Он смахнул слезы, катившиеся по его полным щекам. Когда он снова заговорил, в его голосе слышалось подавленное рыдание.

– С провалом крестового похода, хотя дальнейшие исследования показывали, что это было не по нашей вине, мы лишились последней надежды найти какое-нибудь свидетельство подлинности Иисуса, какое, возможно, еще существовало в те времена, но теперь, без сомнения, изчезло и недостижимо для смерного. Из всего тебе, конечно, ясно, почему мы придаем столь большое значение манускрипту, найденному в этих стенах.

– Время от времени, – заметил лорд, – возникали слухи о крестовых походах.

– Это правда, – ответил его преосвященство, – но никогда ничего не получалось. Сфера действия зла распространялась, и злоба, о которой писали наши историки, вытеснила из нас мужество. Вырвавшись из круга зла, люди скучивались на своих акрах, неся в себе несказанный страх, и, может быть, такая напряженность вновь призывала зло во всей его ярости. Зло снова возникло на Иберийском полуострове и все наши планы были заброшены и забыты, так как полуостров был опустошен и в страну вполз ужас. Два таких свидетельства не могут не вызвать мысли, что зло действительно держит нас на одном и том же уровне, в нищите, чтобы иметь возможность питаться и расти за счет нашей нищеты. Мы – скот зла, мы пасемся на наших пастбищах и предлагаем злу нашу нищету, когда оно в ней нуждается.

Архиепископ вытер лицо.

– Я думаю об этом ночами, пока не усну. Меня это мучит. Мне кажется, что свет ушел от нас и мы погружаемся в древнюю тьму. Мне кажется, что это конец всему.

– Вы высказывали кому-нибудь эти свои мнения? – Спросил лорд Стендиш.

– Не многим, – ответил архиепископ. – Их это не интересует. Им плевать на то, что я говорю.

В дверь тихо постучали.

– Да, – отозвался хозяин. – Кто там?

– Это я, – послышался ответ Уэлса. – Я подумал, что, может быть, бренди…

– Да, действительно, – воскликнул архиепископ. Он оживился. – Немного бренди было бы неплохо. У вас чудный бренди. Куда лучше, чем в аббатстве.

– Завтра утром, – сквозь зубы сказал лорд, – я пришлю вам бочонок бренди.

– Черезвычайно любезно с вашей стороны, – сладко отозвался архиепископ.

– Давай сюда, – приказал лорд Уэлсу.

Старик принес поднос со стаканчиками и бутылкой. Осторожно передвигаясь в своих ковровых шлепанцах, он разлил бренди и вручил всем по стаканчику.

Когда он вышел, архиепископ откинулся на спинку кресла и посмотрел бренди на свет.

– Замечательно! – Проговорил он. – Какой чудесный свет!

– Какой отряд вы предполагаете? – Обратился Дункан к отцу.

– Ты намерен идти?

– Собираюсь.

– Так и должно быть, – поддержал архиепископ. – Риск – в высокой традиции вашей семьи и этого дома.

– Традиции, – резко возразил отец, – тут ни при чем.

Он обернулся к сыну.

– Я полагаю, человек двенадцать.

– Слишком много, – ответил Дункан.

– Вожможно. А по-твоему, сколько?

– Два. Я и Конрад.

Архиепископ подавился бренди и выпрямился.

– Двое? А кто этот Конрад?

– Конрад, – ответил отец Дункана, – амбарный рабочий. И он умеет обращаться со свиньями.

– Я не понимаю.

– Конрад и мой сын – друзья с детства. Когда Дункан ходит на охоту или рыбалку, он берет с собой Конрада.

– Он хорошо знает леса, – добавил Дункан. – Он всю жизнь ходит по ним. Когда у него есть время, а это иной раз бывает, поскольку он не перегружен обязанностями, он всегда уходит в лес.

– Мне кажется, – заметил архиепископ, – что хождение по лесам не требует высокой квалификации.

– Может пригодиться, – возразил Дункан. – Мы ведь пойдем по диким местам.

– Этот Конрад, – пояснил отец, – силный парень семи футов ростом и почти двадцать стоунов весом. Быстрый, как кошка. Полуживотное. Он предан Дункану, готов умереть за него, я в этом уверен. Он носит дубину, здоровую дубину.

– Дубину! – Простонал архиепископ.

– Он ловко управляется с ней, – сказал Дункан. – Если он выступит с ней против десятка меченосцев, я поставлю на Конрада и его дубину.

– Пожалуй, это неплохой выбор, – согласился отец двое пойдут быстро и незаметно. Если придется, они сумеют защититься.

– С нами пойдут Дэниел и Тайни, – сказал Дункан.

Архиепископ поднял брови, и отец пояснил:

– Дэниел – боевой конь, приученный сражаться. Он заменит троих людей. Тайни – крупный Мастиф. Он тоже тренирован для боя.

Седрик ушел задолго до света, после того как вывел их на тропу в густой чаще, где они расположились на отдых. На заре Конрад разбудил Дункана, они позавтракали хлебом и сыром, не желая разводить костер, и снова двинулись в путь.

Погода улучшилась. Ветер стих, тучи ушли, пригревало солнце.

Они шли по пустой лесистой стране с глубокими долинами и феерическими лесными ложбинками. Им пришлось пройти мимо небольшой фермы. Строения были сожжены, урожай остался неубранным. Не было ни одной живой души, если не считать нескольких воронов, пролетевших молча, будто напуганных тишиной местности, да двух кроликов. В целом местность казалась мирной и благополучной, что было страшно, поскольку это были разоренные земли.

Через несколько часов лесная дорога начала круто подниматься. Деревья стали редеть, лес кончился. Перед путешественниками лежал голый скалистый гребень.

– Постойте здесь, – сказал Конрад, – я схожу на разведку.

Дункан остановился рядом с Дэниелом и смотрел вслед Конраду. Дэниел потерся мягкой мордой о плечо Дункана и тихо заржал.

– Тихо, Дэниел, – сказал Дункан.

Тайни сидел в нескольких шагах от них, наклонившись вперед и насторожив уши.

Бьюти подошла к Дункану с другой стороны, и он потрепал ее по шее.

Тишина вот-вот готова была нарушиться, но так и не нарушилась. Не было ни звука, ни движения. Даже листья не шумели. Конрад исчез среди скал.

Близился вечер. Дэниел запрядал ушами и снова прикоснулся мордой к плечу Дункана, но уже молча.

Появился Конрад, по-змеиному скользя по камням, и быстро спустился с холма.

– Я видел две вещи, – сообщил он.

Дункан молча ждал продолжения. Конрада иной раз приходилось ждать.

– Внизу под нами деревня, – сказал, наконец, Конрад. – Черная, сгоревшая. Кроме церкви. Она каменная, а камень не горит. Никакого движения.

Он помолчал и добавил:

– Мне это не нравится. Я думаю, не обойти ли ее стороной.

– Ты сказал, что видел две вещи.

– Есть долина. Далеко за деревней. По долине спускаются всадники.

– Всадники?

– По-моему, во главе их Ривер. Далеко, но, мне кажется, я его узнал. Их человек тридцать, если не больше.

– Ты думаешь, они ищут нас?

– А зачем им иначе тут быть?

– По крайней мере, мы знаем, где они, – сказал Дункан, – а они не знают, где мы. Странно. Я не думал, что они поедут за нами. Месть может дорого обойтись им в таком месте, как это.

– Не месть, – поправил Конрад. – Им нужны Дэниел и Тайни.

– И поэтому они здесь?

– Очень неплохо иметь боевого коня и боевую собаку.

– Полагаю. Но взять их непросто. Эти животные по доброй воле не сменят хозяев.

– Так что будем делать?

– Будь я проклят, если я знаю, – сказал Дункан. – Они направляются к югу?

– К югу и чуть к западу. Как идет долина.

– Тогда нам лучше свернуть к востоку, обойти деревню и расширить дистанцию между нами.

– Они и так довольно далеко, но чем дальше, тем лучше.

Тайни встал, метнулся влево и зарычал.

– Собака что-то учуяла, – сказал Дункан.

– Человека, – уточнил Конрад, – судя по рычанию.

– А ты откуда знаешь?

– Я понимаю все, что он говорит.

Дункан повернулся посмотреть, что увидел Тайни, но ничего не заметил. Не было никаких признаков человека.

– Дружище, – сказал Дункан в пространство, – я бы на твоем месте вышел. Мне не хотелось бы посылать за тобой собаку.

Некоторое время ничего не происходило, затем кусты зашевелились, и из них вылез человек. Тайни шагнул вперед.