Н. Хрущев в своем докладе XX съезду предложил универсальную причину трагедии 22 июня: во всем виноват Сталин. Мы доверились вождю, а он плохо готовился к обороне. Вариант этой версии есть и у сталинистов: Сталина плохо информировали. Однако критики Сталина в главном продолжали укреплять как раз его версию — мы готовились к обороне и только к обороне.
В 1992 г. в России вышла книга В. Суворова «Ледокол», в которой утверждалось, что Сталин готовил удар по Германии в 1941 г., но чуть-чуть не успел. Версия Суворова привлекла к себе внимание и симпатии значительной части читателей свежим взглядом. Советский Союз перестал выглядеть страной дураков, возглавляемой дураком. Сталин считался с угрозой и нашел на нее свой ответ. И ошибся чуть-чуть. С кем не бывает.
При том, что такой вывод естественно вытекает из «наступательной» версии В. Суворова, сам автор сначала преследовал другие идеологические цели, что придало спору дополнительную полемическую остроту. Чего только не утверждал В. Суворов, «раздувая» значение своего открытия: «Я замахнулся на самое святое...» На память о
войне. И на место СССР во Второй мировой войне. Потому что «Советский Союз — главный ее виновник и главный ее зачинщик»177.
А еще Сталин проиграл Вторую мировую войну (это — в другой книге, «Последняя республика»). Правда, в «Ледоколе» В. Суворов утверждал прямо обратное: «На Западе выпущено множество книг с идеей: Сталин был к войне не готов, а Гитлер — готов. А на мой взгляд, готов к войне не тот, кто об этом громко заявляет, а тот, кто ее выигрывает, разделив своих врагов и столкнув их лбами»178.
Чтобы выиграть войну, Сталин (по Суворову) сам и привел Гитлера к власти, сделав его «Ледоколом революции». Якобы даже вооружал его. Видимо, для того, чтобы Гитлер бросил на СССР силы объединенной Европы. Еще Сталин подписал с Гитлером пакт о ненападении специально для того, чтобы спровоцировать завоевание Гитлером Европы. Когда Гитлер Европу почти объединил, Сталин готовился все это наследство захватить.
Не только для специалистов, но и для публицистов не представляет особого труда доказать — идейно-политические рассуждения В. Суворова не стоят бумаги, на которой написаны.
Беспомощность В. Суворова в области политики не отменяет необходимости рассмотреть, по существу, его аргументы военно-стратегического характера. Эти аргументы распадаются на две части: во-первых, военно-технические доказательства преимуществ советского оружия и его специально наступательного характера (следовательно, Сталин планировал наступательную войну и поэтому не был готов к оборонительной) и, во-вторых, «разведывательная операция» (В. Суворов, он же В. Резун — профессиональный разведчик), которую автор провел по открытым источникам (мемуары, советская литература и т.д.). Навыки разведчика, анализирующего материалы печати с целью выявления скрытых приготовлений к войне, позволили В. Суворову сделать вывод: Сталин выдвигал к границам с Германией мощную группировку войск, которая превосходила по силам германскую, носила наступательный характер и не могла не ударить по противнику уже в 1941 г.
Заслуга В. Суворова в том, что он спровоцировал весьма продуктивную дискуссию о ситуации 1941 г. Историки, изучающие этот период, разошлись по трем лагерям. Первые по принципу «ни шагу назад» продолжали защищать прежнюю концепцию — СССР готовился только к обороне. Но готовился плохо. Их мы будем условно называть «оборонцами». Другие с теми или иными оговорками поддержали главный тезис В. Суворова — Сталин готовился в 1941 г. первым нанести удар по Гитлеру и наступать на Берлин. Сторонников этой концепции мы будем условно именовать «наступателями». Третьи пока не определились, ссылаясь на недостаток источников для окончательного вывода — часть архивов все еще закрыта, да и проблема уж очень всеохватная.
Прежде всего специалисты в области истории военной техники подвергли технические аргументы В. Суворова придирчивому обстрелу. Очень многие его утверждения легковесны, причем многие из них явно излишни для доказательства версии «Ледокола». Они просто бросаются в глаза, как, например, утверждение, что литера «А» означает «автострадный» танк, хотя мы с детства помним: такую же литеру, означающую экспериментальную разработку, имел даже прототип Т-34. Очень много у В. Суворова поэтических сравнений, которые также не придают убедительности его книгам: «БТ — это танк-агрессор. По всем своим характеристикам БТ похож на небольшого, но исключительно мобильного конного воина из несметных орд Чингизхана»179. Но модель БТ имеет американское происхождение. Неужели американцы вдохновлялись образом конника Чингизхана или хотя бы воинов из племени апачей? Ах, дело в том, что танк имеет съемные гусеницы! Прямо как конники Чингизхана (съемные копыта, что ли). Эти танки должны быстро обтекать укрепления врага и врываться на германские автострады, где следует скинуть гусеницы и автомобильным порядком катиться хоть до самого Берлина. Но вот загвоздка: до германских автострад нужно еще доползти через Польшу, что явно нельзя сделать сразу, в момент первого удара. Что же, все это время БТ будут прохлаждаться в резерве?
Этот пример показывает, что В. Суворов то и дело принимает за чисто наступательное оружие технику двойного назначения (каковой и должна быть хорошая военная техника) — можно наступать, можно обороняться. Можно «обтекать узлы обороны», а можно и наносить контрудары.
Такая же ситуация сложилась у Суворова и с другими образцами «оружия победы». Огневая мощь И-16 превосходит Мессершмитт-109Е и Спитфайр-1. Но скорость — уступает. И самолет ТБ-7, снятый по Суворову с производства за свой «оборонительный» характер, не был так хорош, как уверен разведчик. И Су-2 оказывается не чисто наступательным оружием и не в тех массовых количествах производился. Да и новые образцы танковой техники — знаменитые Т-34 и КВ — были совсем не лишними в обороне, хотя и наступать тоже умели.
«Оборонцы» изрядно потрепали версию В. Суворова об исключительной агрессивности советских вооружений, об отказе Сталина от эффективного оборонительного вооружения и т. д. Мы не будем далее углубляться в споры историков военной техники. Решение проблемы лежит не здесь. Многочисленные ошибки Суворова (как и его противников) в обозначениях маркировок, цифрах скоростей и т. д. лишь иногда сказываются на исходе спора «наступателей» и «оборонцев». Очевидно, что характеристики вооружений СССР и Германии вполне сопоставимы (не с копьями же на пулеметы шли). Значит, важно — куда это оружие и войска направляют. На оборонительные рубежи или в чистое поле поближе к границе, да еще в выступы, глубоко врезающиеся в территорию потенциального противника. Когда Суворов преувеличивает тактико-технические данные техники, это компрометирует его версию, все же прочие ошибки говорят лишь о небрежности, но не могут быть признаны за подтасовки, которые призваны обмануть читателя.
Так, С. Исайкин поправляет Суворова, который упомянул о запасе хода танка БТ-7 в 700 км: «правильнее: 600 км для БТ-7М с дизелем (на гусеницах)». И тут же рассказывает (опровергая другую фразу Суворова), что в район Халхин-Гола бригада БТ-7 и БТ-5 прошла преимущественно на колесах 800 км180. Собственно, рассуждения Суворова по поводу использования танков БТ против Германии как раз и держатся на их способности преодолевать расстояния в несколько сот километров, используя колесный ход. Таких примеров «неконструктивной критики» со стороны «оборонцев» можно привести немало. В итоге этой дискуссии потери понес не только В. Суворов, но и миф о технической отсталости РККА накануне войны.
