— Александра, вы заблуждаетесь! — грозно произнёс Грегор.

— Всё может быть, но к отцу я её не пущу! Она вакцину ищет? Пусть ищет! В экспедицию собралась?! Скатертью дорога! Возможно, там от неё больше пользы будет.

— Как желает, ваша светлость. — злобно произнёс Грегор и, не спрашивая позволения, покинул зал.

В коридоре с безучастным лицом его ждала Нека.

— Всё слышала. — констатировал мужчина.

— Она так кричала, что не услышать было невозможно. — усмехнулась девушка, пытаясь не смотреть в лицо другу. Не хотела, чтобы он видел, как в её глазах отражается боль.

Но мужчина не позволил скрыться. Он аккуратно взял девушку за подбородок и заставил смотреть Неку прямо себе в глаза.

— Нека… — сочувственно прошептал он. Девушка вывернулась и отвернулась, немного отошла и грустно сказала:

— Единственное в чём я была уверена в этом бедламе, в который превратилась моя жизнь, так это в моих навыках и умениях, которые я развивала больше восьми лет. В учёбе, в работе я отдавала всю себя. Во-первых, чтобы отвлечься. Во-вторых, чтобы получить что-то своё; что-то такое, что у меня никогда не смогут отнять. В-третьих, чтобы быть кем-то… Кем-то, кого видят, ценят и уважают… — Нека замолчала, а мужчина аккуратно погладил её по голове, чтобы утешить. — Грегор, честно? По сути, Александра, права я не смогла помочь… Больно и обидно. Сделала всё возможное и невозможное, но не получилось.

Девушка закончила. Постояла несколько секунд, а потом поспешила в свою комнату. Чтобы метаться по ней, как загнанный дикий зверёк. Что делать? Этот вопрос стучал в висках, ещё чуть-чуть и контроль над собой, над магией будет потерян навсегда…

Кто бы знал: какого постоянно сдерживаться! Какого улыбаться, терпеть… Вот и сейчас… Да, со стороны может показаться, что княжна права… Наверное, стоит принять, простить, отпустить.

Но, Боги! Как надоело прощать! Как надоело искать оправдания, тем более, когда знаешь: всё не спроста…

— Вот и умничка! Нечего прощать всех и каждого: ведь видела эта сиятельная красотка, что ты стоишь в коридоре. Видела и специально подбирала выражения, специально сорвалась на крик, чтобы сделать больно! — шептал голос.

— Наверное, я сделала бы тоже самое. — попыталась оправдать княжну Нека.

— Ты? Разве, что случайно. Травить слабого, который пытается выглядеть сильным, не в твоим репертуаре.

— Это почему же?

— Жалость не позволит.

— Может, милосердие?!

— Какая разница! Жалость — она и есть жалость, как не назови, вот только слабый, который пытается выглядеть сильным, снисхождение не переносит. И как только окрепнет, перекусает все руки, дающие подаяние.

— Неправда!

— Правда! Казаться сильным не разнозначно быть.

— А я хочу быть…

— Так будь! Кто мешает? Не прощай, иди вперед и победа тебя ждет…

Нека сама не заметила, как провалилась в омут сна, в омут кошмара… Вот только он изменился. В нем девушка больше не была жертвой, её не убивали, не предавали, не пытали, над ней ней не издевались… Наоборот. Теперь она была палачом и убийцей, изменником и предателем… И чувство вседозволенности накрывало с головой, заставляла лететь… И казалось, что чувству полета не будет конца, но вдруг девушка почувствовала дискомфорт. В затуманенное сознание пробилась мысль:

— А с чем я воюю? Победа над чем мне нужна?

Ответить голос не смог — постепенно вязкие чары сна стали спадать. И Нека очнулась. Очнулась, чтобы упасть.

— Поздравляю тебя, подруга. Ты на третьем этапе. — тихо сказала сама себе девушка.

Да, это был именно он. Предпоследний этап после, которого следовало полное сумасшествие, полная потеря человеческого облика. Третий этап был длинным, очень длинным… Мог длиться годами и заканчивался убийством. Сознательным или неосознанным убийством, после чего возврата уже не было…

Хуже всего было то, что здесь человек начинал терять контроль над собой. Сознание, разум теряли свою силу, а агрессия, желание убить усиливались…

Как Нека поняла, что с ней? Банально. Нормальный человек не проснётся, стоя босиком на плоской крыше высотного здания, и не будет испуганно оглядываться по сторонам. Не будет думать: почему он оказался над окнами княжеских покоев. И, конечно же, не будет пытаться вспомнить свои сны, в которых пытался кого-то убить… Если быть точнее, то не будет вспоминать, как во сне пытался задушить юную княжну…

Нормальный человек, вспомнив всё, не будет падать в истерике на колени и благодарить богов, что во время остановился, пока никому не причинил вред…

Но Нека нормальной не было, поэтому стояла на коленях и плакала, а когда слёзы кончились долго смотрела на небо, ожидая восход…

Говорят, что каждый восход даёт надежду. Говорят: восход — это победа королевства дня над царством ночи… Много чего говорят, но Неке было всё равно. Всё о чём думала девушка — о времени.

— Я сдержалась… Значит, продержусь ещё немного. Я пока не контролирую себя, только когда сплю… Надо попробовать себя обездвижить. Боги, я должна дотянуть до конца исследований! Должна… Обещаю, как только будет вакцина, я уйду… Но, пожалуйста, дайте мне время… Я прошу, хотя бы об этой милости. Пожалуйста…

В какой-то момент Неке показалось, что она услышала звуки грома. И ей действительно только показалось, но почему-то появилась уверенность: дотянет, вопреки всему…

Этого было достаточно, чтобы окончательно прийти в себя и задать вполне житейский вопрос:

— А как я спускаться буду?

И тут пришла шальная мысль: влезть в окна князя. Во-первых, они были приоткрыты. Во-вторых, она сможет провести диагностику и успокоиться…

Да, оставалась проблема, как выйти потом и миновать пост стражи, приставленной к двери больного… Но об этом Нека решила подумать позже. Всё же узнать, как дела у Альфреда было интереснее. Да, и после перенесенной ночки дневные страхи и ограничения такими мелкими казались!

Сказано — сделано. И вот девушка уже в покоях.

— Нека?! — изумилась его светлость и улыбнулся: — Нашли способ, чтобы узнать, как я!

— Ага. — пробормотала девушка. — А как вы…

— Догадался?!

— Ага. — помолвила потрясённая девушка. — И почему не спите?

— Во-первых, ко мне приходила возмущаться дочь, а, во-вторых, заходил Грегор и передал ваш разговор. После него я бы и так собирался с вами встретиться, но так даже лучше! Не надо будет перед Александрой оправдываться! А не сплю, потому что привычка: всегда на рассвете просыпаюсь, поэтому и шторы не велю зашторивать.

— Ваша светлость, сейчас вы почувствуете легкое жжение. — предупредила Нека и активировала диагностическое заклинание, уже привычно прикусив губу, чтобы не застонать. Радовало, что, несмотря на болевой эффект, магия всё ещё была послушна, значит действительно можно ещё пожить… От этих размышлений девушку отвлекли результаты, начавшие поступать. И они были неожиданные. Вернее, ожидаемые, но в которые верить не хотелось. Забывшись, пытаясь точнее восстановить картину, Нека перестала контролировать своё лицо, а за ним наблюдал князь…

— Ну, что? Ваши подозрения подтвердились? — С мнимой веселостью спросил Альфред.

— Увы! — выдохнула Нека.

— Но я всё ещё жив!

— Да. Ваше противоядие сильно ослабило яд, но не остановило. Просто… — Нека вздохнула. Девушка относилась к той категории целителей, которая ничего бы не стала скрывать от своего пациента, считая, что напрасные ожидания ранят куда сильнее, чем самая горькая правда. С правдой можно что-то делать, просчитать, придумать варианты, планы… С выдумкой нельзя. Пустые размышления, измышления — туман, скрывающий все пути, даже те что ведут к спасению. Поэтому девушка ещё раз вздохнула и ответила. — Противоядие просто ослабило, замедлило яд. Но он действует.

— Можно что-либо сделать? — как-то странно прозвучал голос князя.

— Нет. — махнула головой девушка. — Яд разнесся по всему организму и поразил все жизненно важные органы.