Описание самого дома известно как из материалов белогвардейского следствия, так и из дневников заключенных. Практически не известно описание других построек, находившихся во дворе, а также сада. Дом был современным и по тем временам комфортабельным. Там было электричество, водопровод, ванная, современный туалет. И даже телефон.

Но вот что следует отметить: раз есть и водопровод и канализация, то должны быть проложены и подземные коммуникации, где пролегают соответствующие трубы. А это предполагает наличие подземных проходов и люков, открывающих доступ к ним. А размер этих проходов мог быть таким, что там мог бы пройти человек. Иначе говоря, это мог быть дополнительный, тайный выход из дома. Это не только не было проверено, но даже такого предположения не возникало ни у белогвардейских следователей, ни у современного следствия.

Расписка, данная Белобородовым в принятии от Яковлева членов Царской семьи

Первое, что услышали арестанты, войдя в дом, было заявление Белобородова: «По постановлению Президиума Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Совета рабочих, крестьянских и казачьих депутатов бывший император Николай Александрович Романов со своей семьей будет находиться в Екатеринбурге, здесь в этом доме, в ведении Уральского Совета, впредь до суда над ним, Романовым. Комендантом дома Уральский Совет назначил Александра Дмитриевича Авдеева — вот он перед вами. Имеются ли в данную минуту вопросы? Нет. Если впредь будут, обращайтесь с ними в Совет через посредство коменданта Авдеева или его помощника Украинцева. А теперь граждане Романовы могут располагаться в доме по их усмотрению, как им покажется удобней. В их распоряжении отводится большая часть второго этажа».

Позже в ответ на возмущение Николая Александровича грубым обращением Дидковского, последний ответил: «Прошу не забывать, что вы находитесь под следствием и арестом».

Что в этом отрывке является особенно интересным?

Во-первых, установлен статус семьи Романовых — арестованные, находящиеся под следствием в ожидании суда. У Николая Александровича должны были возникнуть вопросы: почему они считаются арестованными, если Временное правительство, арестовавшее их, уже не существует, в чем его обвиняют и кто ведет следствие. Ни одного из этих вопросов он не задал.

Более того — ни в его дневнике, ни в дневнике Александры Федоровны нет и намека на то, что эти вопросы их волновали.

Во-вторых, относительно помощника коменданта Украинцева.

Об Украинцеве Александра Федоровна написала в своем дневнике за 1 мая 1918 г.: «…в прошлом солдат, был загонщиком, когда Миша ходил на охоту под Боржомом……когда он

был мальчиком, Ольга играла с ним в Гаграх 15 лет назад…, он работает на фабрике, получает 300 рублей в месяц, у него большая семья».

В документах белогвардейского следователя Н.А. Соколова Украинцев числился среди рядовых охранников Царской семьи. В книге «Последние дневники императрицы Александры Федоровны Романовой», вышедшей в издательстве «Сибирский хронограф» в Новосибирске в 1999 г. под редакцией В.А.Козлова и В.М.Хрусталева, на странице 203 приводится комментарий: «… его помощник Украинцев… Украинцев — один из охранников Ипатьевского дома. У Николая II была удивительная память на лица людей, с которыми он когда-либо встречался. В Украинцеве Царская семья признала одного из принимавших участие в императорских охотах загонщиков зверей. Позднее он был замечен в предрасположении к Романовым, за что был удален из охраны и отправлен на фронт».

На самом деле статус Украинцева в Екатеринбургском правительстве и его роль в жизни Царской семьи были значительно сложнее. По-видимому, Александра Федоровна в первый же день пребывания в доме Ипатьева сумела пообщаться с Украинцевым. И общение было дружественным и доверительным. Но она не знала самого главного.

В материалах белогвардейского следствия находился следующий документ:

«Начальник Военного контроля при Уполномоченном по охранению государственного порядка и общественного спокойствия в Пермской губернии.

Секретно

г. Екатеринбург. № 2054 / ВК.

31 марта 1919 года.

Судебному следователю по особо важным делам Соколову.

При сем препровождается на Ваше распоряжение список большевиков Областного Совдепа.

Приложение: Список.

Bp. и. д. начальника капитан Шуминский.

За делопроизводителя (подпись неразборчива).

СПИСОК ОБААСТНОГО СОВДЕПА

(дан прапорщиком Селяниным).

1. Белобородое

2. Голощекин

3. Сакович

4. Войков

5. Быков

6. Сыромолотов

7. Сафаров

8. Украинцев

9. Киселев

10. Вайнер

11. Хатимский

12. Воробьев

13. Андроников

14 Андреев

15. Симашко

16. Авдеев

17. Корякин

18. Жилинский

19. Чуфаров

20. Юровский

21. Ефремов

22. Анучин

Чрезвычайная семерка:

Чуцкаев, Голощекин, Юровский, Ефремов

Препровождается г. судебному следователю по особо важным делам Н.А.Соколову.

Апреля 1 дня 1919 года № 2887

Прокурор Екатеринбургского окружного суда В. Иорданский.

Секретарь Б. Богословский».

В приведенном списке фамилия Украинцева упоминается наряду с фамилиями Белобородова, Голощекина, Сафарова, Юровского и др. Николай Александрович в своих дневниковых записях упоминал об Украинцеве как о помощнике коменданта «Дома особого назначения». Кстати, Юровский в воспоминаниях, опубликованных в журнале «Родина», также назвал Украинцева заместителем коменданта (Авдеева).

В стенограмме допроса А.Якимова есть такой фрагмент: «30 мая в наш фабричный комитет пришла от начальника центрального штаба Украинцева (того самого Украинцева, который состоял нашим рабочим) бумага, в которой требовалось от нашего комитета выслать на охрану в «Дом особого назначения» 10 человек рабочих, среди них был и я».

Из приведенных документов следует, что Украинцев был не просто охранником, он входил в состав руководства областного Совета депутатов.

Из газет за 1918 г. («Уральская жизнь» за 2 июня 1918 г.) известно, что Украинцев занимал в Совдепе должность начальника резерва Красной Армии. Входил в состав Революционного штаба, созданного для борьбы против чехословацкого мятежа 29 мая 1918 года, вместе с Белобородовым, Го-лощекиным, Анучиным и Чуцкаевым. Он был одним из трех людей, чьи фамилии Николай Александрович упоминает в своем дневнике, наряду с Авдеевым и Юровским.

Первое свое впечатление от нового места жительства Николай Александрович изложил в дневнике:

«17 апреля. Вторник.

…Дом хороший, чистый. Нам были отведены четыре большие комнаты: спальня угловая, уборная, рядом столовая с окнами в садик и с видом на низменную часть города, и, наконец, просторная зала с аркою без дверей. Долго не могли раскладывать своих вещей, так как комиссар, комендант и караульный офицер все не успевали приступить к разбору сундуков. А осмотр потом был подобный таможенному, такой строгий, вплоть до последнего пузырька походной аптечки Алике. Это меня взорвало, и я резко высказал свое мнение комиссару. К 9 час. наконец устроились. Обедали в 472 из гостиницы, а после приборки закусили с чаем.

Разместились следующим образом: Алике, Мария и я втроем в спальне, уборная общая, в столовой — Н. Демидова, в зале — Боткин, Чемодуров и Седнев. Около подъезда комната кар. офицера. Караул помещался в двух комнатах около столовой. Чтобы идти в ванную или WC, нужно было проходить мимо часового у дверей кар. помещения. Вокруг дома построен очень высокий дощатый забор в двух саженях от окон; там стояла цепь часовых, в садике тоже».

Относительно удобств Александра Федоровна в своем дневнике добавила: «… (канализация не работает)… Потом принесли остальным постели, а для нас нашли таз.»