Большой размах в рассматриваемый период получило кооперативное движение, хотя наибольший его подъем пришелся на последующее десятилетие. В 1899 г. был основан кооперативный союз. В 1904 г. он начал заниматься оптовой торговлей, в 1908 г. — производством. В 1910 г. союз насчитывал 68 тыс. членов. Сначала кооперация была встречена рабочими с некоторым недоверием, но впоследствии взаимоотношения обоих движений характеризовались как «доброжелательный нейтралитет».

Хотя Швеция и не была вовлечена в мировую войну 1914–1918 гг., эта война и ее последствия все же наложили чрезвычайно сильный отпечаток на людей и события периода вплоть до 1920 г.

Когда 1 августа 1914 г. разразилась война, вопрос об обороне Швеции не был еще разрешен и партийные распри были особенно остры. К моменту начала мирового кризиса шведская политика была проникнута традициями, заложенными в основном во время кризиса унии 1905 г. Существовало единодушие по вопросу о необходимости сохранять безусловный нейтралитет. 2 августа 1914 г. Брактинг после речи на политическом собрании в Кисе телеграфировал премьер-министру, что, «поскольку правительство в условиях нынешнего угрожающего международного положения стремится всяческими способами сохранить нейтралитет Швеции», оно может «рассчитывать на полное доверие единого народа» [124]. И уже 8 августа Стаафф открыто заявил Хаммаршёльду, что «можно с уверенностью рассчитывать на то, что правительственный законопроект о сроке переподготовки пехоты соберет, при содействии членов объединенной либеральной партии, большинство как в особой комиссии, так и в палатах…»

Спорный вопрос был разрешен, единство достигнуто — «гражданский мир» был заключен, как говорили, пользуясь термином, употреблявшимся в Германии в начале войны. Законопроект о новой организации армии вскоре был принят голосами правых и большинства либералов, в то время как некоторые либералы и социал-демократы голосовали против [125]. По новому закону о реформе обороны срок переподготовки для рядовых военнообязанных равнялся 340–365 дням, а для студентов, которые должны были стать младшими офицерами запаса, — 485 дням. Затем было принято решение о постройке новых военно-морских судов. После разрешения этих вопросов правительство Хаммаршёльда осталось у власти. Премьер-министр был известен как знаток международного права, и считали, что именно он сможет в дальнейшем способствовать соблюдению провозглашенного в начале войны строгого нейтралитета. Нейтралитет, осуществлявшийся теперь, соответствовал настроению, пока еще полностью господствовавшему в стране. В то же время как немцы, так и русские, казалось, считали возможным вступление Швеции в войну на стороне центральных держав. Но политика нейтралитета Швеции оставалась твердой [126]. Она имела прочную опору в новой реформе обороны, в связанном с реформой перевооружении армии и во всеобщем желании соблюдать строгий нейтралитет. Вскоре эта политика была подкреплена демонстрацией взаимного сотрудничества Швеции и двух других скандинавских государств.

Инициатива этой демонстрации скандинавских держав исходила от короля Густава V. По его инициативе в декабре 1914 г. в Мальме состоялась встреча трех королей скандинавских стран, на которой представители Швеции, Дании и Норвегии высказали общее стремление оставаться вне войны. Контакт скандинавских держав поддерживался также и путем встреч между руководящими членами правительства. Три года спустя три монарха снова встретились, на этот раз в Христиании — место встречи, по-видимому, было выбрано по инициативе короля Густава. На этой встрече он говорил и действовал в полном согласии с тем образом мыслей, которого он придерживался в 1905 г. На встрече в Христиании он сказал:

«Я не был бы честным ни по отношению к себе самому, ни по отношению к истории, если бы сказал, что все то, что случилось в 1905 г., уже может быть забыто. Разрыв союза, созданного королем Карлом XIV Юханом, нанес идее объединения нашего Скандинавского полуострова глубокую рану, в лечении которой я, со своей стороны, готов принять живое участие. Вот почему я сегодня нахожусь здесь, чтобы сказать бывшему брату по союзу: создадим новый союз, не по старому образцу, а союз разума и сердец, жизненная сила которого, я надеюсь, будет большей, чем раньше».

Объявленный в Христиании новый курс скандинавской политики приобрел в течение ближайших десятилетий большое значение [127]. Основным принципом скандинавской политики этого периода король Густав выдвинул охрану и поддержку нейтралитета, который три государства обязались соблюдать. Для проведения этой политики нейтралитета Швеция выставила значительные силы, предоставив как политическое руководство, так и военный персонал, обеспечивающий охрану на море и на побережье. Давление извне временами было очень чувствительным. Критическое положение создалось непосредственно в самом начале мировой войны, когда Россия обдумывала план внезапного морского нападения на Швецию.

Второй критический момент имел место в 1915 г., когда Антанта обсуждала план сообщения западных держав с Россией через Скандинавию. Черчилль ставил вопрос так: «Должны ли англичане нанести удар через Бельт в Балтийском море или через Дарданеллы по направлению к Константинополю и Черному морю»? [128] Из двух предположений высказанных Черчиллем, было выбрано последнее.

Германия, со своей стороны, несколько раз пыталась склонить Швецию к союзу против России (1915 и 1916), но шведское правительство определенно отказывалось. Это критическое положение мало или почти совсем не было заметно в повседневной жизни Швеции. Оно стало общеизвестным лишь впоследствии. Зато народ сильно чувствовал затруднения, связанные с внешней торговлей и снабжением; при обсуждении этих вопросов шведским государственным деятелям приходилось считаться как с политикой блокады центральных держав Антантой, так и с немецким минированием и неограниченной подводной войной.

В начале войны Швеция не могла сама обеспечить свои потребности в целом ряде важных отраслей. Прежде всего это касалось некоторых продуктов питания. Сельское хозяйство продолжало развиваться, и хотя часть населения, занимавшаяся сельским хозяйством, уменьшилась не только относительно, но и абсолютно — она составляла приблизительно 47 % или около 2670 тыс. человек в 1914 г., — продукция все же увеличивалась благодаря улучшению методов обработки земли. Особенно увеличился урожай пшеницы. Но внутреннее производство зерна не удовлетворяло потребности страны. В годы, непосредственно предшествовавшие мировой войне, считалось, что Швеция нуждается в импорте 17 % необходимой для потребления ржи и 48 % — пшеницы; в отношении к общему количеству потребляемого зерна эта цифра составляла 29 %. Кроме того, сельское хозяйство больше, чем раньше, зависело от международной обстановки, так как многие потребности рационально поставленного хозяйства, как, например, в искусственном корме, вызывали необходимость прибегать к импорту. Импортировался также сахар.

Лучше дело обстояло с продуктами животноводства, так как после большого кризиса 80-х годов XIX в. в этой отрасли хозяйства были введены различные улучшения. Но для развития животноводства требовалась, между прочим, кукуруза и иные корма, которые получались путем импорта. Шведская промышленность требовала угля, смазочных масел, жидкого горючего, машин и большого количества сырья (например, некоторых металлов и сырья для текстильной и резиновой промышленности). Наконец, Швеция производила на экспорт лес, древесную массу, машины, руду, железо и различные промышленные продукты. Таким образом, экономическая жизнь страны в значительной степени зависела от внешней торговли.