Замерзший, голодный и уставший донельзя, Сано отправился к родителям. Не хотелось долее злоупотреблять гостеприимством доктора Ито, да и признаваться ему в поражении тоже.

Напрасно Сано пожертвовал надеждами отца. Истина не принесла счастья. Сано выяснил, что Ниу хочет убить сегуна. Ну и что? Как остановить Масахито? Попытки предупредить власть оказались бесплодными. О-Хиса нарушила обещание и тем поставила крест на расследовании. Сано утратил покровительство Кацурагавы. А сегодня он потерял и веру в себя.

Пора кончать с опасностями и разочарованиями. Пора вернуться к прежней жизни и навек забыть, что когда-то был ёрики. Пусть благоденствует судья Огю. Пусть Тода и подобные ему защищают сегуна, как считают нужным. Сано больше не обязан заботиться о правосудии.

Однако разумные доводы не утешали. Наоборот. Они заставляли страдать сильнее. У Сано все переворачивалось внутри, когда он думал о том, что Цунэхико, Юкико, Нориёси, Райдэн, мальчик-самурай остались неотмщенными. Как жить, зная, что убийца угрожает сегуну?!

Сано пересек ворота и вышел к каналу. Идя по мосту, он обратил внимание на яростный лай. Он посмотрел через перила. Коричневая вода лениво плескалась у берега. Под плакучей ивой дрались три собаки. Черный гладкошерстный пес, похоже, защищал что-то. Сано прищурился. Вроде светлый овальный предмет. Сано двинулся дальше: «Обычное дело. Голодные твари убили собрата и не могут поделить». Вдруг он замер на месте: «А если это ребенок, утонувший в канале? Тогда следует выяснить, кто он и где проживает семья».

Сано перебежал мост и спрыгнул на берег.

Черный пес стоял над худеньким обнаженным телом. Сплошные синяки и порезы. Левая рука прижата к боку, правая согнута в локте так, будто женщина хочет поправить прическу... Только нечем: кисти на обеих руках обрублены. Мало того. Ноги тоже обезображены: вместо ступней кровавые культи, икры отсутствуют.

— Милостивый Будда...

Черный пес гавкнул и присел на задние лапы, готовясь к прыжку. Остальные собаки угрожающе зарычали. В красных пастях сверкнули клыки.

Сано вмиг оправился от столбняка.

— Пошли прочь! — замахнулся он на собак.

Свора попятились. Сано поднял камень.

— Прочь!

Собаки поджали хвосты и затрусили к мосту. Сано присел на корточки возле трупа. Чувства, испытанные на вскрытии Нориёси или у тела Цунэхико, были ничто по сравнению с нынешним потрясением. «Какое чудовище способно сделать такое?!»

Стараясь не касаться страшных порезов, Сано перевернул тело на спину. На груди зияли два круглых кровавых колодца. Сано посмотрел на лицо.

В вылезших из орбит глазах стыл первобытный ужас. Щеки и нос распухли. Изо рта тянулись засохшие ручейки крови.

— О-Хиса, — прошептал Сано.

Собаки лаяли на берегу канала; вороны с карканьем кружились над ивой. Сано ничего не слышал. «Кто убил о-Хису и почему?»

Ответ пришел сразу. Младший Ниу. Чтобы скрыть прошлые и будущие преступления. Масахито каким-то образом узнал, что служанка в курсе всех его дел и собирается сегодня в Совет старейшин. Ненависть к себе и стыд, которые преследовали Сано после смерти Цунэхико, вспыхнули с удесятеренной силой. О-Хиса умерла из-за него. У него на совести еще одна смерть. На сей раз его вина гораздо серьезнее. О-Хиса боялась давать показания. Это Сано ее уговорил. Фактически он обрек девушку на гибель. Однако что она делала здесь? Шла к нему. Сано не говорил ей, где живет. Сано быстро оглядел окрестности. Рядом с телом мало крови. Никаких следов отрубленных конечностей или одежды. Ясно, ее убили в другом месте. Но зачем тело бросили именно здесь, на пути к его дому?

По мосту загрохотали шаги. Сано обернулся. Досин с двумя помощниками. У помощников дубинки, утыканные шипами. Сано догадался: Ниу заманил его в западню. Он предполагал, что Сано в ближайшие дни отправится к родителям, и не ошибся в расчетах.

Досин, тяжелый, мускулистый, начал неловко спускаться на берег.

— Сано Исиро! — крикнул он. — Ты умрешь за это, как простой преступник. Завтра твоя башка украсит кол у реки!

Значит, Ниу узнал-таки Сано. У ворот усадьбы. Он понял, что настырный парень продолжает расследование. Ищейку не укротило даже снятие с должности. Ниу решил основательно разделаться с Сано, обвинив в убийстве о-Хисы. Застать на месте преступления — других доказательств злодеяния не требуется. Судья Огю без звука подпишет приговор. Обычно самурая только журят за убийство простолюдина, но страшные увечья на теле о-Хисы превращают мелкую провинность в уголовщину. Зверство наказуемо. Никакие звания не спасают от позорной казни. Сано впредь не помеха для Ниу Масахито.

Эти мысли вихрем проносились в голове у Сано, пока он стоял, пригвожденный ужасом. Помощники обогнали досина и зашлепали по влажной глине. Сано понял: нельзя допустить, чтобы его схватили. Под пыткой он, как Райдэн и тысячи других заключенных, признается в чем угодно. Единственное спасение от кола у реки — остаться на свободе и доказать, что Ниу — убийца и предатель.

— Сопротивляться бесполезно! — крикнул досин из-за спин помощников. — Нас трое против одного. Прими свою участь как истинный самурай.

Помощники подняли дубинки. Сано попятился, лихорадочно озираясь. Пусть он покажется трусом, сейчас это не важно. Можно уйти по реке. Она зимой мелкая. Вода едва ли будет по пояс. Но дно вязкое, илистое. Далеко не убежишь. И по берегу мчаться трудно. Вон как досин с помощниками ковыляют. Придется принять бой.

Помощник бросился на Сано. Исиро рубанул по диагонали. Помощник вскрикнул и опустился наземь, зажав на груди кимоно, потемневшее от крови.

Товарищи от неожиданности притормозили. Сано не стал ждать, когда они опомнятся, и бросился к мосту. Ему хотелось оглянуться, убедиться, что поверженный только легко ранен. Не слишком ли много силы вложено в удар? Но времени на сожаления не было.

— Стой! Я приказываю тебе остановиться! — крикнул досин.

Помощник, молодой и бойкий, нагнал Сано. Посыпались удары. Сано, вздрагивая, когда шипы дубинки вгрызались в плечи, продолжал бежать.

Вот и мост. Зеваки с визгом прижались к перилам.

— Это сын Сано Сутаро!

— Что он натворил?

— Похоже, кого-то убил.

Сано стало стыдно: эти люди, которых он знает всю жизнь, могут подумать, что он убийца; нужно остановиться, объяснить...

— Держите его! — задыхаясь, крикнул помощник и нанес очередной удар.

Досин издалека завопил:

— Ты покойник, Сано Исиро! Ты не сможешь бежать вечно!

Сано оглянулся на бегу и взмахнул окровавленным мечом. Кто-то с испугу сиганул в воду. Сано прибавил ходу и оторвался от дубинки.

У ворот его поджидала новая неприятность: стражники.

— Этот человек убийца! — крикнул помощник. — Хватайте его!

Сано успел проскочить в ворота, но стражники присоединились к погоне. Крики, топот, свист мечей, вылетающих из ножен. Левый бок свело судорогой. Дыхание всхлипами вылетало изо рта. Кожу покалывало в предчувствии смертельного удара.

И тут пришло спасение. Навстречу не спеша ехал на вороном коне пожилой самурай, сосед родителей.

— Виноват, Вада-сан, — крикнул Сано. — Простите меня, пожалуйста, но я вынужден позаимствовать у вас коня.

Самурай ойкнул, Сано стащил его на землю.

— Завтра верну!

Он вскочил в седло и пустился вскачь. Только бы дожить до завтра!

Душа торжествующе пела: свобода! Однако на какой срок — Сано не представлял. И еще он не знал, как воспользуется этой свободой.

Сано выбрал самый темный переулок из встретившихся, втиснулся вместе с конем между ветхих строений, спешился, прислонился к стене и закрыл глаза. Нужно подумать.

Он растворился в бурлящей толпе, празднующей Новый год. Но надолго ли? Обычно терпимые к разным проделкам полицейские что-то чересчур внимательно всматриваются в лица.

Ищут. Его. Уже.