Кто такой этот он, мне даже уточнять не понадобилось. Итак было понятно, что он имеет в виду вовсе не жуткое существо напавшее на его отца.

   -Ты знаешь, - неожиданно усмехнулся Гоша и задумчиво произнес, - а ведь он совсем не изменился. Ну просто не капельки. Точь-в-точь, такой же, каким я его увидел тогда в лесу. Даже взгляд один в один такой же. Так как будто на тебя ушат холодной воды за шиворот вылили. Или нет, точнее как будто тебя топят головой вниз в фонтане в мороз.

   -А у меня уши ватой закладывает и сердце бьется в районе горла, - дополнила я его ассоциативный ряд. Гошка посмотрел на меня в недоумении, и я смущенно добавила. - Это его штучки, просто они видимо на всех немного по разному действуют. Ну да ладно, ты не закончил, - вернула я его на путь истинный.

   Лучший друг моргнул и, взяв очередную салфетку, начал ее потрошить. Я лишь молча взирала на растущую кучку их останков перед ним на столе.

   -Дальнейшие события настолько глубоко впечатались в мой мозг, что я помню все до последней детали. Мама бросилась ко мне, обнимая и не переставая плача. Бабушка стояла чуть поодаль и говорила с ним, все время погладывая на меня. А потом, представляешь, они взяли и ушли. Оставив меня наедине с ним. Поначалу я ничего не понял. Он просто подошел ко мне и дотронулся рукой до лба. Я помню, еще поинтересовался, какого черта он творит, где мой отец и где эта тварь. Он почему-то усмехнулся, мрачно так и спросил:

   -Интересно, у вас в роду все такие упрямые?! Ладно, придется ломиться через главный вход.

   "Узнаю Влада. Нет, чтоб посочувствовать, он еще и издевается", - подумала я, закатив мысленно глаза.

   -А потом он повалил меня на землю и, вывернув руку, неожиданно, полоснул по ней ножом и впился в нее ртом, - продолжил Гоша. - Рука аж заледенела. Все попытки вырваться ни к чему не привели. Да и что я мог сделать, мальчишка против взрослого?! Я почувствовал, как возвращается мой кошмар, думая, что сейчас умру, так же как и мой отец. Отчего-то я был уверен, уже тогда, что мой отец мертв и моя собственная жизнь отсчитывает последние мгновения. Я вновь почувствовал, как сознание покидает меня и отключился. Последнее что я помню, это его смех.

   Я нервно поерзала на стуле.

   "Ну, это я ему еще припомню", - злорадно думала я.

   Гошка молчал, задумчиво приговаривая к мучительной смерти последнюю салфетку. Я протянула руку и попыталась взять его ладонь в свою. Он вздрогнул от моего прикосновения и отстранился.

   -А потом? - как будто ничего не произошло, поинтересовалась я.

   -Я как всегда очнулся, уже на даче в своей кровати. Как я там оказался, я естественно не помнил. С этого момента начинались мои воспоминания, не измененные или точнее не скрытые. По словам мамы, папа ехал со мной на машине и попал в аварию. Он погиб. А мне повезло, дескать, только руку поцарапал.

   И тут он перевернул руку и продемонстрировал мне свой шрам. Я прекрасно помнила его. Небольшой полупрозрачный штрих на правой руке, чуть повыше запястья. На все мои расспросы о том, откуда он у него, Гошка всегда неизменно отвечал, что попал в аварию в детстве. Мурашки пронеслись стадом по моей спине. Это реальное доказательство случившегося, подействовали на меня, как контрастный душ. Одно дело думать и представлять себе события давно минувших дней облаченные в слова, но совершенно другое иметь вот такое вещественное доказательство случившегося. Да еще и в виде отметины на собственном теле. Я передернула плечами и боязливо медленно провела пальцем по его шраму. Гошка вздрогнул от моего прикосновения. По его виду можно было сказать, что он все еще не вернулся в настоящее.

   -Почему ты сразу все не рассказал мне? - как я не старалась, что чтобы это прозвучало как можно участливее, нотка обиды все же проскользнула в моем голосе.

   -А когда? На меня это все обрушилось внезапно, как снег на голову, - глухо произнес он. - И потом, в тот момент ты уже во всю строила ему глазки. Не думаю, что расскажи я тебе это все тогда, ты бы поверила хоть единому моему слову.

   Мне стало стыдно. Мой друг все же неплохо изучил все темные стороны моей натуры.

   -Поэтому я и поехал домой, - продолжил он. - Думал, может у меня бред начинается. Знаешь ли, тяжело жить всю жизнь с осознанием одного, а потом в определенный момент понять, что все это ложь. Даже лучшие друзья, которых вроде бы знаешь лучше, чем самое себя, порой ведут себя как незнакомцы.

   "Видимо это камень в мой огород."

   Я лишь молча, вновь стиснула перед собой свои руки и самозабвенно предалась самобичеванию.

   -Правда дома мне стало еще "лучше", - с сарказмом произнес он. - Они даже ничего не отрицали. Все говорили, что так было лучше для меня. Что они всего лишь хотели помочь. А когда я ненароком заикнулся, что Этот вновь появился в поле моего зрения, мама и вовсе сказала мне, что мне надо с ним поговорить. Типа может он мне снова поможет все забыть. Да как они вообще могут такое предлагать?!

   Последние слова он практически прокричал, уже стоя на ногах и яростно сверкая глазами.

   -Со мной никто, совершенно никто еще не пытался поговорить просто по душам. Я уже не маленький ребенок и могу понять если не все, то хотя бы многое, - уже более спокойным голосом закончил он. - Забыть...

   Глубоко вздохнув он отвернулся от меня и опершись руками на холодильник положил на них голову. Неуклюже поднявшись, я лихорадочно подыскивала слова. Голова была пустая и гудела, как колокол, которому только что вырвали язык. Подойдя к нему сзади, я положила руку ему на плечо.

   -Гошенька, - мягко начала я. - Мне очень жаль, что подобное случилось с тобой. Я не знаю чем и как тебе помочь, но мне правда очень-очень хочется. Только не рычи и не ругайся, но Влад и правда единственный кто может тебе все объяснить и помочь. И совершенно уверенно могу сказать тебе, что без твоего согласия он тебя и пальцем не тронет. Он не плохой. Просто совершил ошибку, вот и все.

   Гоша оторвал взгляд от созерцания холодильника и зло уставился на меня.

   -Ну называй это как тебе больше нравится, - продолжила я. - Но одно я знаю совершенно точно, он не вампир. Он их сам презирает. И считает их позором своего рода.

   В глазах лучшего друга промелькнул огонек недоумения, а следом за ним и любопытства.

   -Рода? И кто же тогда он такой? - ехидно поинтересовался он.

   Я замешкалась на мгновение, но, наконец, выдавила:

   -Хранитель.

   -А это еще что за зверь? - казалось, брови Гошки никогда больше не вернутся на прежнее место своего обитания.

   - А вот сам у него и спросишь, - неожиданно даже для себя, свредничала я. - Уверена он тебе много чего интересного порасскажет.

   -А где гарантия, что он не хуже той твари? - спросил он, явно имея в виду вампира убившего его отца.

   -Я гарантия, - просто сказала я. - И потом, ты же все еще жив. Хочешь верь, хочешь не верь, но поговорить тебе с ним все равно придется.

   Решив что на уговоры лучший друг все равно не поддастся, я пошла напролом.

   -Гоша, я правда хочу тебе помочь, но к сожалению в данном случае - "спасение утопающего, дело рук самого утопающего". Если ты не решишься на это, я и никто другой не сможет тебе помочь. Ты так и будешь мучиться кошмарами и запасаться ненавистью впрок. Сначала для него, а уж потом для меня. Это устраивает меня еще меньше. Я люблю тебя и хочу чтобы у тебя все наладилось.

   На последних словах моей пламенно-сумбурной речи Гошка вздрогнул и в упор посмотрел на меня. В его глазах появился какой-то новый, неведомый мне ранее огонек, название которому я пока так и не смогла дать.

   "Что я только что сказала, что он так на меня смотрит? Отмотайте мне кто-нибудь назад..."

   -Если я сделаю то, что ты хочешь, ты перестанешь с ним встречаться? - спросил он, заглядывая мне в глаза.

   -Нет, - тихо произнесла я.