Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Семья дуче находилась в Гарньяно. 23 апреля он дважды звонил Ракеле, обещая приехать и вывезти их оттуда. Но ситуация менялась очень быстро, партизаны спускались с гор, перекрывали дороги и освобождали города. Ракеле с детьми оказалась отрезанной от Милана, и Муссолини распорядился отправить их на королевскую виллу в Монце, где рассчитывал вскоре присоединиться к ним. Путешествие было опасным: по дорогам передвигались немецкие и итальянские части, громыхали танки и грузовики, брели беженцы и раненые, грохотали взрывы. В любой момент кортеж автомобилей мог налететь на засаду партизан или попасть под налет авиации. Добравшись до Монцы, Ракеле вздохнула с облегчением, но Муссолини на вилле не бьшо.

Несколько дней прошли в тревожном ожидании, но он так и не появился, и вскоре по его приказу семья была перевезена на виллу «Монтеро» в Черноб-био. Ночью 27 апреля Ракеле принесли письмо. Она сразу узнала почерк Бенито и разбудила детей. «Дорогая Ракеле, — писал он, — я нахожусь на последнем этапе жизненного пути. Это последняя страница в книге моей судьбы. Может быть, мы не увидимся более, поэтому я пишу тебе эти строки. Прошу тебя простить мне все то зло, которое я вольно или невольно тебе причинил. Ты хорошо знаешь, что ты — единственная женщина, которую я действительно любил. Клянусь тебе в этом перед Богом и именем нашего сына Бруно. Ты знаешь, что мы должны ехать в Вальтеллину. Постарайтесь добраться до швейцарской границы. Там вы начнете новую жизнь. Думаю, что тебя не остановят на границе, поскольку я всегда им помогал, и, кроме того, вы чужды политики. Если эта попытка не удастся, вам придется сдаться на милость союзников, которые, может быть, будут более великодушны, чем итальянцы. Я вручаю тебе судьбу Анны и Романо, особенно Анны, так как она еще очень нуждается в твоих заботах. Ты знаешь, как сильно я их люблю. Обнимаю и целую тебя и наших детей. Твой Бенито. Комо, 27 апреля 1945 года». У Ракеле сжалось сердце. Она поняла, что это конец.

Письмо перечитывали несколько раз до тех пор, пока все члены семьи не выучили его наизусть. Ракеле не хотела, чтобы этот клочок бумаги, сохранивший последний крик души Муссолини, попал в чужие руки, и сожгла его. Утром произошло чудо — удалось дозвониться до канцелярии дуче. Трубку снял его секретарь Гатти, но едва он успел произнести несколько слов, на другом конце провода послышался голос Муссолини: «Ракеле, наконец-то!» Дуче говорил, что остался совсем один, что его все покинули, что он готов покориться своей судьбе, а ее просит позаботиться о детях. «Надеюсь, — добавил он, — что без меня твоя жизнь будет спокойней и счастливей». Затем Муссолини поговорил с сыном Романо и дочерью Анной-Марией, которые умоляли отца не покидать их. Потом попрощался с Ракеле и вновь попросил у нее прощения. Они оба понимали, что, вероятно, никогда больше не увидятся. Это был их последний разговор.

Следуя указаниям мужа, Ракеле с детьми двинулась к швейцарской границе. Им удалось добраться до города Комо, откуда было послано последнее письмо Муссолини, но ни самого диктатора, ни обещанной им охраны найти там не удалось. Семья стала пробиваться дальше и вскоре достигла пограничного пункта Кьяссо. Здесь их ждали чиновники, предупрежденные дуче. Они обеспечили Ракеле беспрепятственный проход, но на другой стороне швейцарские жандармы жестко объяснили ей, что «Муссолини не проходят». Какая-то предварительная договоренность с властями соседней республики у дуче, видимо, была, но в последний момент благоразумие и природная осторожность швейцарцев взяли верх.

Семья вернулась в Комо и попала в руки американцев. Здесь же Ракеле услышала страшную новость о гибели дуче. Это известие парализовало ее волю. Она потеряла человека, который был смыслом всей ее жизни, источником радости и счастья, трепетных страданий и невыразимых мук. Несмотря на постоянный обман и измены супруга, Ракеле всегда оставалась любящей и преданной женой, уверенной в том, что он все равно принадлежал ей и только ей до последнего вздоха. И Муссолини именно об этом писал ей в последнем письме.

Но к глубокому горю Ракеле примешивалось едкое чувство горечи. Ведь в момент гибели рядом с ним оказалась другая — та, которую она ненавидела всей душой, которая отравляла жизнь ее любимому Бену, которая заслуживала самой суровой кары. Она, а не Ракеле, ловила его последний взгляд, дарила последний поцелуй, стояла рядом перед лицом высшего суда. Жена диктатора горько плакала от боли и обиды…

О гибели Муссолини написаны тысячи страниц на разных языках мира. Однако до сих пор многие события тех трагических дней по-разному воспроизводятся их участниками, до сих пор появляются новые свидетельства и документы, проливающие свет на подробности казни диктатора. Еще больше рождается вымыслов, которые раздуваются журналистами в качестве сенсаций, и их жертвами иногда становятся серьезные ученые. Наиболее достоверной представляется все-таки версия «официальная», то есть созданная со слов непосредственного исполнителя приговора Вальтера Аудизио и партизан, принимавших участие в поимке Муссолини.

Дуче с остатками своего правительства, его документами и ценностями (иностранной валютой, золотыми слитками), позже бесследно исчезнувшими, бежал из Милана в сторону города Комо, расположенного на берегу одноименного живописного озера. Он надеялся найти там верных фашистов, приказ о сборе которых систематически транслировался по радио. Дуче мог уйти с ними в Вальтеллину, чтобы принять последний бой, однако толком никто ничего не знал о его намерениях. Рядом была швейцарская граница, и многие предполагали, что Муссолини будет пытаться искать спасения именно там. По его поручению префект Комо связался по телефону с американским консулом в Лугано, а тот, в свою очередь, — с Алленом Даллесом, шефом американской разведки в Швейцарии, который согласился принять дуче и двух высших иерархов в течение 13 часов. Поскольку американцы уже забросили в Северную Италию специальную группу для поимки дуче, звонок префекта лишь упрощал ее задачу.

Муссолини благополучно добрался до Комо, но никаких чернорубашечников там не оказалось. Его единственной надеждой был Паволини, который рыскал в поисках верных фашистов, готовых сражаться до последнего вздоха. Но Паволини долго не появлялся, и дуче принял решение пробиваться дальше на север в сторону Вальтеллины. Кортеж составлял свыше десятка грузовых и легковых автомобилей, часть из которых принадлежала охранявшим его эсэсовцам во главе с штурмфюрером Бирцером. На одной из машин были дипломатические номера испанского посольства. В ней ехал импозантный молодой человек, имевший документы испанского гражданина (он же — Марчелло Петаччи), и две элегантные дамы, одна из которых — его сестра Кларетта. Их паспорта были заготовлены еще в ту пору, когда обсуждался план перелета семейства Петаччи в Испанию.

В колонне следовала еще одна очаровательная молодая особа, с которой Муссолини, не скрывая удовольствия, прогуливался в парке во время одной длительной остановки. Ее звали Елена Курти Кучатти. Она была дочерью бывшей любовницы дуче Анджелы, предупреждавшей его о заговоре иерархов.

Дуче, похоже уже источавший запах смерти, не проявлял ни малейших донжуанских намерений в отношении белокурой красавицы. И тем не менее вид гуляющей пары вызвал у Кларетты очередной приступ бешеной ревности. Когда Муссолини вернулся в гостиницу, она устроила ему громкий скандал в «лучших традициях» прошлых лет и потребовала, чтобы он немедленно «убрал отсюда эту девчонку!». Истеричные вопли Кларетты разносились по парку, и внизу стали собираться любопытные. Даже близость опасности не убила в людях желания поглазеть на банальную сценку из личной жизни диктатора. Дуче в ярости захлопнул окно и грубо оттолкнул женщину. Падая, она больно ударилась коленом и осталась сидеть на ковре.

Вместо обещанных тысяч Паволини привел лишь два десятка человек. Муссолини утратил всякую надежду на спасение. Его всюду разыскивали, по радио передавали приказ генерала Л. Кадорны, командовавшего объединенными силами партизан, предписывавший найти и арестовать диктатора. Иного пути, кроме дороги вдоль озера, не оставалось: справа высились горные кряжи, слева простиралась водная гладь. Отъехав несколько километров от Менаджо, где дуче провел беспокойную ночь, его отряд пристроился в хвост колонны из 40 немецких грузовиков с солдатами, направлявшимися в сторону границы. Муссолини сидел за рулем своей «альфа-ромео», затем пересел в броневик, которым управлял Паволини.

33
{"b":"240819","o":1}