О-Хиса углубилась в узкий проход между зданиями. Раздался скрип. Дверь? Девушка инстинктивно взвизгнула и обернулась. На крыше сидела ворона. «Нашла время каркать!» — поперхнулась о-Хиса. Она почти жаждала, чтобы ее нашли, избавив тем самым от страха и неопределенности. Только мысль о семье придавала ей отвагу. Всего через несколько часов она будет дома. Как приятно удивятся мама и бабушка, когда увидят ее на день раньше праздника! О-Хиса прильнет к материнской груди и забудет обо всем, что пережила у Ниу. Ей не приходило на ум, что родные расстроятся, узнав, почему она бросила выгодное место работы.

О-Хиса выбежала в сад, увидела ворота и ринулась к ним. На белом гравии между бесформенных валунов зачернели следы.

Она почти достигла ворот, когда позади послышались хрустящие шаги. Не останавливаясь, она метнула взгляд через плечо, открыла рот — и не успела крикнуть.

Шнур оборвал дыхание. Она рухнула, скорчившись, наземь. Перед глазами возник родной дом, осиянный золотым нимбом. Мама и бабушка сидят у плиты. Любящие улыбки манят о-Хису. Она потянулась к дорогим лицам, но видение исчезло. Вместо него появилось другое.

Барышня Юкико. Воплощение бесконечного сострадания. Барышня простерла вперед руку, приветствуя о-Хису в мире мертвых.

Замок стоял на вершине холма, поросшего лесом. Это был огромный, хорошо укрепленный город в городе. За толстыми стенами пребывали сёгун Токугава Цунаёси, его семья, ближайшие союзники и целая армия солдат, чиновников и слуг.

Символ могущества Токугава, как всегда, вызвал у Сано благоговейный трепет. Исиро уверовал в безумие младшего Ниу. Кто, находясь в здравом уме, посмеет бросить вызов нынешнему сегуну? Замку почти сто лет, наверняка он продержится намного дольше. Несметное количество самураев находится в караульных помещениях, расположенных по верху стен и на смотровых площадках. За стенами поднимается на пять этажей главная цитадель, состоящая из соединенных между собой башен. Выступы и бойницы обеспечивают зону обстрела для ружей и пушек. Каменная кладка и черепичные крыши неуязвимы для пуль и ядер. Батальон стражников, вооруженных мушкетами и мечами, охраняет обитые железом главные ворота.

Наблюдая за потоком посетителей, самозваный сыщик оробел. Он никогда не бывал в замке: семья Сано слишком незнатна, прежний ранг Исиро слишком низок. Тем не менее нужно попасть в центр шпионской сети Токугава. Там сортируют и обрабатывают информацию, собранную агентами по всей стране. Там, бесспорно, заинтересуются сообщением о заговоре двадцати одного.

Однако Сано не решался пересечь мост. Кроме собственных наблюдений и слов Любителя Клубнички, у него нет доказательств, что готовится покушение на сегуна. Ему неизвестно, как, когда и где выступят заговорщики. Значит, придется рассказать все с самого начала в надежде, что мэцукэ придут к единственно правильному выводу. Сано расправил плечи и твердой походкой подошел к стражникам.

— Я бы хотел встретиться с мэцукэ.

Стражники смерили его скучными взглядами.

— Покажите ваше приглашение.

— У меня нет приглашения. У меня есть сведения чрезвычайной важности для сегуна.

Стражник оперся на копье.

— "Чрезвычайной важности", говорите? Думаю, вам стоит рассказать мне. Если это не пустая болтовня, я прослежу, чтобы сообщение попало к нужным людям.

Представив, как сообщение будет искажено при прохождении через бюрократические инстанции — да и вообще получат ли его мэцукэ, — Сано покачал головой.

— Я должен лично доложить.

— Ничего ты не должен. — Стражник стряхнул налет вежливости, голос стал грубым. Это был пехотинец Токугава, один из тех, кто прославился заносчивостью и хамством. — Или оставляй сообщение, или катись отсюда. Некогда нам трепаться. — Он отошел к группе прибывших самураев.

Прежде чем отпустить восвояси мокрого и возмущенного Любителя Клубнички, Сано вытряс из него имя мэцукэ, на которого работал Нориёси. Однако галерейщик не помнил фамилию: то ли Дзодо Иккю, то ли Тода Иккю.

Решив попытать счастья, Сано сказал:

— Тода Иккю снимет вам головы, если вы не отведете меня к нему.

Стражник немедленно повернулся к Сано.

— Вы человек Тоды? — Лицо расплылось в понимающей ухмылке. — Что же вы сразу не сказали?

Он постучал копьем по воротам. Вышел новый стражник.

— Отведи этого человека к Тоде Иккю.

Сано понял основной принцип работы правительственной бюрократии: манипулирование людьми через их страх перед начальством.

За главными воротами оказались дополнительные. Ограниченное стенами квадратное пространство между двух ворот служило ловушкой для пронырливого противника. Сано насчитал по крайней мере двадцать стражников, внимательных, суровых, готовых действовать. Они забрали у Сано мечи и обшарили в поисках спрятанного оружия.

Боковые ворота вывели Сано и сопровождающего на просторный двор, по сторонам тянулись длинные деревянные навесы с красными шторами. Арсенал. Сотни вооруженных самураев, пеших и конных. Резкий запах конского пота; непрерывный гул голосов. И топот.

И снова ров и мост, контрольный пункт, стена с воротами, двор, самураи... Сано почувствовал себя крошечной букашкой, которую и муха в состоянии раздавить. Наверное, безумие придает Ниу Масахито нечеловеческую храбрость.

Миновав очередные ворота, Сано с охранником поднялись в извилистую крытую галерею. Бойницы и стрельни прорезали белые оштукатуренные стены и смотрели на каменный забор. Через равные промежутки галерея обрывалась просторными квадратными площадками, с них защитники могли забросать камнями любых злоумышленников. Крепость Токугавы гарантировала его потомкам спасение от внешних врагов, но кто спасет их от внутренних? Сано решил, что засада на сегуна будет устроена за пределами замка, подальше от его гарнизона.

Последние ворота распахнулись, и Сано с охранником очутились в классическом саду с подстриженными кустами, соснами и валунами. И патрулями, разумеется. Широкая гравийная дорожка привела ко дворцу.

Невысокий просторный дом, алебастровые стены, кипарисовые балки, ставни и двери. Черепичная крыша с башенками, увенчанными изображениями золотого дракона. Отдаленная музыка... Сано подумал о речи Масахито. Кланы даймё и впрямь обеспечили роду Токугава прекрасное житье.

У резных дверей стояла охрана. Получив разрешение войти, Сано с сопровождающим разулись в гулкой прихожей и углубились в лабиринт коридоров.

В этом крыле дворца располагались правительственные чиновники. Солнечный свет из забранных решетками окон падал яркими полосами на полированные кипарисовые полы. Обширные залы. Расписанные великолепными пейзажами приемные с помостами, выложенными подушками. Запертые кабинеты. Дважды сопровождающий отсалютовал патрулю; один раз и Сано и охранник поклонились чиновнику в широком кимоно. Неестественная тишина царила вокруг. Скрип половиц эхом разносился по коридорам.

— Новый год, — проворчал охранник. — Эти бездельники уже поразъехались на каникулы.

Единственная открытая дверь оказалась в очень узком темном проходе. Сано вслед за охранником вошел в кабинет. Так вот он каков, центр сёгуновой разведки!

Деревянные рамы, затянутые бумагой, делят прямоугольное помещение на закутки из расчета по окну на каждый. Столы и полки завалены книгами, свитками, футлярами для писем, письменными принадлежностями. На стенах развешаны карты, некоторые утыканы цветными булавками.

Застарелый запах табака пробивался сквозь аромат трав, которыми пытались освежить воздух к Новому году. Солнечный свет заслоняли ставни. Было холодно и тихо. В последней каморке горела лампа.

Человек в черном ровнял книги на стенной полке. Охранник вежливо кашлянул.

— В чем дело? — Человек обернулся и указал на Сано. — Кто он?

— Ваш информатор, Тода-сан, — несколько удивленно ответил охранник.

Прежде Сано не доводилось встречать мэцукэ. Он внимательно оглядел того, от кого зависела не только его судьба, но и существование режима. Тода был ни высок, ни мал, ни толст, ни худ. Возраст неопределенный. Внешность на редкость обыкновенная. Сано усомнился, что, покинув замок, сумеет узнать нового знакомого на улице. Похоже, безликость является обязательным атрибутом для профессионального контрразведчика.