— А Джелли Ролл Масиас? — спросил Вальтер. — Вы отпустили его?

— Я ничего не мог поделать, Вальтер.

Журналист достаточно хорошо знал Краста, чтобы понять, что тот не нашел ничего интересного, но все же спросил об этом.

— Увы, пока ничего… Мы проверили всех, кто мог иметь к этому отношение. Задержали десяток типов, у которых было слабое алиби. Впрочем, для подобной публики именно железное алиби можно считать подозрительным. Короче, пока все в тумане. А полчаса тому назад меня вызвал шеф и устроил головомойку из-за семейки Бургера.

— Ого! Значит, зашевелились, — оживился Вальтер и потер руки.

— Послушай, — начал Краст, но в этот момент зазвонил телефон. Комиссар схватил трубку так, будто собирался вырвать ее с корнем.

— Краст слушает! — рявкнул он. Несколько мгновений молчал, затем взорвался:

— Что?! Говорите громче. Кого?! — и сунул трубку Вальтеру. — Это тебя. Сумасшедший дом, а не полицейское управление.

В дверь просунулась голова полицейского:

— Синьор комиссар…

— Нет! — воздел руки Краст. — Это не управление полиции! Это портовый бордель.

Вальтер взял трубку.

— Кто говорит? А, это ты… И где он теперь? Да, сейчас приеду. — Он быстро встал. — Пока, старина. Спасибо за информацию. Возможно, зайду позже.

— Что случилось?

— Пустяки. Одно дело, которым я сейчас занимаюсь.

— Не темни. Чую, что это связано с делом Перелли.

Вальтер улыбнулся, приветственным жестом вскинул руку и исчез за дверью.

Франко Мартини ждал его у порога редакции.

— Где он?

— В кабинете зама. Я уложил его на диван, на него больно смотреть. А кто он такой?

Вальтер не ответил и спросил:

— Когда он пришел?

— Минут за пять до того, как я тебе позвонил. Но все же объясни, что происходит.

— Это связано с делом Перелли.

— Кстати, насчет Перелли… Есть новости. Вот смотри. — Франко взял со стола свежий номер «Рома-Сера». «Война гангстеров за наркобизнес» — заголовок был подчеркнут красным карандашом, и к газете была прикреплена записка, отпечатанная на машинке: «Знаете ли вы, что Барни Кохан уже две недели находится в Риме?»

Вальтер поднял глаза.

— Кто это прислал?

— Принес почтальон в большом желтом конверте.

Вальтер еще раз задумчиво перечитал записку.

— А кто такой Кохан?

— Я заглянул в архив и кое-что выудил. — Франко подал Вальтеру тоненькую архивную папку.

В папке были две фотографии и лист бумаги с машинописным текстом. С фотографий смотрел мужчина средних лет, худощавый, редковолосый, со спокойным и безобидным выражением на лице, похожий на банковского кассира. Под фотографиями было напечатано: «Барни Кохан перед камерами американского телевидения дает показания в сенатской комиссии, занимающейся организованной преступностью. Кохан подозревается в организации наркобизнеса на территории США». Листок содержал краткую биографическую справку.

— Я проверил, — сказал Франко. — Он действительно прибыл в Рим две недели назад. Остановился в отеле «Ридженси». Что ты об этом думаешь?

— Интересно, кто прислал нам эту записку?.. — почесал затылок Вальтер.

— Может быть, он сам. Дает понять, что явился в Италию не в качестве гангстера. Странные эти американцы.

Джанни осторожно снял с лица ватный тампон и обмакнул его в склянку с мутной жидкостью; отжал его и снова приложил к виску. Скривившись от боли, откашлялся:

— Черт меня побери. Как будто по мне проехал поезд.

— Ты еще легко отделался, — заметил Франко.

На лице Джанни появилась гримаса, очевидно, означавшая улыбку.

— Вообще-то отделался легко. Если бы не пистолет…

Вальтер сидел за столом замдиректора и рассеянно выводил каракули на листке бумаги.

— Посмотрим, какие выводы можно сделать из того, чем мы располагаем. Первое: в той квартире ты повстречался с людьми Перелли. Второе: их совсем не интересовал желтый конверт синьорины Бургер. Они искали какие-то документы. Что это за документы?

— Блестящие выводы, — усмехнулся Франко.

— Что ты собираешься делать? — спросил Джанни.

— Что делать? А делать нечего. Никаких публикаций. Только собирать материал и ждать.

Джанни хотел что-то сказать, но Вальтер остановил ого:

— Я понял: ты имеешь в виду младшую Бургер. В этом смысле можешь быть спокоен. Если бы я захотел сообщить Красту все, что знаю, мне пришлось бы сделать это прошлым вечером. Теперь уже поздно. Но если он узнает, что я что-то скрываю, будет мировой скандал, хотя мы и друзья.

— А что дальше? — спросил Франко.

— Посмотрим, как будут развиваться события. Займемся наркобизнесом, документами и этим синьором Барни Коханом. Возможно, это дешевая наводка, но кто знает…

Вальтер закурил и обратился к Джанни, который одним глазом, полуприкрытым ватой, смотрел на него с дивана.

— Ну, не расстраивайся. Ты думал, что я брошусь на поиски убийцы. Но я журналист, а сыскным делом пусть нанимается Краст — он представляет закон и получает за это деньги. Почему я должен вмешиваться в его дела? Я журналист и занимаюсь журналистикой. Пусть преступниками занимается полиция, а преступлениями — преступники.

Закончив, он нервным движением потушил сигарету.

— Ну, хватит трепаться. У нас куча работы. Завтра займемся гангстерами.

— Публика не очень верит в гангстеров. В сущности она убеждена, что это выдумка киношников.

Вальтер пожал плечами.

— Публика вообще не думает, она только переваривает то, что мы говорим и разжуем для нее.

Он снова повернулся к Джанни, который продолжал хранить молчание.

— Ты знаешь, где находишься? Это храм общественного мнения. Мы движем прогресс. Готовим будущее без мыслей. Без идей. Нирвана, суперконцентрированная суперкультура. Спать, пить, есть и заниматься любовью. Еще делать деньги.

Он поднялся и быстро направился к двери.

— Ты куда? — спросил Франко.

— Покопаться в одной навозной куче. Всем привет!

Барни Кохан изобразил на лице крайнее удивление:

— Журналист?

Он оказался выше и массивнее, чем выглядел на фотографиях. Его крупная фигура, облаченная в темную пижаму, загораживала вход в номер отеля «Ридженси».

— Не понимаю… — произнес он вежливо. — Что вы хотите от меня? Я не считаю себя знаменитостью.

— Почему бы вам не пригласить меня в комнату? Я вам все объясню.

Кохан отступил в сторону, пропуская Вальтера в небольшую гостиную, переходящую в спальню, где Вальтер заметил незаправленную постель. В гостиной, на низком столике, стоял поднос с бутылкой кальвадоса.

Вальтер опустился в кресло и, перехватив вопросительный взгляд хозяина, объяснил:

— Извините мой интерес к вашему жилищу, но это совсем непохоже на американские фильмы.

— А что вы ожидали увидеть?

— Не знаю… Комнату, полную дыма, мужчин с засученными рукавами. Покер. Сигареты. В общем, я разочарован. Я вижу перед собой мирного синьора в пижаме, который вместо виски или джина пьет кальвадос, как французский аптекарь.

Кохан, сидя в кресле напротив Вальтера, с видимым удовольствием слушал журналиста.

— Я подозреваю, — продолжал Вальтер, — что у вас и пистолета нет.

— Конечно, мой друг. Вот уже несколько лет я не бору в руки таких предметов.

— Значит, вы здесь в отпуске.

— Да, в отпуске. Мы, американцы, не такие уж материалисты, какими вы нас считаете у себя в Европе.

— Вы не предложите мне промочить горло?

Кохан смотрел на Вальтера с возрастающим интересом.

— Кальвадос? Вы собираетесь пить это на пустой желудок? — Он плеснул вина в бокалы. Вальтер сделал большой глоток и причмокнул от удовольствия.

— Я привез его из Нормандии, — с гордостью заметил Кохан.

— Так вы побывали во Франции, прежде чем приехать сюда?

— Я посетил Париж, прежде чем побывать в святом городе.