Правительственная комиссия, созданная для того, чтобы рассмотреть вопросы, «связанные с исследованием обстоятельств гибели семьи российского императора Николая II и лиц из его окружения, расстрелянных 17 июля 1918 года в Екатеринбурге», закончила работу 30 января 1998 года.

Вывод, сделанный Комиссией, представлен в протоколе № 9:

«2.3. Представленные Комиссии документы и фактические материалы в совокупности позволяют сделать вывод о принадлежности останков 9 человек, изъятых в 1991 г. из группового захоронения в окрестностях г. Екатеринбург, членам семьи российского императора Николая II…

Считать, что в результате проведенных работ по идентификации останков с применением доступных современной науке методов исследования получен исчерпывающий научный материал (включая фиксацию анатомического строения и повреждений черепов путем компьютерной томографии), и в связи с этим нет необходимости в дальнейшем сохранении останков царской семьи и лиц из их окружения в качестве объектов исследования, что позволяет провести их захоронение».

Ни один из 22 членов Комиссии не подписал этот протокол. Протокол был подписан только председателем Комиссии Б. Немцовым. Господин Немцов подменил своим решением не только решение суда, который должен бы был подтвердить выводы следствия, но и решение членов самой Комиссии. Трое из них, по-видимому, были настолько возмущены этими «результатами», что написали особое мнение. Но самое главное состоит в том, что эти трое были как раз теми участниками работы Комиссии, мнением которых нельзя было пренебрегать.

Это, во-первых, два историка, которые в силу своей деятельности и в силу своей квалификации лучше, чем кто-либо другой из членов Комиссии, разбирались в исторической сущности рассматриваемого вопроса, директор Уральского института истории и археологии РАН В.В. Алексеев и старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН С. Беляев. Во-вторых, представитель Православной церкви митрополит Ювеналий, считавший проведенные экспертизы недостаточными и неубедительными. Таким образом, все вернулось к исходным позициям. За исключением того, что похороны все-таки состоялись.

То, что похороны человеческих останков должны были состояться, никто не сомневался, сомневались только в достоверности принадлежности этих останков Царской семье.

А как обстоит дело с достоверностью?

Еще лет за десять до похорон широкую общественность не интересовала судьба Николая II и его семьи. В настоящее время, благодаря средствам массовой информации, каждый ребенок знает, что бывший российский царь, его жена, четыре его дочери, четырнадцатилетний сын были расстреляны большевиками вместе со слугами в подвале «дома Ипатьева» в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 года.

Но мало кто знает, что почти сразу же после этого не только в рядах белогвардейцев, но и у самой центральной советской власти возник вопрос: «Что же произошло там на самом деле?»

Собственно, загадка Николая II возникла раньше 16 июля 1918 года.

Еще в июне 1918 года в Москве распространились слухи о расстреле бывшего императора.

Есть свидетельства, что иностранные представительства через своих эмиссаров в Екатеринбурге пытались выяснить — что же действительно произошло?

Встревожились не только зарубежные представительства, но и советские власти.

Советское правительство начало бомбардировку Екатеринбурга телеграммами с требованием подтверждения того, что Николай II и его семья живы и здоровы, и успокоилось только после того, как командующий Восточно-Сибирско-Уральским фронтом Берзин по приказу Ленина лично проверил состояние Царской семьи. Причем Ленин подчеркнул, что Берзин отвечает собственной головой за жизнь Николая Романова и его семьи. Этот факт был известен белогвардейским следователям и позже был подтвержден воспоминаниями самого Берзина.

Не смогли упустить случай внести свою лепту в создание легенды об исчезновении Царской семьи и газетчики.

Распространившиеся в июне 1918 г. слухи об убийстве Николая Романова нашли отклик в немецкой газете «Berliner Tageblatt», давшей по этому случаю на первой странице «некролог», в котором в частности отмечалось: «Николай II был убит в заключении. Он пал жертвой бессмысленного насилия отдельной личности, которая захотела этим услужить делу революции».

Атаман войска Донского Краснов успел даже отслужить панихиду по бывшему императору.

В архиве был найден приказ по Донскому войску.

«Великому войску Донскому в гор. Новочеркасске седьмого июля 1918 года: «Третьего сего июля в гор. Екатеринбурге большевиками красногвардейцами расстрелян отрекшийся от всероссийского престола государь император Николай Второй Александрович. Еще одно страшное кровавое злодеяние совершено врагами русского народа, убит больной измученный человек, который всегда желал только счастья России, когда сознал, что, оставаясь на престоле, дать этого счастья не может, отрекся от престола, передав его тем, кто брался спасти еще целую победоносную Россию. Мы, русские казаки, мы русские люди, каких бы партий и мнений не были, не можем не скорбеть и не ужасаться пролитой крови.

Мы, верою и правдою служившие многие десятки лет царю и отечеству и присягавшие царю на верность службы и им от присяги освобожденные, соберемся помолиться об усопшем страдальце, отрекшемся от престола государе императоре Николае Втором Александровиче. Панихида будет отслужена в воинском соборе в понедельник в 12 час. дня.

Донской атаман Краснов».

Это было 3 июля 1918 г. Почти за три недели до официальной даты расстрела.

10 июля 1918 года (за неделю до официальной даты расстрела) в газете «Известия Пермского Губернского Совета Рабочих, Крестьянских и Армейских Депутатов» появилась заметка под названием «Самозванец». В ней, наверное, впервые рассказывалось о появлении спасшегося Царя среди мужиков в деревне Грязнуха.

Но, кажется, рекорд по части дезинформации поставлен в одной из пермских газет от 27 сентября 1918 года:

«ПОХОРОНЫ НИКОЛАЯ КРОВАВОГО».

Издающаяся в Челябинске «Власть народа» печатает полученное из Екатеринбурга описание торжественных похорон бывшего царя, устроенных войсковыми частями народной армии.

Тело б. царя, похороненное на месте расстрела в лесу, было извлечено из могилы, найденной по указанию лиц, знавших обстановку казни.

Извлечение тела было произведено в присутствии многих представителей высшей духовной власти Западной Сибири, местного духовенства, делегатов от народной армии, казачества, чехословаков.

Тело царя было переложено в цинковый гроб, заключенный в деревянную роскошную обшивку из сибирского кедра.

Гроб этот был поставлен под охраной почетного караула из высших командных чинов народной армии в Екатеринбургском соборе, откуда предполагается перевезти его для временного погребения в особом саркофаге в Омске».

Несмотря на то что расследование только начиналось, несмотря на то что трупы так и не были найдены, похороны бывшего царя все-таки «состоялись», и даже был сооружен временный саркофаг.

ВСЕМ ВСЕ БЫЛО ЯСНО.

Однако в самой Перми в то же самое время, когда газетчики «хоронили бывшего царя», происходили совсем другие события, установленные белогвардейским следствием.

Белогвардейский следователь Кирста разыскал и допросил свидетелей, видевших членов Царской семьи в сентябре

1918 года в Перми живыми.

В подлинных материалах официального следствия 1918–1919 годов имеется протокол допроса свидетельницы Натальи Васильевны Мутных от 2 апреля 1919 года, которой в результате стечения обстоятельств удалось увидеть пермских узников.

Впервые об этом протоколе широкая публика узнала из книги Summers A., Mangold Т. «The File of the Thsar» (N.Y., 1976). Английские журналисты опубликовали его в переводе на английский язык.

Позже этот протокол (на русском языке), как и протоколы допросов других свидетелей, видевших членов Царской семьи живыми в сентябре 1918 г. в Перми, был приведен в 1987 г. в книге «Гибель Царской семьи. Материалы следствия по делу об убийстве Царской семьи. Август 1918 — февраль 1920 гг.» (сост. Росс Н.Г.), изданной в 1987 г. во Франкфурте-на-Майне.