— Не… Не понимаю…

— Тогда поговорим пока о другом, — сказал Влад. — Во сколько времени ушли вы сегодня с работы?

— Начало двенадцатого было. Или чуть меньше.

— И куда направился? — задал вопрос Орлов.

— В военкомат.

— У кого там были? — спросил Влад.

— Не дошел я…

— Почему не дошел? — спросил Орлов.

— Зашел в магазин, а там «Меришор» продают. Водка такая по четыре рубля. Редко ведь бывает. Вот я и купил…

— На какие деньги купили? — А у меня пятерка была.

— Но вы же говорили, что Гонца не дала вам пятерки?

— Владим Сергеич дал.

— Кто дал?

— Владим Сергеич Булат. Начальник нашего отдела.

— И на пять рублей ты нализался до бесчувствия? — спросил Орлов.

У Влада мелькнула мысль, что Орлов повторил, перефразировав, знаменитый вопрос Остапа Бендера, заданный в «Двенадцати стульях» Кисе Воробьянинову насчет дворника Тихона: «Разве можно так напиваться на рубль?» Он с трудом подавил неуместную улыбку.

— Дык водка же.. Купил я «Меришор», у меня рупь остался. Я к тете Клаве зашел…

— К кому зашел?

— К тете Клаве. Она в буфете работает на улице Пирогова. Где остановка троллейбусная…

— Угол улиц Пирогова и Гоголя?

— Вот-вот!..

— Фамилия?

— Чья?

— Тети Клавы.

— А я знаю?

— Знаком с ней?

— А как же?

— Говорили с буфетчицей?

— Не. Поздоровался, взял кружку пива и отвалил за столик.

— Сколько времени было, когда ты к ней заходил?

— Без понятия я…

— От института до тети Клавы пешком шел?

— Пешком.

И под градом вопросов Миша постепенно рассказал, что у тети Клавы выпил кружку пива, добавив четвертую часть принесенной «поллитры», что решил потом в военкомат не идти, а пошел в Парк культуры и отдыха, где у входа два пивных павильона — дяди Феди и тети Стеши. Поочередно посетил оба, осушив в каждом по кружке пива с добавкой из бутылки. Потом опустился к озеру. Там выпил четвертую кружку пива, добавив в нее остаток из бутылки…

— …Осталось у меня двенадцать копеек, и я еще полкружки выпил за одиннадцать, — закончил свое повествование Чабаненко. — Вот и развезло меня… Не евши-то…

— Так ты что же, Миша, на побитие рекорда шел? — совсем не по существу спросил Орлов.

— Не… Я просто так…

— Ну с этим ясно, — подвел итог Влад. — Теперь, Чабаненко, посмотрите сюда… — И он сдернул газету с автогенного аппарата. — Что это такое?

— Им, что ли, кассу ограбили?

— Вам лучше знать, — заметил Влад.

Мишины глаза снова потускнели:

— Откуда?.. Я ведь сказал, где был…

— Ну это мы еще проверим…

Влад был почти стопроцентно уверен, что проверка подтвердит правдивость показаний Чабаненко. Не мог этот безвольный человек с ослабленной, пораженной алкоголем психикой участвовать в преступлении, требующем тщательной подготовки, точного расчета. Коль скоро Миша после ограбления кассы у себя в мастерской не был, четыре десятки подложены в карман его куртки настоящими преступниками, чтобы запутать следствие…

— Этот аппарат заводского изготовления?

— Не. Я его и делал.

— По чертежам?

— Не. Доля говорил, что и как…

— А Булат?

— Один раз приходил. Похвалил.

— А для чего служит аппарат?

— Пре… Префиратор это автогенный. Дырки в металле прожигать. Заводы таких маленьких не делают.

— Какого диаметра отверстия им можно прожечь?

— Миллиметров восемь, десять…

Зазвонил телефон. Влад взял трубку:

— Капитан Влад… А, Паша!.. Заходил, говоришь?.. Извини, зашился я совсем… Ты завтра у себя в редакции будешь?.. Постараюсь заехать. А нет — позвоню… Да, утром. Часиков в девять, в десять… Есть!.. Ну, бывай!.. — Положив трубку, Влад спросил: — А разрез в металле им можно сделать? Вот такой? — Он провел на листе бумаги две на удивление ровные параллельные линии с двухмиллиметровым зазором между ними.

— Не. Нельзя.

— А какой можно?

— Вот такой, — показал Миша дрожащими пальцами. Получилось раз в десять шире. — И очень долго резать придется.

— А другого аппарата ты не делал?

— Не. Один только.

— А кто делал другой?

— В мастерской никто не делал. И в институте никто…

— А без вас мог кто-нибудь заходить в мастерскую? По вечерам там работать? Ключ давали кому-нибудь?

— Ключ был у Доли…

— Опишите-ка нам Долю. Какой он? — попросил Влад.

Миша задумался, припоминая.

— Высокий…

— Выше Булата или ниже? — спросил Орлов.

— По росту они вроде одинаковые. У Доли плечи пошире будут. Сильный он очень…

— Когда последний раз его видел?

— А сегодня у нас что?

— Пятница.

— Во вторник он заходил…

— Семнадцатого?

— Ага. Заходил в мастерскую.

— В чем был одет?

— В майку синюю. На груди три листика, навроде короны…

— Фирменная, — заметил Саша. — «Адидас».

— Джинсы старенькие…

— А на ногах?

— Сандалии.

— Размер большой?

— Очень большой. Вот такой, — развел Миша ладони чуть не на полметра.

— А где у вас в мастерской, тот аппарат лежал? — спросил Влад.

— На полу у двери. Неделю назад концы привезли обтирочные и на него высыпали.

— И долго он там лежал?

— С мая. Как изготовил.

— Пользовался им кто-нибудь?

— Не. Только когда пробовали… Доля плиту стальную принес.

— Толстую?

— Сантиметра три. Отверстия в ней прожег. Штук шесть. А дня через два пришел Владим Сергеич. Положил плиту в портфель и унес…

Влад понял, что допрос пора кончать — ничего нового Чабаненко не скажет.

— Прочтите, Михаил Алексеевич, и подпишите.

Миша прочел протокол, не поняв и не запомнив ни единого слова, и подписал. Вызванный милиционер увел его.

— Ну как тебе наш рекордсмен? — спросил Влад Орлова, когда они остались одни.

— Если он не соврал, значит, улики против него — ложный вызов в военкомат, куда его не вызывали, и десятки в кармане куртки — подброшены нам, чтобы нас с толку сбить. «Понимашь» клюнул на эту удочку…

— Да и я клюнул, пока не допросили мы его… Только показания еще проверить нужно.

— Сколько сейчас?.. — Саша посмотрел на часы. — Десять всего. Не так уж и поздно.

— Забегаловки все уже закрыты.

— А я заскочу к Виеру, к участковому инспектору. Хоть двух буфетчиков, а дома застанем…

— Что ж, бери машину и поезжай… Но ты же ведь не обедал еще сегодня. Может, буфетчиков на завтра оставим? А ты домой — поесть и отдохнуть.

— Да я уже перекусил… Вот закончим все с Чабаненко и поеду с твоего разрешения домой до утра… А ты ведь сам сегодня ничего не ел!

— У меня кое-что с собой есть. Обо мне не беспокойся.

Орлов ушел, а Влад, порядком проголодавшийся, опустошил коробку сыра «Янтарь», съел батон, запив все это молоком. Заморив червячка, прошел в шестнадцатую комнату, где за столом сидел и писал Булат, тщательно обдумывая каждое слово, а у двери сидел и скучал милиционер.

— Я вас отвлеку ненадолго, Владимир Сергеевич. Скажите, вы часто давали деньги Чабаненко?

Булат положил шариковую ручку.

— Иногда давал. Когда что-нибудь срочное надо было изготовить.

Булат выглядел так, будто из него воздух выпустили. Осунулся, плечи опустились, под глазами серые мешки набрякли…

— Сегодня давали ему деньги?

— Дал. Очень он просил…

— Сколько дали ему сегодня?

— Пять рублей.

Вернувшись к себе, Влад достал из папки конверт и повестку и отправился этажом ниже в лабораторию.

В десять вечера в лаборатории было так же людно, как в разгар рабочего дня. В первой комнате сидел за столиком Гурский и что-то писал. Влад подошел к нему:

— До сих пор здесь, Виктор?

— Докончу заключения писать и уеду… Кстати, огрызки, что вы с Сашей в бурьяне обнаружили, очень пригодились. Особенно надкусанная половина яблока. Валя Паскарь такие с их помощью слепки сделала! И с верхней челюсти и с нижней. Такие слепки, что по ним нетрудно будет приблизительный портрет нарисовать!..