В тот же день я побежала к Ольге, чтобы поделиться радостью. К ней зашел партизан, с которым она познакомилась в лесу. Цветущий, красивый парень — звали его Марк — был представителем особого отдела партизанского соединения. Разговорившись, я рассказала ему о Севастополе и батарее.

— Почему же вы не эвакуировались? — спросил Марк.

— Не смогла. Досидела до последних дней, не сумела сесть на катер и осталась на взорванной батарее.

— Не хотели, значит. Если бы захотели, то эвакуировались. Вот теперь будем таких судить, — серьезно сказал Марк.

Я взорвалась. Марк рассмеялся, а потом вдруг сделался опять серьезным.

— У меня как-то провинились два краснофлотца, — сказал он. — Долг требовал их наказать, но когда я узнал, что они были на 35-й батарее в эти страшные дни, я не смог их наказать и простил их. Ведь я сам там был!

— Вы попали в плен?

— Нет, я сел на катер. Третьего числа катер подошел под скалы.

— Как? Третьего числа?! — в отчаянии вскрикнула я. — Неужели третьего числа?

— Да, последний катер. Я сидел на скале и с высоты прыгнул в воду вместе с другими. Я не знал, попаду ли на катер или на морское дно, и очнулся только тогда, когда услышал голос капитана: «Брось якорь, перестань его обнимать, посмотри вокруг: мы уже давно в открытом море». Да, я участвовал во многих жестоких атаках, потом попал сюда в лес к партизанам, дрался и здесь, но ничего страшнее Херсонеса в жизни не видел!..

Я долго еще не могла успокоиться, как будто снова находилась на батарее, в пещерке, не то во сне, не то без сознания. А в это время подошел катер оттуда, с Кавказа — от свободных берегов «Большой земли». Но я не видела и не слышала… И мне захотелось повернуть время вспять — попасть на катер! Чтобы никогда не было этих двух лет, тяжелым камнем придавивших плечи.

Чтобы никогда не было этих двух лет… Так ли это? — совершенно неожиданно задала я себе вопрос. И подумала: «Нет, эти годы многому меня научили. Я научилась остро ненавидеть врагов Родины и, вместе с тем, ни одной крупинки веры в людей не растеряла. Приходилось всяко: и разочаровываться в людях, и, наоборот, убеждаться в силе и стойкости тех, кого считала слабыми. Все стало по своим местам: ненависть и презрение к врагу, любовь и уважение — другу.

Пусть мои дела — лишь малая капля в безбрежном море, а воспоминания — страница, и даже не страница, а одно слово в той всеобъемлющей книге, которая ждет пера великого писателя. Но я думаю, пусть каждый человек, много видевший и переживший в дни войны, тоже возьмет в руки перо и сообщит народу то, что знает и помнит. Как мелкие ручьи сливаются в могучий, широкий речной поток, так из отдельных рассказов вырастает героическая история нашей Великой Отечественной войны, история тяжких мук и славного подвига советского народа.