Немецкое командование, сосредоточив крупные силы у путей подвоза 2-й ударной армии, поставило ее под угрозу полного окружения. В связи с этим Ставка приказала генералу М. С. Хозину вывести 2-ю ударную армию из занимаемого ею плацдарма. Однако приказ не был выполнен. Ее воинам пришлом с боями пробиваться через узкую горловину у основания прорыва. Сталин признал, что «мы допустили большую ошибку, объединив Волховский фронт с Ленинградским. Генерал Хозин, хотя и сидел на Волховском направлении, дело вел плохо. Он не выполнил директивы Ставки об отводе 2-й ударной армии. В результате немцам удалось перехватить коммуникации армии и окружить ее».

8 июня 1942 г. Сталин и Василевский подписали следующий приказ Ставки Верховного Главнокомандования: «Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Разделить войска Ленинградского фронта на два самостоятельных фронта: а) Ленинградский фронт в составе войск ныне существующей Ленинградской группы войск; б) Волховский фронт в составе существующей Волховской группы.

2. Ленинградскую и Волховскую группы упразднить.

3. Разграничительной линией между Ленинградским и Волховским фронтами оставить существующую линию между Ленинградской и Волховской группами войск.

4. За невыполнение приказа Ставки о своевременном и быстром отводе войск 2-й ударной армии, за бумажно-бюрократические методы управления войсками, за отрыв от войск, в результате чего противник перерезал коммуникации 2-й ударной армии и последняя была поставлена в исключительно тяжелое положение, снять генерал-лейтенанта Хозина с должности командующего войсками Ленинградского фронта и назначить его командующим 33-й армией Западного фронта.

5. Отстранить от должности члена Военного совета Ленинградского фронта тов. Тюркина как не справившегося с работой и передать его в распоряжение Военного совета Ленинградского фронта.

6. Назначить командующим войсками Волховского фронта генерала армии тов. Мерецкова, освободив его от командования 33-й армией.

7. Утвердить в должности командующего войсками вновь выделенного Ленинградского фронта командующего Ленинградской группой генерал-лейтенанта тов. Говорова».[302]

Командование Волховского фронта принимало все меры для вывода из окружения 2-й ударной армии, в результате чего был пробит коридор шириной 2–3 км, через который выходили остатки армии.

Положение 2-й ударной армии еще более осложнялось поведением Власова, который, по словам А. М. Василевского, «по натуре крайне неустойчивый и трусливый, совершенно бездействовал. Создавшаяся для армии сложная обстановка еще более деморализовала его, он не предпринял никаких попыток к быстрому и скрытому отводу войск». Находившийся в одной группе с Власовым начальник связи 2-й ударной армии генерал-майор А. В. Афанасьев, вывезенный из окружения на самолете, в докладе Военному совету Волховского фронта, характеризуя Власова, писал, что у него «чувствовалась какая-то растерянность или забывчивость…, заметно было потрясение чувств… Власов был безразличен…».[303] 11 июля Власов добровольно сдался гитлеровцам в плен и перешел на черный путь измены Родине. Член Военного совета 2-й ударной армии дивизионный комиссар К. В. Зуев погиб при выходе из окружения. Он выстрелил в себя, когда, отстреливаясь от фашистов, израсходовал все патроны, кроме последнего.

Советские войска потеряли в Любанской операции 308 367 человек, из которых безвозвратные потери составили 95 064 человека.[304]

Таким образом, операция советских войск на Северо-Западном направлении зимой 1941/42 г. не привела к разгрому немецкой группы армий «Север» и к деблокаде Ленинграда. Одной из причин этого явились просчеты Ставки Верховного Главнокомандования в планировании боевых действий. Для общего наступления страна еще не имела достаточных стратегических резервов и боевых средств, а развернувшееся наступление на всем советско-германском фронте привело к распылению имевшихся сил. Отрицательно сказались на развитии операции также длительный, больше месяца, без достаточной маскировки период подготовки войск Волховского фронта и начало операции до завершения сосредоточения войск, предназначенных для наступления. Это привело к потере оперативной внезапности и удару слабыми силами. Противник раскрыл намерение советского командования и усилил свою группировку, что заставило армии Волховского фронта вместо продолжения наступательных действий, которые они вели в декабре 1941 г., прорывать немецкие оборонительные полосы. Затягивали развитие операции и ввод в бой сил по частям, и частые перегруппировки в ходе наступления. В результате операция фронта превратилась в наступательную операцию только 2-й ударной армии, правда, значительно усиленной. Но и эта операция, как писал Сталину 3 марта 1942 г. Ворошилов, побывавший в районе действия 2-й ударной армии, «была совершенно неподготовлена и это сказывается до сих пор. Большинство сил 2-й ударной армии по мере продвижения вперед растягивались и отвлекались на сковывание противника на большом пространстве и для Любанской оставалась слабая, наскоро собранная, а главное, плохо организованная и слабо материально обеспеченная группа».[305]

На действиях 2-й ударной армии отрицательно сказалось и отсутствие четкого и твердого руководства войсками. Распоряжения командования доходили до частей с опозданием. Начальник оперативного отдела 2-й ударной армии неправильной информацией вводил в заблуждение штабы армии и фронта. Практически отсутствовал учет убитых и раненых. Некоторые подразделения пропадали из виду и не обеспечивались продовольствием и боеприпасами. В результате Ставке пришлось 5 марта 1942 г. отстранить от обязанностей начальника штаба 2-й ударной армии генерала В. А. Визжилина и начальника оперативного отдела полковника Пахомова.[306]

Серьезной причиной неуспеха наших войск являлись перебои в снабжении войск в ходе операции основными видами материального обеспечения. «Положение с боеприпасами в армиях фронта из-за несвоевременности прибытия транспортов создалось угрожающее, — доносил 20 февраля в Главное артиллерийское управление начальник штаба Волховского фронта Г. Д. Стельмах. — По 19 февраля из 70 транспортов, запланированных на февраль, было получено только 24. Минометы и артиллерия на 18 февраля имели боеприпасов всего 0.2–0.9 боекомплекта».[307] Для налаживания снабжения на Волховский фронт в конце января 1942 г. прибыл заместитель наркома обороны, начальник тыла Красной Армии генерал А. В. Хрулев.

Перебои в снабжении были связаны и с объективными трудностями. Железная и автомобильная дороги, по которым двигались транспорты, были слишком перегружены. По ним одновременно шло снабжение для Ленинграда и для севера страны.

Вследствие понесенных потерь и несвоевременного их восполнения как в людях, так и в вооружении и особенно в автоматическом оружии советские силы уменьшились, а противника значительно возросли.

Одной из причин неудачи советских войск было и то, что между Ленинградским и Волховским фронтами не было настоящего взаимодействия, что позволяло фашистскому командованию с помощью маневра живой силой и техникой ослаблять и заставлять перейти к обороне наступательные группировки фронтов. «Мы действовали разрозненно, — докладывал в Генеральный штаб М. С. Хозин 18 апреля 1942 г. — В январе начал наступление Волховский фронт, Ленинградский фронт его не сумел по-настоящему поддержать, потому что войска 54-й армии были истощены в людском и материальном отношении. В феврале и марте начал наступление Ленинградский фронт, но не поддержанный Волховским фронтом тоже выдохся. На днях вновь начал наступать Волховский фронт; Ленинградский не в состоянии поддержать, так как дивизии 54-й армии выдохлись».[308]