Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Внимание полиции было обращено на клуб, и когда в апреле 1791 г. стачечное движение коснулось и типографщиков, то сейчас же клуб был обеспокоен. В середине апреля (1791 г.) один из «администраторов департамента полиции» написал соответствующему полицейскому комиссару, что по полученным им сведениям на rue de la Huchette (адрес, указанный в донесении «Энциклопедического общества») происходят по вторникам и пятницам заседания наборщиков; члены этого «комитета» ходят по типографиям и заставляют рабочих покидать работу, если они работают по меньшей цене, нежели установленная комитетом [41]. В заседании клуба, где было об этом запросе доложено, был высказан председателем протест и обвинение названо было ложным. Впрочем, председатель и еще один член клуба доложили одновременно, что они побывали уже у властей и опровергли обвинение, а кроме того, еще сказали властям: «… наш клуб — это только собрание людей благотворительствующих и патриотов». — «Мы были хорошо приняты, — это известие должно вас успокоить», — спешат они обрадовать своих слушателей. Но тут же в этом заседании проскользнули слова, которые исследователь обязан принять к сведению: «… клуб… занимается исключительно филантропией, и только и занимается, что улажением споров, которые происходят между рабочими и владельцами типографии, когда они пишут ему об этом письма». Если это так, то почему же теперь только читатель узнает об этой миротворческой деятельности клуба? Почему вообще ни о каком вмешательстве в споры хозяев с рабочими не было и речи в протоколах заседаний, и зашла о нем речь только тогда, когда пришлось оправдываться от категорически высказанных обвинений? Это и показывает, что дипломатические умолчания в напечатанных протоколах клуба в самом деле были.

Опасность миновала, но она была близка: в департаменте полиции «дело шло не меньше, как о закрытии клуба» [42].

Чтобы заявить перед властями о своей безупречности в политическом отношении, сейчас же была принята резолюция, что первый долг филантропа (ведь это слово входило в название клуба) заключается в повиновении государственным законам, и поэтому всякий, кто не будет свято повиноваться законам, будет вычеркнут из списка членов клуба [43]. Беспокойство было так велико, что когда наборщики провинциальных типографий просили клуб аффильировать также и их, то клуб не решился принять это в высшей степени выгодное и важное для него предложение и только решил установить с ними сношения. Когда движение среди типографщиков перешло в более острый фазис (уже в мае 1791 г.), то клуб, по крайней мере официально, высказал порицание насильственным действиям рабочих. Владельцы некоторых типографий жаловались, что их собственность подвергается нападениям и отчасти уничтожению. Тогда (в заседании 8 мая) в клубе было прочтено и одобрено письмо части его членов, в котором отмечалась вся предосудительность насильственных действий против типографщиков, делались призывы к миру и спокойствию, говорилось о необходимости для всех членов их собрания хорошо себя держать относительно владельцев типографий, чтобы этим самым заставить и их хорошо держать себя относительно рабочих [44], и, наконец, указывалось, что подобные эксцессы могут погубить во Франции свободу, подобно тому как это было в Риме, попавшем во власть «тиранов, Тибериев, Неронов». Орган клуба, печатая это письмо, пишет, что собрание не должно терпеть, чтобы его члены прибегали к насилиям, иначе «наше собрание, которое есть только собрание благотворительное, прослывет за собрание бунтовщиков и нарушителей общественного спокойствия. Муниципалитет, видя это забвение принципов, подумает, что название благотворительного собрания — лишь пустой предлог», чтобы диктовать законы владельцам типографий [45]. Дабы муниципалитет этого не подумал, было решено, что всякий посягающий на собственность или вторгающийся в дом владельца типографии — «дурной гражданин», недостойный заниматься типографским искусством, и что навлекший на себя гнев закона не может оставаться в их среде.

А в том же номере читаем глухие строки, показывающие, что орган клуба считает жертвами стачки не только владельцев типографии: «работы всюду прерваны; отовсюду несутся вопли страждущего человечества; тюрьмы наполнены изнемогающими и несчастными жертвами…» [46]. Эта общая картина относится не к одним типографщикам.

Мы естественно подошли к моменту стачечного движении 1791 г.

5

Стачечное движение, происходившее в столице в апреле и мае 1791 г., отличалось весьма обширными размерами и захватило много промыслов, но и тут документов у нас осталось от него чрезвычайно мало, и в тени, по необходимости, должны остаться некоторые весьма существенные пункты. Августовская вспышка 1789 г. не может идти в сравнение с тем, что происходило весной 1791 г., ни по размерам, ни по самой своей сущности.

В самом деле, вспомним то, о чем шла речь в третьей главе настоящей работы: слуги, оставшиеся без мест, устраивают сборища и требуют высылки савояров, являющихся конкурентами; рабочие-портные требуют от хозяев увеличения платы и вместе с хозяевами в одно и то же время требуют от властей запрещения лоскутникам изготовлять новое платье; парикмахеры требуют устранения лица, виновного в поборах с них; наконец, рабочие, занятые на общественных земляных работах на Монмартре, волнуются из-за удержания платы за два праздничных дня и затем внушают опасения, что не пожелают разойтись, когда муниципалитет решает их распустить. Все эти волнения происходили в период жестокого кризиса, в период свирепствовавшей безработицы, и неудивительно, что в общем было единственное требование (портных), обращенное собственно к хозяевам, относительно увеличения платы, да и оно осталось невыполненным; было бы даже удивительно, что оно возникло, если бы мы не знали, что именно портные в эти первые 5–6 недель после учреждения национальной гвардии получили разом много работы по обмундированию десятков тысяч солдат.

Напротив, движение, бывшее весной 1791 г. и послужившее непосредственной причиной к изданию закона Ле Шапелье, является по преимуществу борьбой рабочих против хозяев из-за увеличения заработной платы; и выросло оно на более благоприятной экономической почве, нежели та, которая могла быть в 1789 г. Повторяем то, что было сказано в начале этой главы: если даже не поддаваться всецело восторженному утверждению торговых депутатов Монпелье (о цветущих фабриках, много работающей и много сбывающей промышленности и т. д.), то все же и их показания, и категорические утверждения Барнава и докладчика комитета земледелия и торговли Гудара, и косвенные доводы — все это не позволяет историку экономической жизни Франции поставить эпоху 1790–1791 гг. в одну скобку с 1789 г. и с 1792–1793 и последующими годами. Движение, которое было бы non sens’ом в период безработицы, стало для рабочих многих промыслов возможно в 1791 г. Посмотрим, что дают нам уцелевшие скудные известия об этом движении.

Что оно было весьма обширно, в этом нельзя сомневаться. Оно охватило плотников [47], кузнецов [48], слесарей, башмачников, столяров [49], типографских рабочих [50], каменщиков [51], кровельщиков [52], и, правда, по пристрастному показанию хозяев, к нему в общем примкнуло в Париже 80 тысяч человек [53]. Муниципалитет также засвидетельствовал, что стачка охватила рабочих разнообразных профессий, и, между прочим, в своих воззваниях, выпущенных по этому поводу, обращается ко всем рабочим вообще, ко всему рабочему классу Парижа [54]. Но если мы можем установить самый факт обширных размеров стачки, то сколько-нибудь обстоятельных сведений о ней у нас нет, и, главное, документы, случайно сохранившиеся, относятся главным образом только к плотникам и кузнецам. Во всяком случае и они весьма интересны.

вернуться

41

Club typographique, № 25, Séance du dimanche 17 avril.

вернуться

42

Там же.

вернуться

43

Там же, № 26.

вернуться

44

Там же, № 28, Séance du 8 mai:… le vœu de notre assemblée qui désiroit que tous ses membres se comportassent bien envers ces propriétaires, afin que ceux-ci fussent forcés de se bien comporter envers nous, par une loi réciproque qui doit exister dans un pays libre ou il n’y a que des citoyens.

вернуться

45

Там же цитированное выше место о корпорации «du devoir».

вернуться

46

Club typographique, № 28, стр. 224.

вернуться

47

Нац. арх. D. IV-51, pièce 17.

вернуться

48

Нац. арх. AD. XI-65. Précis pour les maréchaux de Paris remit, à la Municipalité le 4 juin 1791.

вернуться

49

Нац. арх. D. IV-51, pièce 17.

вернуться

50

Actes de la commune de Paris, изд. Sigismond Lacroix, t. III, nouvelle série, стр. 700; ср. уже цитированный Club typographique, № 26.

вернуться

51

Нац. арх. AD. XI-65. Requête au Roi et Mémoire sur la nécessité de rétablir les corps de Marchands… etc., стр. 23.

вернуться

52

Там же.

вернуться

53

Нац. арх. D. IV-51, pièce 17.

вернуться

54

Actes de la commune de Paris, t. IV, nouvelle série, стр. 7, 93–94.

32
{"b":"241098","o":1}