Мне за годы моей банкирской деятельности в «Голдман Сакс» и «Леман Бразерс» стало понятно, что речь идет здесь не о конкретных ошибках отдельных людей, что проблема кроется во всей структуре этого финансового мира. Оказались несостоятельными, в конечном счете, все участники: покупатель недвижимости, приобретавший дом, который был слишком дорог для его доходов, ипотечный банк, предоставлявший ему для этого большой кредит, инвестиционный банк, скупавший ипотеки и формировавший из них продаваемые ценные бумаги, банк, навязывавший сомнительные облигации инвестору, и рейтинговые агентства, неправильно оценивавшие ценные бумаги. Кто при этом действовал с грубой неосторожностью, а где крылся преступный умысел, это во многих случаях теперь придется выяснять судам.

Вместе с новым партнером, которая как психолог пришла из абсолютно другой области, я построил в Венгрии сеть модных магазинов почти с двумястами работников. Она некоторое время работала действительно хорошо. С реальным предприятием за спиной я мог спокойно наблюдать за драматическими событиями на рынке долгосрочных капиталов.

Когда спекулятивный пузырь окончательно лопнул, и курсы очень сильно упали, вмешаться пришлось политике. В отличие от краха на Уолл — Стрит в 1929 году правительства и центральные банки действовали значительно быстрее и вскоре закачали большие денежные массы в систему. Основные учетные ставки опускались и опускались, так как дешевые деньги по — прежнему остаются лучшей смазкой для экономики. Для этого правительствам пришлось брать ссуды, которые со своей стороны приносили исключительно хорошие доходы в виде процентов. В этой ситуации я не мог сопротивляться. Положение было просто слишком заманчиво, и я знал, что нужно делать. Мы продали нашу сеть магазинов, и я снова вошел в момент самых низких курсов на рынок акций и займов. Так началась моя новая профессиональная карьера частного инвестора.

Зуд возбуждения снова здесь. С тех пор я тоже больше не хожу в будапештские казино, где меня раньше снова и снова влекло к блэкджеку. Волнение из эпохи разведки тем более прошло давным — давно. МГБ больше нет, а у БНД пропал враг. Я расстался с коллегами из Пуллаха примерно десять лет назад по взаимному согласию, с ЦРУ никакой связи не существует после окончания моих лет в Америке. За развитием событий в этой области я слежу только лишь издали. Мои будни определяются другими вещами.

Между тем новая женщина снова вошла в мою жизнь, и новые деловые идеи тоже у меня есть. Я легко могу представить себе, что опять живу уже в другой стране, на другом континенте. Приключения продолжаются.