Однако наиболее трудной оказалась для Густава III проблема социальная, которую он так и не разрешил. Настойчивые требования установления социального равенства, раздававшиеся в конце «периода свободы», не стали слабее и после государственного переворота. Но Густав III осуществил переворот преимущественно с помощью дворянства, используя его боязнь уравнения привилегий военных и гражданских служащих. Дворянство надеялось после государственного переворота на получение наград. Король охотно удовлетворил бы это желание, но ему приходилось считаться с сильным противодействием со стороны разночинцев. Новая конституция утверждала, что при назначениях будут отныне приниматься во внимание только умение и опыт; покровительство и права по рождению учитываться не будут, «если они не связаны с умением». Эту туманную и двусмысленную формулировку можно было толковать самым произвольным образом; согласно конституции, король имел право решения при назначениях. Награждением непосредственных участников переворота король до известной степени удовлетворил своих сторонников из дворянства; также было совершенно очевидно, что в принципе король настроен дружелюбно по отношению к дворянству и что создавшееся положение заставило его заключить на некоторое время союз с дворянством. И все же в связи с ситуацией, создавшейся во время государственного переворота, король занял неопределенную позицию, промежуточную между дворянством и разночинцами. Разночинцы не отказались от своих требований и надежд, и король должен был прислушиваться к ним. Эта раздвоенность оказалась трагической для самого короля.
Но в разрешении многих других вопросов король Густав III и его сотрудники за несколько лет достигли больших успехов. Только проведение политики в отношении винокурения встретило затруднения. Одной из самых мрачных сторон жизни шведского народа в XVIII в., несомненно, было широкое распространение пьянства, что представляло сильнейшую угрозу для здоровья и морального состояния народа. Густав III, постоянно нуждавшийся в деньгах, решил использовать это социальное зло для обогащения государства: по предложению барона Врангеля все производство спирта было централизовано в руках государства (1775). Сбыт зерна стал более равномерным, но зато началась пропаганда «казенного пьянства», распространилось недовольство в связи с запрещением свободного, частного производства спирта и тайной гонкой его, процветавшей при новом порядке. Одним словом, Густаву III удалось разрешить некоторые проблемы, которых не смогли разрешить деятели «периода свободы», но он часто использовал то, что было ими подготовлено. Вопрос был в том, осмелится ли выступить против короля оппозиция, рожденная из традиций «периода свободы» [82], или Густав III и в дальнейшем сможет беспрепятственно проводить свою политику. Многие признаки указывали на возможность выступления оппозиции. Граф Ферсен, блестящий представитель политических традиций палаты рыцарства, вышел из состава совета; позже то же самое сделал Хёпкен. Политические противоречия в ряде случаев были весьма сложными и глубокими.
В 1778 г. был созван первый при Густаве III риксдаг; это событие совпало с рождением наследника, что должно было укрепить положение королевской власти. Представители сословий были восприемниками принца Густава Адольфа.
Во время сессии риксдага выявились многие скрытые противоречия и слабые стороны конституции, что оставило в делегатах чувство разочарования — психологически это была реакция на ликование 1772 г., — но твердая и организованная оппозиция еще не выявилась. Способность короля преподносить сословиям в благоприятном освещении события первых лет правления помогла ему упрочить свое положение, и он действительно сумел добиться принятия риксдагом ряда нужных для него решений. К наиболее важным решениям риксдага нужно отнести его постановление о расширении свободы вероисповедания — реформа, которая, по взглядам того времени, имела главным образом национально-экономическое значение (постановление 1781 г.). В этом нововведении сыграл значительную роль Андерс Хидениус. В 1782 г. были изданы постановления, облегчающие положение евреев: они получили право оседлости и право отправления религиозного культа в некоторых городах.
Правление Густава III было периодом расцвета культуры, в особенности художественной литературы, которой король немало интересовался и которой всячески покровительствовал. Больше всего он любил театр и оперу, и сам писал драмы; его национальные историко-романтические драмы «Густав Ваза» и «Густав II Адольф» были поставлены на сцене. В работе над этими драмами королю помогали видные писатели. Расцвет бюргерства оставил свой след в области всей культурной жизни; поэты богемы и беллетристы из высшей аристократии нашли себе (в духе «периода свободы») братьев по ремеслу из среды буржуазии и духовенства, людей с современным академическим образованием, но свободных от аристократического педантизма. Если в XVII в. шведский язык был засорен словами и конструкциями, заимствованными из латинского и немецкого языков, то приблизительно в середине XVIII в. и в особенности в правление Густава наибольшее влияние оказывал французский. Ученик, однако, вскоре приобрел самостоятельность. Шведский язык в основном оформился уже у поэтов «периода свободы» и в еще большей степени у Линнея; теперь же этот язык все более совершенствовался; в эпоху Густава в нем были уже почти все нюансы современного шведского языка.
Среди писателей эпохи Густава выделяются следующие: Карл Густав аф Леопольд, поэт, журналист, философ и придворный, олицетворявший многие черты века «просвещения»; Венгт Лиднер, поэт новой области эмоций, столь же типичный представитель раннего сентиментального романтизма, тонко чувствовавший музыку слова и имевший в этом отношении мало себе равных среди шведских поэтов, и еще два поэта, у которых традиции века «просвещения» переплетаются с противоположными традициями: Юхан Хенрик Чельгрен, блестящий оратор и крупный поэт, своеобразно соединявший рассудочность, сенсуализм и романтизм в платоновском духе, своим произведением «Новое творение» внесший свежую струю в шведскую поэзию, и его антагонист — Томас Торильд, пантеист, поэт страстей, ярый полемист, типичный представитель эпохи «бури и натиска», исполненный веры в будущее, свойственной веку «просвещения», несколько непоследовательный, с интересной, но не вполне оформившейся системой философских взглядов. Творчество Чельгрена и Торильда дает полное представление о своеобразных чертах того времени, представлявших собой соединение элементов века «просвещения» и раннего романтизма.
К этой эпохе относится также творчество Бельмана, создавшего в то время несколько своих лучших произведений («Письма Фредмана» были изданы в 1790 г.). Было значительное число и менее крупных писателей — прозаиков и поэтов. Король поощрял развитие поэзии, ораторского искусства и наук. В 1786 г. была основана шведская академия. При университете в Або был создан кружок писателей; крупным представителем культурного мира Финляндии был всесторонне образованный историк Юхан Габриель Портан.
Процветало также искусство, в области которого следует указать на таких признанных даже за пределами Швеции художников, как Рослен, Пило и Лафренсен, которые приобрели известность уже в «период свободы». В лице скульптора Сергеля Швеция получила оригинального представителя неоклассицизма в искусстве. Элегантный и утонченный стиль интерьера в духе неоклассицизма, сменивший рококо, получил в Швеции название густавианского стиля. Во всех этих областях заметна тесная связь между «периодом свободы» и временем Густава III. Культурное развитие, начавшееся в области практических и теоретических исследований, распространяется постепенно на область литературы, изобразительного искусства и театра. Однако музыка времен Густава III едва ли достигла уровня музыки «периода свободы»; бюргерская музыка сменилась новой придворной музыкой, процветание которой нужно приписать приглашенным немецким и итальянским композиторам; некоторые из них, как Науман и Краус, были действительно крупными музыкантами, но в общем музыка в период около 1800 г. носила дилетантский характер.
