Другое заявление, исходящее от рабочих, взято Пикаром из «Représentations des compagnons bonnetiers de Troyes (указанное издание Vernier. Cahiers de doléances du baillage de Troyes… etc., стр. 192). Но о чем тут идет речь? О ручных вязальных станках (métiers à bras), которые, как жалуются авторы «Représentations», особенно распространяются в деревне! Дело не в протесте против «машин», а в желании городских, цеховых рабочих избавиться от конкуренции деревни (конкуренции страшной, как мы видели). Достаточно вчитаться в текст, чтобы эта черта выступила совершенно ясно: рабочие отстаивают себя и своих цеховых хозяев от деревенской конкуренции [55].
Это отсутствие в наказах истинного протеста рабочих против машин весьма понятно. Мы видели, до какой степени ничтожно было проникновение во Францию машинного производства за весь рассматриваемый период. Немудрено также поэтому, что и так называемых «бунтов против машин» и вообще проявлений неудовольствия рабочего класса по поводу введения машин мы во Франции конца XVIII столетия находим очень мало.
Но на одном факте этого порядка следует остановиться. Когда речь шла о технических усовершенствованиях, проникших во Францию в последние годы старого режима, я отметил успех цюрихских станков для выделки шелковых и бархатных лент, введенных сначала в лионской области швейцарцем Фридрихом Гаусером, а потом распространившихся по всей стране [56]. Эти инструменты, в самом деле сильно сокращавшие количество необходимых для производства рабочих рук, и вызвали брожение среди рабочих в конце 1791 г., когда вопрос о безработице стоял особенно остро.
Представителями интересов лентовщиков всей Франции выступили парижские рабочие. Собравшись с разрешения муниципалитета, они выработали петицию к Законодательному собранию, которую они и подписали «индивидуально», как с ударением заявляют об этом, желая избавиться от обвинения в нарушении закона Ле Шапелье [57]. Действуют они от имени всех рабочих той же профессии, находящихся во Франции: им легче было собраться и сговориться, но речь идет вовсе не об одном Париже. Они просят защиты и покровительства у Законодательного собрания и заявляют, что их просьба касается интересов всех рабочих их специальности, находящихся во Франции; они насчитывают их 60 тысяч человек в стране.
По мнению петиционеров, «несчастье, угрожающее всем рабочим-лентовщикам королевства, происходит от введения во Франции механических станков», которые распространяются с каждым днем все более и более. Они считают, что каждый станок, управляемый одним человеком, вырабатывает приблизительно столько, сколько прежде вырабатывало 20 рабочих. Станки эти (а их в стране уже 3 тысячи) лишают куска хлеба около 60 тысяч граждан, которые «доведены до самой ужасной нищеты и до отчаяния».
В чью же пользу обращаются страдания этой массы граждан? В пользу 400–500 обладателей этих 3 тысяч станков. Петиционеры просят Законодательное собрание особым декретом воспретить ввоз во Францию, а также постройку этих станков и вместе с тем пользование уже имеющимися станками, так как станки «противны благу и выгоде этой отрасли торговли» и так как они «доводят до нищеты и отчаяния» тысячи рабочих. Рабочие предвидят, что «несомненно, собственники этих станков… будут ссылаться на свободу каждого гражданина делать то, что он считает нужным». «Да, несомненно, — отвечают наперед петиционеры, — но с условием, чтобы никто не страдал от этого» и «чтобы общий интерес торжествовал над частным».
Как бы чувствуя, что одного этого аргумента для Законодательного собрания может оказаться недостаточно, петиционеры прибавляют другой: изделия, вырабатываемые механическим способом, не могут быть столь совершенны, как вырабатываемые исключительно ручным трудом. Чтобы быть доказательнее, рабочие к своей петиции присоединили еще небольшую докладную записку, в которой развивают свои мысли несколько подробнее [58]. В этой записке они ссылаются на то, что еще в первое время после введения этих станков цехи возбудили протест, но «золотом и интригами» владельцам станков удалось склонить на свою сторону королевский двор и утвердиться во Франции. В высшей степени характерно, что в этой своей докладной записке рабочие говорят об уже уничтоженных цехах с почтительным сочувствием, как о корпорации, стойко боровшейся против введения механического производства; эта сторона цеховой организации была огромным достоинством в глазах рабочих не одной только Франции. Петиционеры предвидят также упрек, что они просто хотят задавить опасную конкуренцию. Они на это возражают, что, если бы публика умела различать хорошие изделия от плохих, они ничего не боялись бы; но публика не умеет разбираться, а между тем механические изделия продаются по очень дешевой цене (à vil prix), и в этом отношении изделия, сработанные ручным трудом, не могут с ними сравниться.
Кончая свою докладную записку уверением в своем совершенном повиновении законам, рабочие снова взывают к справедливости и милосердию законодателей и умоляют принять в соображение интересы и их, рабочих, и всей французской торговли и уничтожить станки [59].
Оба эти документа были представлены в Законодательное собрание и оттуда пересланы на заключение комитета торговли. Докладчик (Jovin Molle), выбранный комитетом для разбора этого дела, дал весьма неблагоприятное для петиционеров заключение. Он приписал их ходатайство ослеплению людей, которых мучает беспокойство, как бы не потерять заработок. Он утверждал в своем докладе, что главным образом выделка лент сосредоточена в двух городах: Сент-Этьене и Сен-Шомоне, а «все остальные фабрики в королевстве вместе взятые не выделывают и 1/20 часть того, что Сент-Этьен и Сен-Шомон». Но заведения этих городов, где так распространены механические станки, погибнут, если фабрикантам запретят пользоваться этими инструментами. Докладчик стоит на точке зрения, диаметрально противоположной той, с которой смотрят рабочие: по его мнению, тот, кто находит средство уменьшить число рабочих, есть благодетель рода человеческого [60], и отказаться от механического производства, от удешевления товаров значит погубить национальную индустрию на пользу иностранцам. Рабочие, констатирует докладчик, сначала сопротивлялись введению этих механических приспособлений, но потом раскаялись «в своем ослеплении», ибо увидели, что заказчики стали обращаться в Швейцарию (за более дешевым товаром). И теперь (в 1790 г.) рабочие-лентовщики получают в день 20–30 су, а прежде до введения новых инструментов получали 10–12 су. Докладчик, с другой стороны, не спорит, что теперь, когда новые инструменты распространились, работает рабочих меньше, нежели прежде, но он считает это неизбежным в видах удешевления производства. Он обращается (через головы членов комитета) к рабочим с речью, в которой доказывает, что единственным последствием упорства рабочих будет лишение Франции рынков сбыта в пользу иностранцев и вследствие этого прекращение всякого производства, лишение рабочих заработка [61]. Согласно заключению доклада, комитет торговли постановил оставить ходатайство лентовщиков без уважения [62]. Следует отметить, что и до, и после этого решения рабочие вели себя в высшей степени сдержанно и спокойно; разрешенное муниципалитетом собрание их протекло столь благополучно, что вызвало особую хвалу со стороны полицейского чиновника, председательствовавшего в этом собрании [63].
