— Разве это пожизненный недостаток? — невинно улыбнулся парень. — Между прочим, я уже сытый, а развалины — это навсегда. Свалка тоже, как правило, явление неизменное.

Присутствующие за столом прислушивались к их перепалке и посмеивались. Симпатии гостей несомненно были на стороне Петрушки. Ироничные реплики парня выводили толстуху из себя, но найти достойный ответ не удавалось, и она гневно пыхтела, став еще более отвратительной и смешной, напоминая комедийных актеров, утрированно изображающих гнев. Однако отрицательные эмоции ничуть не повлияли на ее аппетит. Прожорливая Виолетта смела с тарелки все и еще несколько раз вставала за добавкой. Наконец Саша, которому надоело нюхать ее подмышку, не вытерпел:

— Скажите, что вы хотите, и я подам вам блюдо.

— Я сама возьму! — заявила обжора, видимо, опасаясь, что парень ее обделит.

Жека положил по куску заливной осетрины своим дамам и собрался взять пару кусков себе, но Виолетта, ревниво наблюдавшая, как пустеет блюдо, — а вдруг ей не достанется! — взвизгнула:

— Что за наглость, молодой человек! Оделили своих, а я рыбу даже не попробовала!

Женя замер с наколотым на вилку куском заливного, не зная, то ли расхохотаться, то ли

отдать ей свою порцию.

— Какой же нужно быть идиоткой, чтобы столь беззастенчиво демонстрировать просто-таки патологическое обжорство, — шепотом сказала подруге Нора, глядя на Виолетту с омерзением.

— Даже жаба считает себя красавицей, — хмыкнула Регина.

— Обычно толстяки добродушные, а эта озлобленная.

- Я люблю женщин и считаю их совершенством, — признался Женя. — Но сейчас думаю, что и природа допускает брак.

— Каждая ее грудь килограммов по пять, не меньше. И как тебе такое сокровище, господин любитель пышных форм? — поинтересовалась Нора.

— Я поклонник женской груди, — согласился собеседник. — Кто-то умный сказал, что женщина без бюста — как постель без подушки. Крутые формы радуют и эстетически, и эротически, но вымя этой коровы у меня положительных эмоций не вызывает. Даже на отъявленного грудиста эти жировые мешки не произведут впечатления, потому что неэстетичны. Забавную сценку рассказал народный артист Евгений Весник. Одна из жительниц Ялты, пышка с огромной грудью, — Жека упер кулаки грудь, выставив вперед локти, показывая, каких размеров был бюст, — весьма оригинально мыла эту часть тела. Раздевалась, оставшись в панталонах до колена и ничуть не стесняясь присутствующих, входила в воду, наклонялась, — при этом соски почти доставали до ступней, — и намыливала каждую грудь хозяйственным мылом. — Рассказчик нагнулся в Г-образную позу и сделал рукой несколько энергичных движений от пола к своим плечам. — А потом делала вот так. — Женя потер воображаемые груди одну о другую, будто стирал белье. Подруги прыснули, а он прибавил: — Эта дама положила глаз на одного мужичка, но тот побоялся, что не сумеет обнять партнершу столь необъятных размеров, а она ему: “Ты много теряешь! Я ласковая!” Когда и это не произвело на него впечатление, бабонька говорит: “Если тебя кто обидит, ты мне скажи, я его сиськой зашибу!”

Виолетта навострила ушки и прислушивалась, хотя Жека рассказывал лишь своим спутницам, намеренно понизив голос, и не преминула встрять, громогласно заявив:

— Лучше быть женщиной с формами, чем такими тощими, чем эти… — Она пренебрежительно кивнула на Нору с Региной.

Алла, весьма поднаторевшая в ироничных пикировках еще со студенческих времен, не могла оставить хамскую реплику без внимания.

— Вы, милочка, как верблюд перед многонедельным походом по пустыне, решили наесть жировые горбы, только они у вас спереди, а не на спине, — с приятной улыбкой произнесла она неприятные слова. — Вам пора попоститься лет этак пять, а еще лучше — до самой смерти.

Здесь героиня подана гротескно, как и положено отрицательному персонажу, вдобавок, подозреваемой в убийстве, но будь у меня возможность собрать анамнез и провести хотя бы несколько сеансов психоанализа, я бы выяснила, как она дошла до жизни такой. Но и так можно предположить, что прототип Виолетты продалась замуж за богатого, а потом — унылая жизнь в шикарном загородном доме. И одна радость — посплетничать с такими же бездельницами, женами новых русских, и вкусно и много поесть.

Детей у них нет, мадам ни дня не работала. Муж ковал деньгу, развлекался с юными дивами и не горел желанием отдавать супружеский долг. А благоверная все больше скучнела, озлоблялась и толстела. В конце концов, обжору так разнесло, что назвать ее женщиной язык не поворачивался. Свое женское начало она утратила.

Позволять себе так заплывать жиром в наше время, когда существует множество средств для поддержания себя в форме, — это и в самом деле саморазрушение.

«Заедать» неприятности свойственно многим женщинам. В таких случаях нередко возникает порочный круг. Вместо того, чтобы решить проблему, женщина радует себя вкусненьким, положившись на извечное русское «авось». Одна проблема цепляет за собой вторую, и так может продолжаться до бесконечности.

В конце концов женщина махнет на себя рукой: «А, хуже уже не будет!»

Будет.

Нерешенные проблемы вызывают чувство неудовлетворенности, а это еще более угнетающе действует на настроение.

Есть жизнерадостные толстушки, но есть и те, кто годами пребывает в состоянии подавленности, а то и клинической депрессии.

Недаром наиболее эффективное лечение чрезмерной полноты — в клинике неврозов. Ни один диетолог не поможет женщине, если у нее депрессия. Последняя обладает еще одним неприятным свойством — замедляется обмен веществ, а потому даже ограничение пищи не дает результата. К тому же, в состоянии депрессии присоединяются (или обостряются имеющиеся) соматические заболевания, а это, в свою очередь, приводит к ограничению активности и, как следствие — увеличению веса.

Итак, вы еще раз убедились, что все «болезни от нервов». В том числе, чрезмерная полнота. И, разумеется, это негативно сказывается на сексуальной жизни.

Вот еще один сценарий развития сексуальной апатии.

Отношения супругов все больше ухудшаются, от прежних чувств остаются лишь воспоминания да семейные фото. Муж находит отдушину в работе, в общении с друзьями, в спорте или каком-то хобби, все выходные проводит где угодно, но только не дома.