Это время оставило заметный след в шведской науке и литературе. В 1769 г. Свен Лагербринг предпринял издание критической шведской истории, которая по-новому ставила ряд важных вопросов. Торберн Бергман положил начало крупным научно-исследовательским работам в области химии. Линней был в расцвете сил, его ученики разъезжали по всему свету, неустанно пропагандируя взгляды своего учителя. Еще в 40-х годах XVIII в. Пер Кальм направился в Северную Америку; теперь, в 60-х годах, Петер Форсскол отправился в Аравию, а Карл Петтер Тунберг — в Африку и Азию. В «период свободы» в Стокгольме и Гетеборге наблюдается расцвет музыкального творчества; у видного композитора Юхана Хельмиха Романа (умер в 1758 г.) появился ряд последователей. Музыка, которая ранее была исключительно достоянием двора и церкви, впервые заняла свое место в городской культуре.

Различные стороны жизни того времени нашли свое отражение и в литературе. Торговая экспансия этих лет внесла свежую струю в описание плавания Якоба Валленберга в Ост-Индию — «Мой сын на галере» — художественного произведения, перекликавшегося с учеными описаниями путешествий учеников Линнея. В эти годы Карл Михаэль Бельман написал большую часть «Писем Фредмана», хотя они были опубликованы позже. Сменяющие друг друга периоды процветания и упадка Стокгольма, бюргерское рококо, смешанное со старинным стилем XVII в. — все это нашло свое отражение в его поэзии. Радостный пейзаж, цветущий и беспокойный город, легкомысленная бюргерско-богемская группа, в которой своеобразно переплетаются черты изящества и грубости — Бельман запечатлел все эти картины, хотя стилизация в его поэзии часто преобладает над реализмом. Ничего подобного не было в Швеции с тех пор, как в «Хронике Эриков» и в произведениях святой Биргитты четыре столетия тому назад нашла отражение рыцарская и религиозная культура средневековой Швеции.

Проект переработки шведской конституции, составленный на основании учения Монтескье, был представлен еще в 1768–1769 гг. Когда Густав III искал формулировки для своей новой конституции, ему не понадобилось цитировать государственно-правовые модные доктрины века просвещения; как мы уже говорили, он просто высказывался за возвращение к «образу правления времен Густава Адольфа». Мощная реакция против абсолютизма в «период свободы» показала ему, что единодержавие в стиле эпохи Карла XI и Карла XII немыслимо. Поэтому он примирился с ограниченной монархией, хотя у него оставались сильные абсолютистские тенденции.

Конституция, которую он разработал летом 1772 г. и которую сословия приняли вскоре после государственного переворота, была неясной и противоречивой. Согласно этой конституции, управлять государством должен был король; в обязанности назначавшегося королем совета входило «советовать, но не управлять», причем на одну группу в совете возлагались функции верховного суда. Работа совета должна была протекать в очень неустойчивых формах, что существенно снижало значение этого почтенного учреждения. Сословия собирались, когда король находил это нужным, их право на утверждение налогов не было подвергнуто ограничению, но они не имели возможности контролировать управление государственными финансами и влиять на него. Сам король назначал председателей сословий. Риксдаг, так же как и король, имел право издавать законы. По новой конституции риксдаг имел две особых возможности проявлять свое влияние: его согласие требовалось для объявления войны, а также для взимания налогов на ограниченный срок; по истечении этого срока возникала необходимость созыва нового риксдага; ему подчинялся государственный банк.

Конституция совершенно ясно отражала некоторые стороны характера ее составителя — его романтическое преклонение перед прошлым, его явно выраженное стремление к власти, его нежелание основательно и глубоко изучать стоявшие перед ним проблемы, его общий, несколько туманный оптимизм. Дела решались большей частью в комиссиях, где государственный секретарь или секретарь экспедиции делал доклады королю в присутствии одного или нескольких членов совета.

Положение в государстве было серьезное, так как за неурожаем 1771 г. последовал новый и смертность в стране достигла огромной цифры. Толпы опухших от голода людей бродили, прося милостыни, по стране. Все это трагически напоминало о затруднениях со снабжением, связанных с быстрым ростом населения [80] — население Швеции возросло с 1440 тыс. человек в начале «периода свободы» до 2 млн. человек к концу этого периода. Требовалось увеличить импорт зерна. В сельских местностях значительная часть населения с трудом могла обеспечить себя продовольствием — в особенности во время голода, когда началась сильная безработица.

Не следует преувеличивать разницу между «периодом свободы» и временем правления Густава. Несмотря на совершившийся государственный переворот, изменение конституции и перемены персонального характера, внутренние проблемы оставались неразрешенными. Много предложений по их разрешению было внесено во время оживленных дебатов в риксдаге в последние годы «периода свободы». Интерес к вопросам привилегий и борьба между дворянством и разночинцами не ослабевали. Все настойчивее становились теперь требования расследования действий бюрократии, раздававшиеся уже в конце «периода свободы». Король и его советники приступили к разрешению некоторых из этих проблем. Выше было отмечено, что изготовление спирта из зерна было запрещено сразу же после государственного переворота, чтобы зерно могло быть использовано как продукт питания, хотя и считалось, что умеренное употребление водки является для крестьянина «лучшим лечением». Одновременно государство организовало импорт зерна. Кризис был с трудом преодолен лишь к 1774 г.

Среди больших проблем, кроме вышеуказанных, наиболее актуальной являлась проблема государственных финансов, которые были совершенно расстроены, и валютной политики. Здесь король получил от сословий, прежде чем они были распущены, фактически полную свободу действий. Еще до переворота был внесен законопроект денежной реформы. Сам Густав III не особенно хорошо разбирался в этих вопросах, и все зависело от того, сумеет ли он найти себе хорошего помощника в деле оздоровления финансов. Таким помощником оказался Лильенкранц, умный и энергичный финансист, которому удалось провести денежную реформу, не вызвав слишком большого недовольства (1776–1777 гг.). Другим существенным мероприятием было освобождение торговли зерном от различных старых местных ограничений в целях борьбы с голодом.

Те же общие принципы характеризовали мероприятия, направленные против бюрократизма. Густав III вел следствие против небрежных правительственных чиновников и издал новые инструкции для государственной канцелярии и других коллегий. Благодаря этому, между прочим, было уточнено и даже усилено положение о государственных секретарях (числом четырех) в государственной канцелярии. Управление в Финляндии стало более эффективным. Число губерний увеличилось с 4 до 6; был создан новый королевский суд для северной части страны с местопребыванием в городе Ваза. Были отменены пытки, что было особенно важно ввиду того, что этот варварский способ допроса существовал в продолжение всего «периода свободы» [81]. Внешнеполитическое положение Швеции было довольно благоприятным. Ни Россия, ни Дания ничего не предпринимали против Швеции. Удовольствовавшись созданием направленного против нее тайного союза (1773), они договаривались о том, чтобы оказывать друг другу помощь в случае нападения со стороны Швеции и замышляли восстановление старой шведской конституции. Шведской дипломатии, руководителем которой был новый президент государственной канцелярии Ульрик Шеффер, удавалось и в дальнейшем получать поддержку Франции, но в общем дипломаты старались соблюдать равновесие; постепенно во внешней политике стала преобладать примирительная линия дружелюбного урегулирования взаимоотношений с Россией. Одновременно началось проведение больших работ в области обороны Швеции — одно из важнейших мероприятий правления Густава, примыкавшее к работе партии «шляп»; был усилен морской флот и форсировалась работа по укреплению армейского, или шхерного, флота. Таким образом, новый режим объединил некоторые идеи партии «шляп» и партии «колпаков».