— Встань, — сказал мужчина после долгого молчания, — протяни свою руку.

Джонни исполнил то, что ему велели, И в тот же миг он почувствовал крепкое пожатие незнакомца. Мужчина провел его несколько шагов в темноте.

— Теперь иди все время прямо, самое большее еще шагов десять.

Мальчик продвигался шаг за шагом.

— Да, подожди-ка минутку, — услышал он, едва пройдя метра три-четыре.

— Да?

— Ты только что говорил о листовке, не так ли?

— Говорил.

— Наверное, она еще у тебя?

Джонни опустил руку во внутренний карман куртки и сказал:

— Ну, конечно, вот она!

— Дай мне ее!

Джонни протянул сложенный листок бумаги.

— Анна, — позвал мужчина сдержанным голосом.

— Да, — прозвучал ответ из темноты.

— Хорошо, что ты уже здесь. Снаружи все еще спокойно?

— Стрельба поутихла.

— Анна, — сказал незнакомец, — будь добра, отведи мальчика назад и уложи его спать.

«Неужели мне все это приснилось?»

Чужой человек на кухне.

Джонни получает задание.

«Называй меня просто Франц».

Когда Джонни пробудился от продолжительного и глубокого сна, ему прежде всего пришло в голову его ночное приключение. Теплый, ясный свет проникал в комнату. Мальчик потянулся, потом медленно встал. Теперь он мог полностью осмотреть комнату. Она была небольшой. Широкие кровати и темный, массивный шкаф почти полностью заполнили ее. На стене напротив висело пожелтевшее на солнце большое фото в рамке под стеклом. На нем были изображены мужчина и женщина. Мужчина — в темном костюме. У него было удивительно тонкое лицо. Рядом с ним стояла женщина. Фрау Шнайдебах, только еще очень молодая.

«Мне все, видимо, приснилось, — подумал Джонни и начал тереть глаза. — Чем больше я ломаю себе голову над ночным приключением, тем все менее реальным оно мне кажется».

Джонни взглянул на соседнюю кровать. Она была пуста. «Выходит, фрау Шнайдебах не разбудила меня! Как же так?» Он соскочил на холодный дощатый пол. Его вещички, сложенные не так, как он их бросил, аккуратно висели на спинке старого стула. Джонни быстро оделся и подошел к двери, которая вела в кухню. И тут же отскочил назад.

За кухонным столом сидел какой-то мужчина в рабочем комбинезоне и в плоской кепке на голове. Казалось, что он ждал кого-то. Кроме него, в кухне никого не было.

— Только не наделай в штаны от страха, — проговорил мужчина тихим голосом, который показался мальчику знакомым. — Теперь ты понимаешь, что происшедшее с тобой ночью вовсе не сон.

— Я ищу фрау Шнайдебах, — сказал, немного помедлив, Джонни.

— Она ушла с твоей маленькой подругой.

— Я даже не заметил, как она встала.

— Да, спал ты очень крепко. Мы не стали тебя будить. Решили, пусть выспится после хлопот, которые у тебя были. А тут еще дополнительные хлопоты, которые мы преподнесли тебе сегодня ночью. Тебе, пожалуй, понятно, что мы с тобой уже знакомы. Разве ты не узнал меня по голосу, а?

— Я сразу же узнал, что это вы, — ответил мальчик.

— Подойди ко мне, — сказал мужчина. Он открыл рот и показал на большую дыру в верхней челюсти, где не было нескольких зубов.

— Ох! — ужаснулся Джонни. — Ну и похозяйничал же ваш зубной врач.

— Пожалуй, и так можно сказать, — пробормотал мужчина. — Не дай бог, чтобы я еще когда-нибудь повстречался с костоломом того сорта!

Джонни не смог понять глубокого смысла этого замечания. Он увидел на лице мужчины большой красный шрам, который протянулся от уха поперек впалой щеки до заостренного подбородка. Возраст человека, высокого и костлявого, было трудно определить. Пожалуй, ему было лет тридцать.

— Впрочем, пожалуйста, не обижайся на меня, что я немного рассказал о своем недостатке… — Мужчина достал из кухонного шкафа доску, на которой лежали два тонких куска хлеба, намазанные чем-то желтым. Затем он подал мальчику жестяную миску. — К сожалению, еды слишком мало, к тому же она невкусная.

— А который сейчас час? — поинтересовался Джонни, кусая хлеб.

— Уже давно пробило полдень.

— А куда ушли фрау Шнайдебах и Нанни?

— Хотели принести немного воды. Пожалуй, скоро они не вернутся.

Джонни понимающе кивнул.

— Все водопроводные трубы разрушены. Поэтому у городской водокачки стоит длинная очередь. Может быть, я тоже могу что-нибудь сделать?

— Что же именно?

Джонни недоуменно пожал плечами.

— Может, нужно постоять в очереди за хлебом?

Мужчина ничего не ответил Джонни. Он вытер себе подбородок. День был солнечным. Мужчина кивнул в сторону открытого окна, а затем сказал:

— Сейчас на улице довольно спокойно.

Мальчик смял последние крошки хлеба, которые рассыпались по клеенке с цветочками, в один шарик и отправил себе в рот.

— Пожалуй, наступила передышка, — как-то по-взрослому сказал он, — после таких трудных боев.

— Да, советским солдатам пришлось нелегко. В этой неразберихе домов, сотен улиц, каждая из которых выглядит так же, как и другие, легко и заблудиться. Впрочем, подобное может случиться даже с одним из нас, хотя мы с детства бродим по этому городу. — Мужчина посмотрел на мальчика и продолжал: — Ты, наверное, тоже иногда с удовольствием шатался один по Берлину?

— Бывало, — ответил Джонни. — Сначала только по своей улице, потом по всему району, а позднее до Осткройца доходил, а то и до Александерплац. Моей матери это совсем не нравилось, но ее часто не было дома.

— Выходит, ты не домосед?

— Нет.

— Я тоже был не особенно примерным мальчиком, как мне позднее, между прочим, говорили. Впрочем, не собираешься ли ты снова совершить маленький побег? — проговорил вдруг мужчина.

Джонни не знал, чего именно добивался от него мужчина, но чувствовал, что этот разговор тот завел вовсе не случайно.

— Побег, но зачем? — удивился Джонни.

— Вот именно, зачем… — Мужчина массировал свои щеки, шрам стал огненно-красного цвета. — Тебя же не могут привязать к кровати! Кроме того, ты же собираешься что-то делать?

— Да, но не шататься безо всякой цели.

— Я, конечно, думаю не об этом, — заговорил мужчина после длительного колебания. — Можно и пошататься, но только с умом.

Мальчик пожал плечами.

— Не ротозейничать, а внимательно наблюдать, не только слушать, но и прислушиваться. — В этом месте мужчина многозначительно подмигнул. — Наблюдать и прислушиваться к тому, о чем шепчутся люди, кого и что они ругают, куда ходят, что делают.

— А зачем все это нужно? — поинтересовался Джонни. — И кому это нужно?

Мужчина недолго помолчал, а уж только потом заговорил, стараясь избежать прямого ответа на заданный ему вопрос.

— Я сегодня ночью довольно быстро убедился, мальчуган, что ты парень что надо. Ловкий и способный парень!.! Эрнст Ешке и твои русские друзья были, видимо, довольны тобой. Вот и я тоже доверяю тебе. — Вместе со стулом, на котором он сидел, он пододвинулся к столу, вынул из кармана комбинезона сложенный план города и расправил его на столе.

— Можешь ли ты ориентироваться по карте?

— Немного, — ответил мальчик.

— Тогда слушай! — Мужчина указал на карте точку недалеко от центра. — Вот Нойругшинер. — Он описал указательным пальцем маленький кружочек и добавил: — Ты не должен выходить из этого района, так как севернее окружной дороги и восточнее уже находятся части Красной Армии. Другие направления нас не интересуют. — Он сделал короткую паузу. — Зато все, что находится в этом районе, нас очень интересует, в особенности, разумеется, расположение гитлеровцев и их техники…

— Все это я должен разведать? — вырвалось у Джонни.

— Я вижу, ты догадлив. Значит, ты меня понял?

— Да.

— Хорошо, тогда раскрой глаза в уши: нас интересует, где построены уличные баррикады, кто за ними прячется и как он вооружен. И еще: где располагаются огневые точки гитлеровцев, их командные пункты? Все это я должен знать, непременно все, что может здесь доставить ненужные хлопоты советским солдатам и живущим в этом районе людям. Задание понятно?