– Они будут рады, – уверил его Дункан. – Они спрашивали о тебе.

«Может это не совсем точно, но небольшая ложь не повредит», – подумал он.

– Ну, пошли.

Он обнял отшельника за плечи и повел к костру.

– Вот голодный, – сказал он Нэн. – Не осталось ли мисочки тушеного мяса?

– Больше миски, – ответила Нэн. – Больше, чем он может сесть, как бы он ни был голоден.

Затем она обратилась к Эндрю:

– Садись к огню. Сейчас я тебе подам.

– Спасибо, мэм, – сказал Эндрю.

Дункан огляделся, ища Конрада, но не увидел его. Не было также и Снупи. «Похоже, что время близко к полуночи, – подумал он. – Надо бы всем немного поспать.» Он не представлял себе, что они будут делать утром, но надо было как можно быстрее продумать план действий. Конрад, по всей вероятности, получил какую-то информацию, и было очень важно увидеться с ним поскорее. Наверное, Конрад отошел к другому костру. Дункан пошел туда, но из темноты кустов кто-то свистнул. Дункан быстро обернулся, хватаясь за меч.

– Кто там? Покажись!

От кустов отделилась тень. Лунный свет упал на кривой рог.

– Скрач? Что ты там делаешь?

– Жду вас, – ответил демон. – Я хочу кое-что сказать. Потихоньку. Давайте присядем и поговорим.

Дункан присел на корточки против Скрача. Демон тяжело наклонился.

– Я слушал, – сказал он. – Мы в опасности.

– Это не ново. Мы все время в опасности.

– Но на этот раз мощные силы окружили нас со всех сторон.

– Это правда.

– И нет возможности вырваться?

– Маленький народ говорит, что нет. Но мы не вполне согласны с этим.

– Есть путь через топь.

«Но как? – Подумал Дункан. – Чем может помочь демон? Что он знает о топи, пробыв целые столетия в замке.»

– Вы мне не верите, – понял демон.

– Трудно верить. Откуда тебе знать?

– Я говорил вам, что когда-нибудь расскажу о своих приключениях, и сделать это так и не пришлось.

– Говорил. Я буду рад выслушать твой рассказ, но не сейчас. Я иду искать Конрада.

– Сейчас я расскажу только часть. Когда я удрал из ада, в человеческих кругах прошел слух, что здесь есть беглый демон, на которого защита старого Скрача не распространяется, так что его может поймать любой желающий. За мной начали охотиться. Вот тогда я и познакомился с этой топью. Я прятался тут несколько лет, пока не решил, что я спасен, что все про меня забыли, что след мой остыл. Я вышел из топи и почти немедленно был схвачен.

– Но топь – это смерть, как я слышал.

– Если знать дорогу…

– А ты знаешь?

– Мне показал ее водяной эльф, ворчливый маленький эльф. Он пожалел меня. Пройти можно, но с большой осторожностью. Есть определенные ориентиры.

– Но ведь ты был здесь очень давно. Отметки могли измениться.

– Только не эти. Там есть острова.

– Острова тоже меняются. Они могут всплывать и погружаться.

– В топь спускались холмы и остановились. Но более древняя их часть, разрушившаяся, стала островами. Острова крепкие, целиком скалистые, они не могут осесть. Между ними под водой идет каменный гребень, соединяющий их. По этому гребню вы можете перейти топь. Но его под водой не видно, надо знать.

– Глубоко?

– В самых глубоких местах мне по шею.

– Через всю топь? К западному берегу?

– Именно, милорд. Часть древних холмов, скрытый гребень. Но есть и обманчивые места.

– И ты их узнаешь?

– Убежден. У меня хорошая память.

– Ты поведешь нас?

– Уважаемый сэр, я должен вам и даже не надеялся когда-нибудь расплатиться. Я покажу вам дорогу через болото, и это будет лишь малой частью оплаты. Но если вы примете…

– Конечно, примем. Если события потребуют…

– Какие события?

– Может случиться, что основная орда разрушителей заблокирует наш путь. Они идут по западному берегу топи.

Если они пойдут дальше к северу, как они, похоже намереваются, мы с твоей помощью перейдем топь и избавимся от них.

– Еще одно.

– Да?

– У западного края топи есть большой остров, больше других. Он охраняется драконами.

– Почему?

– Этот остров – место плача, место оплакивания мира.

Диана, Мэг и Нэн сидели у костра чуть в стороне от остальных, когда Дункан вернулся, ведя за собой хромавшего Скрача.

Неподалеку спал, растянувшись на земле, Эндрю. На коленях Дианы лежал длинный узкий сверток черного бархата.

Мэг окликнула Дункана.

– Вы только посмотрите, что у Дианы! Посмотрите, что дал ей Снупи!

Дункан повернулся к Диане. Она улыбалась, глаза ее сияли. Она осторожно развернула бархат.

Обнаженный меч сиял сотнями огней.

Его рукоять была усыпана драгоценными камнями.

– Я ему говорила, что для меня это чересчур великолепно, но он настаивал, чтобы я взяла.

– Роскошный, – оценил Дункан.

– Гоблины хранили его много лет, – заметила Нэн, – как священное сокровище. Им и во сне не снилось, что найдется человек, которому они захотят отдать его.

Она пожала плечами.

– И то сказать, он слишком тяжел для гоблина или для кого-нибудь из наших.

Дункан протянул руку к мечу.

– Можно?

Диана кивнула.

Сталь была холодной и гладкой. Он погладил меч почти ласково.

– Дункан, – тихо сказала Диана, – я боюсь.

– Боитесь?

– Мне кажется, я знаю, что это за меч. Снупи не сказал мне.

– Тогда я не думаю, что вы станете спрашивать.

Он потянул конец бархата и накинул его на меч.

– Закройте его. Это драгоценная вещь, ее не нужно выставлять на ночную сырость. Заверните его как следует.

Он повернулся к Мэг.

– Я хочу спросить тебя насчет одной вещи. Ты как-то говорила о плаче за мир, но вскользь. Ты не можешь рассказать подробнее?

– Ничего, кроме того, что уже сказала, милорд.

– Ты говорила, что есть несколько таких мест, вероятно, широко раскиданных. Ты, кажется, думаешь, что одно из них в топи.

– Так говорят.

– А кто оплакивает?

– Женщины, милорд. Кому же еще оплакивать наш мир? Только у женщины есть причина для плача.

– Ты знаешь имена этих женщин?

Мэг нахмурилась, пытаясь вспомнить.

– Конечно, имена у них есть, милорд, но не думаю, чтобы я слышала их.

– А ты? – Спросил он Нэн. – Вы, баньши, тоже плакальщицы.

– Плакальщицы, но не за весь мир, – ответила Нэн. – У нас достаточно хлопот, чтобы оплакивать тех, кто больше в этом нуждается.

– А может, весь мир нуждается в оплакивании его нищеты.

– Наверное, вы правы, – согласилась баньши, – но мы плачем дома, в знакомой нам местности, за одинокую вдову, за голодных детей, за нужды стариков. Так много тех, кого нужно оплакивать, так что мы заботимся лишь о тех, кого мы знаем. Мы садимся у одинокого коттеджа, из которого идет скорбь и нужда, и плачем о тех, кто скорбит и нуждается, и…

– Да, я понял, – прервал Дункан. – Но ты ничего не знаешь о тех, кто оплакивает весь мир?

– Только то, что вам уже сказала ведьма.

За Дунканом послышались мягкие шаги.

– Что это насчет оплакивания? – Прозвучал голос Снупи.

Дункан обернулся к гоблину.

– Демон сказал, что плач в болоте.

– Он прав. Я часто его слышу. Но зачем это вам?

– Скрач сказал, что топь можно перейти. Он знает путь.

Снупи сморщился.

– Сомневаюсь. Топь всегда считалась непроходимой.

– Но с достоверностью ты этого не знаешь?

– Нет. Не было такого дурака, чтобы проверить. Никто даже лодку не спускал в эту воду, потому что там скрываются опасности. Что-то может выплыть и схватить лодку.

– Ну, что ж, – сказал Дункан, – вот он, дурак, смотри на него. Я собираюсь рискнуть.

– Вас съедят.

– Нас съедят в любом случае. Ты сам сказал, что орда сгоняет нас, как скот. Единственный путь – через болото.

– Но основная орда на западном берегу.

– Ты со слов духа говорил, что орда идет на север. Если они продолжат свой путь к северу, для нас дорога будет свободной.