— Надеюсь, хотя бы один из них свое слово сдержит, — прошептала она.

Темпл молча вышел. Мара закрыла дверь и несколько минут боролась с желанием пойти за ним следом. Потом заперла дверь на замок и вернулась за стол.

Ровно один час.

Именно столько времени она продержалась, а затем все же вышла из комнаты.

Лидию она нашла в прихожей.

— Где они? — спросила Мара.

Подруга кивнула в сторону плотно закрытой двери в столовую:

— Он заперся там с ними три четверти часа назад.

— И чем занимается?

— Не имею ни малейшего представления.

Мара подошла к подруге вплотную и понизила голос до шепота:

— Не могу поверить, что ты попросила его сделать это.

Лидия пожала плечами:

— Он кажется порядочным человеком.

Такой он и есть.

— Ты этого знать не можешь.

Лидия пристально взглянула на подругу.

— Я знаю непорядочных мужчин. И ты же сама сказала, что он не делал того, в чем его обвиняют. — Она помолчала и добавила: — К тому же он достаточно богат, чтобы спасти всех нас.

Нуда. Если бы он знал, что они в опасности…

«Ничто, сказанное тобой, не заставит меня простить».

Ничто из сказанного ею не заставит его помочь.

Лидия все еще что-то говорила.

— Но кажется, им это нравится.

Из столовой послышался хохот и возбужденные голоса, вернувшие Мару к реальности. Она постучалась, открыла дверь, и смех сразу стих. Темпл, сидевший во главе стола, поднял голову и мгновенно встал. Мальчики последовали его примеру.

— А, — сказал он, — миссис Макинтайр… Мы как раз заканчивали разговор.

Она переводила взгляд с одного мальчика на другого: все они выглядели так, словно их обучали каким-то таинственным наукам.

Снова взглянув на Темпла, Мара спросила:

— У вас тут все в порядке?

Он коротко кивнул:

— Полагаю, занятия прошли успешно.

Мара вышла, мысленно поклявшись, что больше не будет вмешиваться.

Этой ее клятвы хватило на целых два часа, после чего она больше не могла сдерживаться и вышла из кабинета якобы для того, чтобы проверить подготовку к обеду. Путь ее — конечно же, совершенно случайно — лежал мимо прихожей, и она просто не могла не заметить шеренгу серьезных внимательных мальчиков; причем все они смотрели на Темпла, а тот стоял перед ними, держа в руках Лаванду. Рядом же, понурившись, стояли Даниел и Джордж.

Мара остановилась у подножия лестницы и стала прислушиваться.

— Он меня ужасно разозлил, — говорил Джордж. Они с Даниелом ссорились уже не в первый раз и, конечно, не в последний.

Темпл кивнул, внимательно глядя на мальчика.

— И что же?

— И я его ударил.

Эти слова ошеломили Мару. Физическое насилие в «Доме Макинтайр» строго запрещалось. Так неужели же…

Мара уже шагнула в прихожую, когда Темпл спросил:

— Почему?

Мара остановилась, услышав столь странный вопрос, — ей бы не пришло в голову его задать. А Джорджу, похоже, было сложно ответить. Он пожал плечами, глядя себе под ноги.

— Джентльмен смотрит в глаза тем, с кем разговаривает, — заметил Темпл.

Джордж поднял голову и посмотрел на него. А герцог снова спросил:

— Почему?

— Потому что я хотел, чтобы он тоже разозлился.

Темпл кивнул:

— Ты хотел отмщения, да?

Если бы здание вдруг начало рушиться, Мара даже не обратила бы на это внимания.

— Да, — ответил Джордж.

— А Даниел? Ему удалось хорошенько отомстить?

Второй мальчик не колебался ни секунды. Он выпрямился и сказал:

— Нет.

Темпл с трудом сдержал улыбку.

— Правда?.. Но ведь ты, похоже, сильно разозлился, когда тебя ударили.

— Конечно, разозлился, — произнес Даниел таким тоном, словно ужасно удивился. — Ведь он же меня ударил!

Темпл кивнул:

— Но тебе стало лучше, когда ты ударил его в ответ, верно?

Даниел нахмурился:

— Нет.

Темпл снова посмотрел на Джорджа:

— А ты почувствовал себя отомщенным за ту обиду, что тебе нанес Даниел?

Джордж надолго задумался, потом наконец пробормотал:

— Нет, не почувствовал.

Темпл опять кивнул:

— А почему?

— Потому что я все еще злюсь.

— Вот именно. И что еще?

— Теперь Даниел тоже злится.

— Верно. А Лаванда?

Мальчики разом взглянули на свинку.

— Мы ее не видели! — воскликнул Даниел.

— Она появилась непонятно откуда! — закричал Джордж.

— И ей, бедняжке, едва не досталось в вашей драке. Вы бы могли сделать ей очень больно. Могли бы даже убить.

Мальчики ужаснулись, а герцог проговорил:

— Пусть это будет для вас уроком. Я не говорю вам, чтобы больше не дрались. Но если уж драться, то по серьезной причине, ясно?

— А месть — плохая причина?

Темпл долго молчал. Мара затаила дыхание, дожидаясь ответа. Зная, что он думает о чем-то большем, а не о потасовке двух мальчишек.

— Знаю по опыту, — произнес наконец Темпл, — иногда все происходит не так, как ожидалось.

Что это значит?

Герцог опять задумался, потом добавил:

— В общем, все может закончиться опасностью для свинки.

Мальчики улыбнулись. Джордж протянул руку, чтобы погладить Лаванду по маленькой розовой головке, а Темпл продолжал:

— А теперь еще более важное. Полагаю, ваши кулаки очень сильно болят, верно?

Джордж помотал рукой.

— Откуда вы знаете?

Темпл вытянул свою огромную руку размером с голову мальчишки и сжал кулак.

— Ты спрятал большой палец внутрь. — Он раскрыл кулак и снова сжал. — Но если оставить его снаружи, то болеть будет меньше.

— А вы научите нас драться?

Вот теперь он по-настоящему улыбнулся. Господи, какой он красивый! Отсюда, из-под лестницы, она могла любоваться им сколько угодно. Все равно никто не узнает.

— Буду счастлив, — ответил Темпл.

Нет! Нужно остановить его, прежде чем у нее на руках окажется армия хорошо обученных драчунов. Мара бы так и сделала, не повернись вдруг Темпл в ее сторону.

— О, миссис Макинтайр… — произнес он, — почему бы вам не присоединиться к нам?

Она следила за ним целую вечность, неподвижно стоя в уголке. И приходилось признаться: будь это другая женщина, он бы ее скорее всего не заметил. Да, он был ею увлечен, и ему это совсем не нравилось. Более того, он ей не доверял! И он страшно на нее злился. Так что же его так привлекало в ней?

А она тем временем вышла из своего укрытия, изо всех сил делая вид, что вовсе не подслушивала.

— Добрый день, джентльмены! — Мара взглянула на мальчиков.

Они стояли перед ней как игрушечные солдатики. И вдруг каждый отвесил ей безупречный поклон.

— Добрый день, миссис Макинтайр, — произнесли они хором.

Мара замерла как вкопанная.

— О, какое чудесное приветствие…

«Она любит этих мальчишек, это совершенно очевидно», — думал Темпл. И тотчас возникла картинка: Мара улыбается нескольким мальчикам на широкой зеленой лужайке Уайфон-Эбби. Нескольким темноволосым темноглазым мальчикам. Его сыновьям.

Да-да, она, Мара, его, Темпла, жена!

Он помотал головой и вернулся к насущному вопросу.

— Миссис Макинтайр, мальчики попросили меня дать им урок боксирования. Может быть, вы захотите помочь?

Она распахнула глаза.

— Но как я могу помочь? Я даже не знаю, с чего начать!

Эта женщина носила с собой нож. И он мог побиться об заклад, что она точно знала, с чего начать.

— Тогда вам тоже следовало бы поучиться.

Мальчишки, до сих пор молчавшие, начали возражать.

— Она не может этому учиться! Она же девочка! — выкрикнул один.

— Да-да, верно, — поддакнул второй. — Девочки учатся всяким другим вещам. Вроде танцев и шитья…

Темпл ухмыльнулся. Мысль о Маре Лоув, зашивающей что-нибудь, кроме ножевой раны, вызывала смех.

— Она может учиться, — заявил Джордж, — но ей это ни к чему. Девочкам не приходится драться.

Темплу не понравилось мгновенно возникшее воспоминание — Мара, прижатая к стене двумя мерзавцами. Он хотел, чтобы ей ничто не угрожало. Хотел, чтобы она могла защитить себя.