Ближайшим взрослым родственником Кристины был Густав Эрикссон Ваза, которого Кристиан в 1518 г. в качестве пленного увез в Данию. Кристина Юлленшерна была его теткой со стороны матери. Вазы были также в родстве и со старшей ветвью семьи Стуре. В 1419 г., переодетый в платье погонщика быков, Густав Ваза бежал из тюрьмы в Любек. Несмотря на требование Дании о его выдаче, любекские власти предоставили бежавшему приют и защиту. В 1520 г. ему удалось вернуться на родину, и здесь он был свидетелем поражения партии Стена Стуре и стокгольмской кровавой резни. В числе казненных были его отец и зять; его мать и сестра были в плену в Дании. Сам же он, по молодости лет, был еще мало известен в стране как политический деятель. Тайно, прячась от людей и дневного света, он пробирался в Далекарлию, где семья Стуре еще сохранила свои старые и наиболее крепкие связи.

Густав Ваза жаждал реванша. Он обладал горячим характером, блестящим дарованием оратора, и привлекательной внешностью. Большое значение в его успехе имели его родственные связи со Стуре. Никто не мог предполагать, что этот скромный молодой дворянин станет одним из самых блестящих политических деятелей, каких когда-либо имела Швеция. О его первых шагах в Далекарлии мало известно. Впоследствии народная фантазия и поэты создали вокруг его имени целую героическую сагу, рассказывающую о переодетом в крестьянское платье беглеце в круглой широкополой шляпе. Но в этих рассказах о его приключениях не всегда можно отличить правду от вымысла. Впоследствии придворные летописцы Вазы c его слов записали, как, прибыв на родину, Густав Ваза остановился у старого друга школьных времен, некоего Андерса Перссона в Ранкхютте. Его пребывание здесь было открыто, и он снова вынужден был бежать. Затем он попал в область Сильян, где вел переговоры с крестьянами из Реттвика и Моры; власти его преследовали, и он продолжал путь к границам Норвегии. Согласно написанной со слов короля летописи Педера Сварта, как только до далекарлийцев дошел слух о действиях Кристиана II, они немедленно послали гонцов на розыски Густава Вазы; гонцы нашли его в одной из деревень у Лимы, в Западной Далекарлии. Далекарлийцы избрали Густава Вазу своим вождем, а в январе 1521 г. король Кристиан, который тогда находился в Смоланде, на обратном пути в Данию, уже услыхал о нем.

Вскоре восстание в Далекарлии было в полном разгаре. К восставшим присоединились горняки из медных копей, и уже по всей Швеции, из области в область, из уст в уста, передавался лозунг восставших: «Присоединяйтесь к нам, чтобы освободить себя и своих детей, как поступали и раньше верные люди Швеции!» Правительство Кристиана в Стокгольме и прежде всего Дидрик Слагхек, Ёнс Андерсен Бельденакке и Густав Тролле были очень обеспокоены успехами Густава Вазы. Почти вся северная часть Центральной Швеции вскоре присоединилась к нему, и он завязал связь с корсарами — сторонниками Стуре, которые вели в то время на Балтийском море каперскую войну с датчанами. Весной 1521 г. восстание охватило уже Вестерос и Упланд. Отряды Густава Вазы приближались к самому Стокгольму. В Вермланде во главе восставших встал местный лагман Нильс Улофссон; к восставшим вскоре примкнули и смоландцы. В начале лета к Густаву Вазе присоединился его родственник, один из наиболее знатных людей в Швеции, некий Туре Ёнссон по прозвищу «Три розы» из Вестерйётланда. Туре заявил: «Лучше быть в своем отечестве заодно с достойнейшими, чем просить милостыню в чужой стране». Примеру Туре Ёнссона последовал в конце лета также епископ Ганс Браск из Линчёпинга, а вскоре после этого Густав Ваза был избран в Вадстене правителем Швеции.

Правительство короля Кристиана из Стокгольма переехало в Данию, и скоро в руках датчан оставались только столица и важная крепость Кальмар. Счастье сопутствовало Густаву Вазе, и положение улучшалось с каждым днем. В 1522 г. он добился нового решительного успеха — уговорил жителей Любека помочь Швеции флотом, людьми и деньгами. Любек давно питал вражду к Кристиану и ждал времени, когда сможет ему отомстить. Густав Ваза, по-видимому, имел в Любеке прочные связи еще со времени пребывания в нем в 1519–1520 гг. События, развивавшиеся в то время в Дании и заставившие Кристиана покинуть весной 1523 г. и эту страну, благоприятствовали шведскому восстанию. В связи с событиями в Дании Густав Ваза напечатал во многих экземплярах на немецком языке манифест, направленный против Кристиана. Это был первый документ, для обнародования которого шведское правительство использовало печатный станок.

Правитель государства Густав Эрикссон Ваза был на пути к успешному достижению той самой цели, к которой стремились, но без решительного успеха, все Стуре. Благоприятная обстановка — прежде всего внутриполитический кризис в самой Дании и решительная поддержка Любека — помогла ему освободить Швецию от унии. Он, подобно Энгельбректу, стремился расширить старые границы Швеции и в продолжение нескольких лет пытался овладеть Викеном, Блекинге и Сконе, а одно время даже господствовал в первых двух из этих областей. Три важнейшие шведские крепости — Стокгольм, Кальмар и Эльфсборг — некоторое время находились в руках датчан, и даже большая часть Финляндии контролировалась сторонниками Кристиана. При помощи денег, судов и солдат Любека вскоре стало возможно вернуть Швеции и эти части страны.

Помощь, оказанная Швеции Любеком, влекла за собой известные обязательства. «Почтенный совет» города Любека (его городское управление), вполне естественно, желал скорее получить возможно более надежные гарантии за вложенный в скандинавскую политику капитал. Такую гарантию могло дать только устойчивое и всеми признанное правительство; иными словами, Любек настаивал на выборах короля. В троицын день 1523 г. в Стренгнесе собрался риксдаг. Здесь, в присутствии любекских делегатов, Густав Эрикссон Ваза был избран королем Швеции. Во время торжественной церковной церемонии, которой закончилось избрание, любекская делегация сидела по правую руку от короля, на хорах собора; вскоре после этого от имени Густава Вазы и реорганизованного государственного совета был обнародован указ о предоставлении Любеку и его союзникам очень выгодных торговых привилегий. Расчеты ганзейских купцов оправдались; теперь они надеялись найти в молодом короле, избрание которого они поддерживали, послушное орудие для осуществления всех своих намерений.

Еще до избрания короля датчане очистили крепость Эльфсборг, а незадолго до середины лета того же 1523 г. перешла в руки короля и столица. В вечер Ивана Купалы король вступил в опустошенный Стокгольм через Южные ворота и был торжественно встречен. В начале июля Кальмарская крепость сдалась главному военному помощнику Густава Вазы — немецкому дворянину Беренду фон Мелену; постепенно была завоевана и Финляндия. Взаимоотношения с Данией и ее новым королем Фредериком I кое-как наладились; попытка шведов захватить остров Готланд не увенчалась успехом, захваченные Швецией пограничные провинции постепенно снова отошли к Дании; последней отошла область Викен, которую Густав Ваза удерживал до начала 1530 г.

Итак, ряд трудностей был преодолен, положение нового короля несколько стабилизировалось. Но все же Густав Ваза чувствовал себя на троне еще не совсем прочно. Даже основа его власти в Швеции, а именно добровольная поддержка его политики со стороны населения областей, могла легко быть поколеблена. Диктатура семьи Стуре привела к развитию грубого самоуправства в областях, и те силы, которые одно время следовали за Густавом Вазой, могли пойти совершенно по иному пути, по мере того как менялось положение. Дело очень осложнялось тем, что король достиг усиления своего могущества при особой поддержке партии Стуре. Теперь эта партия, по-видимому, пришла к заключению, что Густав Ваза, добившись избрания в короли своими силами и с помощью Любека, занял место, которое она намеревалась сохранить для кого-либо из молодых сыновей Стена. Неясно было также, как отнесутся в дальнейшем к новой власти высшее дворянство и церковь — силы, выходившие за рамки отдельных областей. Положение короля усложнялось еще и тем, что он обременил себя и государство долгами Любеку. Ему было так же трудно, как и его предшественникам, сводить концы с концами в своем финансовом хозяйстве. Все эти затруднения привели к тому, что первые десятилетия правления Густава Вазы сопровождались беспрерывно следовавшими друг за другом кризисами. Это было время тайных заговоров, насилий и интриг.