Он знал, как это делается. Комендант Освенцима Гесс научил его. Не часто человеку предоставляют возможность послужить родине, улучшить генетический баланс человеческой расы и одновременно обогатиться. Майору повезло…
Если не считать этого чертова замка. Ну, в конце концов и эта проблема, кажется, решена. Если ничего не изменится, он может уехать утром и доложить в Берлин об успешном завершении операции. Он сообщит, что по прибытии сюда потерял в первую ночь двух солдат, прежде чем смог провести карательную акцию. После нее смертей больше не было. О том, почему прекратились убийства, он, конечно, умолчит, но даст понять, кому принадлежат лавры. Три ночи прошли спокойно, вся вина ляжет на этого мужлана Ворманна. Но к тому времени он, Кэмпффер, будет уже целиком занят строительством лагеря в Плоешти. И на выручку Ворманну придется посылать кого–то другого.
Магду разбудил стук в дверь и голос Лидии. Она сказала, что ужин готов. Чтобы проснуться окончательно, девушка умылась холодной водой. Но есть совсем не хотелось. Сказывалось напряжение. Кусок в горло не лез.
Магда подошла к окну. Слева на горизонте еще было немного света, а перевал поглотила тьма. В замок пришла ночь, но электричество еще не включили. Лишь кое–где в окнах горел свет, в комнате отца тоже. Но пока замок еще не походил на дешевый балаган, как выразился Гленн прошлой ночью.
Интересно, где сейчас Гленн? В столовой или же там его нет? Думает ли о ней? Может быть, ждет ее? Или для него главное — еда? Не важно. Все равно она не может увидеться с ним. Достаточно ему посмотреть ей в глаза, и он поймет, что она затевает, и постарается помешать ей.
Магда попыталась сосредоточить мысли на замке. Ну почему она все время думает о Гленне? Разве он не может сам о себе позаботиться? Нужно думать об отце и о том, что ей предстоит сделать сегодня ночью.
Однако мысли упрямо возвращались к этому рыжеволосому мужчине. Он ей даже приснился. Деталей Магда не помнила, но осталось ощущение чего–то теплого, сексуального. Что это с ней? Никто еще не вызывал в ней подобных чувств. Конечно, за ней и прежде ухаживали молодые люди, ей это льстило, некоторые даже нравились, но не больше. Даже Михаил… она никогда не хотела его.
Вот оно: Магда с изумлением осознала, что хочет Гленна, хочет, чтобы он был рядом, чтобы волновал ее…
Да это же абсурд! Она ведет себя как простушка с фермы после встречи с первым в ее жизни сладкоречивым мужчиной из большого города. Нет, она не может позволить себе влюбиться в Гленна, да и в любого другого мужчину тоже. Не может до тех пор, пока отец будет нуждаться в ее уходе. Тем более сейчас, когда он заперт в замке вместе с немцами и этой тварью. Отец — главное в ее жизни. Кроме нее, у него никого нет, и она ни за что не бросит его.
Ах, но Гленн… Жаль, что на свете мало таких мужчин… Он по достоинству оценил ее, дал понять, что ей есть чем гордиться. Она больше не чувствовала себя книжным червем, неудачницей, как о ней говорили, и могла разговаривать с ним совершенно непринужденно.
Уже перевалило за десять, когда Магда покинула корчму. Из окна она видела, как Гленн спустился по тропинке и занял наблюдательный пост в кустах на краю рва. Повременив немного, убедившись, что он не вернется, девушка повязала платок, взяла фонарик и вышла из комнаты. Никем не замеченная, она спустилась по лестнице и, пройдя холл, исчезла в темноте.
К мосту Магда не пошла, а пересекла тропинку и направилась к горам, пробираясь во мраке на ощупь. Она не могла воспользоваться фонариком, пока не окажется в замке, — если зажечь его здесь, во рву, свет заметят часовые на стенах. Магда сунула фонарик за корсаж юбки, под свитер, ощущая кожей холодный металл.
Девушка точно знала, куда надо идти. В западном конце рва образовался склон из грязи, камней и щебня, скатывавшихся вниз на протяжении веков и постепенно сгладивших обрыв. Склон был покатым, и по нему было легко подняться наверх — Магда обнаружила это много лет назад, когда искала во рву несуществующие надписи. Со времени этой первой своей экспедиции девушка не раз взбиралась на склон, только днем. Нынче ей придется проделать весь маршрут в темноте и тумане. Даже луна не поможет, потому что появится лишь после полуночи. Она здорово рисковала, но была уверена, что справится.
Магда достигла горы, где ров резко уходил вниз. Каменная осыпь образовала полуконус, основание которого лежало в шестидесяти футах внизу, на самом дне рва, а верх находился в двух шагах от того места, где стояла Магда.
Стиснув зубы и сделав два глубоких вдоха, девушка начала спуск. Она двигалась медленно, осторожно, щупая ногой буквально каждый камень, прежде чем сделать следующий шаг, и цепляясь за камни, чтобы не потерять равновесия. Торопиться некуда, времени предостаточно. Главное — осторожность. Осторожность и полная тишина. Одно неловкое движение — и она покатится вниз, а к тому времени, когда достигнет дна, острые камни в клочья изорвут тело. Но если даже она останется жива при падении, шум, несомненно, привлечет внимание часовых в замке.
Магда медленно продвигалась вниз по склону, пытаясь отогнать мысль о том, что на дне рва ее, возможно, подстерегает Моласар. Ей пришлось пережить один неприятный момент, когда она спустилась туда, где уже поднялся туман. Двигаясь в кромешной тьме и тумане, она в очередной раз попыталась нащупать опору ногами, но не смогла и уцепилась руками за выступ. Ей вдруг показалось, что весь мир куда–то исчез и она осталась навечно висеть здесь одна. Однако Магда справилась с паникой и, сдвинувшись чуть левей, нащупала наконец ногой следующий валун.
Дальше было проще, и вскоре она уже стояла у основания осыпи. Но самая трудная часть пути была впереди. Дно ущелья представляло собой неизведанное царство камней и разросшихся сорняков, скрывавшихся в клубах тумана, который, извиваясь, хватал Магду своими призрачными длинными щупальцами. Девушка шла очень медленно, осторожно по скользким камням, где легко было оступиться и переломать себе ноги. Из–за тумана она ничего не видела, но упорно шла дальше. Миновала, кажется, целая вечность, пока Магда наконец добралась до длинной плотной тени над головой: значит, она сейчас под мостом, а впереди слева — основание башни.
Магда уже почти добралась до места, когда левая нога неожиданно ушла по щиколотку в ледяную воду. Девушка быстро вытащила ногу, сняла туфли и теплые чулки, подоткнула подол. Собравшись с духом, она стиснула зубы и храбро шагнула, резко выдохнув, когда ледяная вода охватила ноги до самых колен. Икры сразу заломило, свело, но Магда заставляла себя идти медленно, хотя очень хотелось бежать, чтобы выбраться как можно быстрей из ледяной купели. Но бежать нельзя, шум может выдать ее.
Она уже отошла от воды на добрых двенадцать футов, когда наконец сообразила, что давно идет по суше, настолько сильно онемели ноги. Дрожа от холода, девушка опустилась на ближайший валун и стала энергично массировать икры и ступни, пока не вернулась чувствительность, затем натянула чулки и обулась.
Через несколько шагов перед ней выросли огромные глыбы неотесанного гранита — фундамент, на котором покоился замок. Отсюда, идя вдоль него, касаясь рукой неровной поверхности, было легко попасть к тому месту, где основание башни упиралось в дно рва. Наконец она нащупала гладкую поверхность прямоугольных каменных блоков, сделанных человеческими руками, и поняла, что достигла цели.
Магда пошарила по стене в поисках нужного камня, который отличался по размерам от остальных, быстро нашла его и решительно толкнула. С едва слышным скрежетом плита отошла назад, и появилась чернеющая пасть потайного хода. Магда без колебаний шагнула в темноту и достала из–за пояса фонарик.
Не успела она сделать и нескольких шагов, как ощутила присутствие зла и вся покрылась холодным потом. Ей захотелось бежать сломя голову назад сквозь туман. Ощущение было не такое, как в тот момент, когда они с отцом въехали в ворота замка во вторник вечером, или сегодня утром, когда она вступила на территорию крепости. Гораздо сильнее. Может быть, она стала более внимательной или же зло в замке стало сильней?
