Жуков сидел и подшивал протоколы допросов Гонцы в папку со свежевыведенной надписью:

Влада он встретил кислой улыбкой:

— Умаяла меня, понимашь, твоя Гонца! Прежние показания повторила, а вот кто звонил — не говорит, понимашь, и все тут!

— А если действительно не знает?

— Знает она! Нутром чую — знает… У тебя есть новости?

— Пока нет. Поколдует лаборатория с мешочками Гурского, тогда, может быть, будут.

— А у мае есть. Чабаненко, понимашь, доставили…

— Да ну?! Допросил его?

— Какое там! — усмехнулся Жуков. — Пьяный в усмерть. Лыка не вяжет. Его в Парке культуры подобрали. Отвезли в вытрезвитель, а оттуда к нам… Это Чекир, понимашь, дал ориентировочку. И на Чабаненко и на Булата.

— За Булатом Орлов уже поехал. Да, я забыл сказать: в мастерской, в кармане куртки, кроме денег конверт нашли, адресованный Чабаненко. Пустой конверт из военкомата.

— Из военкомата?.. А вот что было у него в кармане брюк… Больше вообще ни черта не было…

Открыл папку и показал капитану подшитый в самом конце листок — повестку с вызовом Михаила Алексеевича Чабаненко в военкомат Октябрьского района на 20 августа 1982 года.

— Не был он в военкомате, — сказал Влад.

— Если бы был, понимашь, то на какие шиши он бы напился? Нет, он свою долю получил и успел где-то спрятать… Звонил я в военкомат дежурному. Никто его, понимашь, и не вызывал…

— Да, улики против Чабаненко серьезные.

— Уж куда серьезнее! Деньги — прямая улика!

Влад хотел возразить, что если бы деньги были найдены на самом Михаиле — тогда улика была бы прямая, а так… Но он промолчал, не желая снова ввязываться в спор.

Жуков откинулся на спинку стула и мечтательно сказал, похлопывая ладонью по папке:

— Очень нам, понимашь, повезло — только работать начали, а уже вся троица у нас! Хорошо!.. В рекордный срок закончим такое крупное дело!

— Дай, как говорится, бог нашему теляти да волка съесть! — заметил Влад.

Жуков засмеялся:

— Сам ты телятя мягкотелая!

Зазвонил телефон. Жуков снял трубку.

— Майор Жуков… Слушаюсь, Георгий Фомич… Пошли, Мирон, — положил он трубку на рычаг. — Зовут уже.

Выйдя из кабинета, они столкнулись с Орловым. За ним понуро шел крупный мужчина в сине-желтых кроссовках фирмы «Флоаре» сорок шестого размера, в элегантных серых брюках и в голубой рубашке с короткими рукавами. Сзади шел милиционер.

— Владимир Сергеевич Булат, — отрапортовал Орлов. — Принимайте.

Влад окинул Булата оценивающим взглядом. Булат был бледен, тяжело дышал.

— Догадываетесь, почему вас сюда привезли? — спросил Жуков.

— Кажется, догадываюсь, — криво усмехнулся Булат. В голосе его звучала усталость.

— Вот и славненько, что догадываетесь!.. Отведи его, Постолаки, в шестнадцатую. Дай бумагу, ручку… — И опять к Булату: — Сядьте, понимашь, и напишите все по порядочку — что и как!.. И всех до одного, понимашь, укажите, кто помогал вам.

— Идем, Саша, — сказал Влад Орлову. — Чекир зовет уже.

В кабинете Чекира сидел и полковник Волков. Сразу за Владом, Жуковым и Орловым вошел Гурский.

— Анохина нет? — спросил Чекир.

— Повез автогенный аппарат на экспертизу в Политехнический, — ответил Влад.

— Зачем же на экспертизу? — недовольно сказал Волков. — Анохин что — сам не мог заключения дать?

— Сразу сюда, понимашь, везти надо было, — поддержал Жуков. — Какой хоть аппарат-то? Большой?

— Да нет. Как раз такой, что его и на веревке можно с собой взять… А отправил я потому, что Анохин сказал, что такая конструкция ему незнакома. Заключение крупного специалиста профессора Рошу лишним не будет…

— Пожалуй, резонно, — шепнул Чекир Волкову. Волков кивнул.

— Что ж, начнем работать… — сказал Чекир. — Давайте, Гурский, что у вас нового. Только покороче, самое существенное.

Гурский лаконично и четко доложил то, что он ужа рассказывал Владу — о следах спортивных туфель на лестнице запасного выхода, о следах в мастерской и на подходах к ней, в приямке окна и на лестничной площадке у входа, о комьях грязи и кучках пепла от множества выкуренных сигарет, о найденных в бурьяне огрызках яблок…

— Ваши выводы? — спросил Чекир.

— По лестнице поднимался и спускался один человек в спортивных туфлях сорок шестого размера. Он же был в кабинете Булата и в кассе. Он же, очевидно, вскрывал сейф и унес деньги. Второй человек в тупоносых ботинках фирмы «Зориле» тридцать восьмого размера был только в мастерской и на подходах к ней.

Жуков наклонился к уху Влада:

— У Чабаненко, понимашь, такие ботинки…

Влад машинально кивнул. Он знал уже все, о чем докладывал Гурский, а пока тот говорил, думал о Булате. Вернее, о своем впечатлении от первой встречи с ним.

— Какие предположения у следователей? — спросил Чекир, когда Гурский кончил говорить.

Поднялся Жуков. Одернул китель, откашлялся.

— Мои такие предположения, — начал он. — Работали, понимашь, трое. Булат, Чабаненко и Гонца… — он обвел присутствующих взглядом — все внимательно слушали.

— Продолжай, продолжай, — приободрил его Волков. — Почему так считаешь?

— Булат заходил в кассу перед тем, как Гонца в банк, понимашь, уехала. Сговорился. Оставил ей телефон квартиры, где ждал ее и где его потом взяли…

— А его уже взяли? — встрепенулся Чекир.

— Так точно. Лейтенант Орлов съездил за ним и привез… После встречи с Гонцей Булат разговаривал с Чабаненко, что-то передал ему. Потом ушел, понимашь, из института, где-то прятался, а когда Гонца вернулась из банка — организовал телефонный звонок, а сам был где-нибудь поблизости. Гонца уехала вроде как в больницу, а он поднялся по запасной лестнице в свой кабинет, спустился по веревке на седьмой этаж, проник через окно в кассу, вскрыл автогеном сейф, забрал деньги, поднялся, понимашь, опять к себе…

— Стоп, стоп, стоп! — прервал его Волков. — Спускался с автогенным аппаратом, а поднимался еще и с деньгами?

— Аппарат самодельный, легкий, килограммов восемь, не больше, — сказал Влад с места, приходя на помощь коллеге. — А деньги он мог в чем-нибудь, скажем, в мешке, сбросить сообщнику…

Жукову было очень жарко в кителе. Он достал из кармана платок, вытер шею и лысину.

— Булата видела библиотекарша, когда он спускался по лестнице, — продолжал Жуков. — И еще, понимашь, обут он в те самые кеды, которые следы оставили. А Чабаненко в широконосых ботинках фирмы «Зориле», о которых, понимашь, Гурский говорил…

Чекир и Волков переглянулись.

— За первые пять часов работы основные участники хищения вроде выявлены, — удовлетворенно заметил Чекир и взглянул на часы. — Теперь бы еще деньги найти!.. Поговорим с Чабаненко и Булатом?

— Не получится, понимашь, с Чабаненко, — сказал Жуков. — Не проспался еще… И Булата не стоит пока трогать, чтобы не показать, что именно нам известно. Пусть сначала сам все напишет…

— Резонно, — сказал Чекир и вопросительно посмотрел на Волкова. Тот в ответ кивнул. — Послушаем тогда Мирона Петровича, что он скажет.

— Согласен с Викентием Павловичем, что в хищении участвовало, как минимум, три человека… — Влад краем глаза поглядел на Жукова. Тот был явно удивлен: капитан с ним соглашается! И снова вытер платком вспотевший затылок. — Двое мужчин и одна женщина, — продолжал Влад. — Двое мужчин были в здании института, скорее всего в мастерской, а женщина звонила по телефону и сигнализировала, когда Гонца уехала в банк, когда привезла деньги, когда уехала по ее ложному вызову в больницу…

— Тогда уже не трое, а четверо, — с места сказал Жуков. — Гонца знала о звонке…

— Это ты себя запрограммировал… Пока достоверно можно говорить только о троих: от двоих остались следы обуви, а о третьей свидетельства о звонке по телефону. Но с персонажами, составляющими, по мнению майора Жукова это трио, я не могу согласиться.