Со ступенек парадного крыльца дома, из которого недавно вышел Кхури, сбежал человек в дождевике. Левой рукой он придерживал непромокаемую шляпу, и Билл не смог рассмотреть его лица. Другой рукой он прижимал к груди синюю сумку. Билл пошел ему навстречу, но в этот момент человек открыл дверь синего «ягуара», и не успел Билл сделать трех шагов, как он, держа в вытянутой руке сумку, исчез в темноте салона. Билл прибавил шагу, почти побежал. Оставалось всего несколько метров, когда зажглись фары и машина сорвалась с места, оставив за собой фонтаны брызг. Билл сошел с тротуара на мостовую и долго смотрел ей вслед. Он успел запомнить регистрационный номер и теперь повторял его про себя, словно боялся забыть. Наконец машина скрылась из виду, и он продолжил свой путь к реке.

Билл нажал на кнопку звонка и стал ждать. Позвонил еще три раза, но безуспешно. Наконец, с выражением сильного беспокойства на лице, он бесшумно проскользнул мимо двери консьержки и, не сводя глаз с матового стекла, за которым на фоне светящегося телеэкрана шевелилась большая тень, прошмыгнул на лестницу. На этом телеэкране консьержка за сегодняшний день видела его фотографию не менее десятка раз. Все его чувства были напряжены, он не отрываясь смотрел на открывающуюся дверь, слышал, как консьержка громко окликала его, и бесшумно поднимался по лестнице.

Больше минуты он простоял не шевелясь на лестничной площадке перед дверью. Прислушался, но, не услышав за дверью никаких звуков, осторожно вставил в замочную скважину свой ключ и открыл дверь.

— Кельтум? — тихо позвал он и прислушался.

Тягостное безмолвие окутывало его.

— Кельтум! Это я!

Он постоял, прислушиваясь. Единственное, что он услышал, — слабый шум заводящегося двигателя машины. Дверь в гостиную полуоткрыта. Билл, нахмурившись, вошел в комнату, снова постоял, вслушиваясь в гнетущую тишину. Прижав к груди сжатые в кулаки руки, он закрыл ногой дверь, огляделся. В комнате никого не было. Кулаки его буквально вжались в грудь. Он пересек гостиную и вбежал в кухню.

На столе лежала почти не распакованная сумка с продуктами: масло, свежее молоко. Дверь холодильника открыта. Билл коснулся кончиками пальцев пачки с маслом, на ней остались вмятины. Кровь бросилась ему в голову. Он повернулся и с пристальным вниманием осмотрел всю квартиру.

Две минуты спустя он тяжело опустился на незастеленный матрац в комнате для гостей и обхватил голову руками. В квартире ничего не сдвинуто с места, никаких следов борьбы. С полминуты он размышлял, сгорбившись, уронив голову, потом выпрямился, схватил трубку телефона и достал из кармана визитную карточку Лантье.

— Алло! — Женский голос звучал резко, нетерпеливо. Слышался детский плач.

— Алло? — Билл взял аппарат, подошел к окну и, прижавшись лицом к стеклу, внимательно оглядел улицу. — Я — Клебер. Мне необходимо поговорить с инспектором Лантье.

— Его здесь нет. — В голосе женщины не осталось и следа раздражения, он звучал сосредоточенно, но настороженно.

— Знаю. Но он сказал, что я могу передать ему через вас сообщение.

— Да. Говорите. Я передам ваше сообщение инспектору. Если он позвонит мне.

— Послушайте, мадам, — быстро, с настойчивыми интонациями в голосе произнес Билл, — не смогли бы вы сами связаться с ним? Немедленно. Пусть он мне перезвонит. Пожалуйста.

— Я не уверена, что дозвонюсь до него прямо сейчас, — озабоченно ответила женщина. — Я…

— Ну пожалуйста, — перебил ее Билл. — Он же просил вас. Это крайне важно. Вопрос жизни и смерти!

— У него есть номер вашего телефона? — отрывисто спросила она.

Билл продиктовал ей записанный на трубке номер телефона Кельтум.

— Пожалуйста, свяжитесь с ним прямо сейчас. Скажите ему, чтобы он сразу же перезвонил мне.

— Долго вы там пробудете?

— Не знаю, — ответил Билл, скосив глаза на улицу. По противоположной стороне патрулировали трое солдат ОРБ. Он сглотнул. — Пока он не позвонит мне. Я буду ждать.

Зазвонил телефон. Билл поставил банку с пивом на подоконник и схватил трубку.

— Алло! — изменив голос, безразлично произнес он.

— Простите. Я, кажется, неправильно набрал номер.

Билл с облегчением улыбнулся, узнав грубовато-ироничный голос Лантье.

— Да нет же, Господи, — ответил он своим голосом. — Слава Богу, это вы. Прошло больше часа, как я звонил вашей сестре. Чуть с ума не сошел. Боялся, что полиция вот-вот взломает дверь.

— У меня была встреча. Обдумывали перспективы дорожного движения. — Лантье оставил легкомысленный тон. — Так что вы там говорили о взламывании двери? Где вы?

— В квартире сестры.

— В ее квартире? Я-то думал, что она живет в родительском доме, ухаживает за болезненным папашей!

— Бросьте! Ради всего святого, ее отец при смерти! Мне нужно столько рассказать вам, а времени у нас в обрез.

— Простите, — пробормотал полицейский, — но она для меня как заноза. Давайте адрес и рассказывайте, что у вас стряслось.

— Эта линия не прослушивается? Я могу говорить свободно?

— За кого вы меня принимаете?

— Хорошо, — произнес Билл и быстро продиктовал адрес.

— Порядок. Так что, черт возьми, у вас там произошло?

Билл коротко описал события дня. Полицейский слушал его молча, только когда Билл продиктовал номер «ягуара», он присвистнул и негромко повторил его, записывая.

— Вы проделали отличную работу, — пробормотал он и тихо засмеялся. — Вы когда-нибудь думали, что сгодились бы для службы в полиции?

— А кто меня туда возьмет из-за моего пристрастия калечить женщин?

— Да уж, мне до вас далеко, — с кислым юмором возразил Лантье. — Что еще?

— Кельтум исчезла.

— Что? — вскричал Лантье после короткого молчания. — Откуда? Когда?

— Из своей квартиры. Мы договорились, что она будет ждать меня. Я пошел в гостиницу, а она вернулась домой.

— Была она дома?

— Была. Точно была. А потом снова ушла. Очень торопилась.

— Может быть, пошла в магазин за едой?

— Еда у нас есть! Она ее принесла и начала распаковывать сумку. Оставила открытой дверь холодильника. Рассеянностью она никогда не страдала, поверьте мне.

— Так, и вы думаете, ее похитили? — допытывался полицейский. Голос его звучал глухо.

— Господи, да не знаю я. Но похоже, что так.

Лантье помолчал.

— Когда это произошло?

— Думаю, что задолго до моего возвращения. Масло почти растаяло.

Лантье снова задумался.

— Вы сказали, что вернулись больше часа назад?

— Точно, — ответил Билл, непроизвольно взглянув на часы.

— И никто за вами до сих пор не пришел? — Билл в ответ что-то промычал. — Правильно. Послушайте, что я вам скажу. Если они вас еще не засекли, значит, за вашей квартирой наблюдение не установлено. Она, должно быть, придумала для них какую-нибудь историю, и они теперь ищут вас где-то в другом месте. Вот вам мой совет: оставайтесь там, где вы сейчас находитесь. Это будет самое лучшее. Сегодня утром каждый парижский полицейский получил вашу фотографию, а вы, наверное, заметили, сколько их на улицах. — Он заговорил еще тише. — Они объявили, что открыли на вас охоту.

— О черт!

— На этом закруглимся. Я установлю, кому принадлежит машина с номером, который вы мне дали, и перезвоню вам.

— А как быть с Кельтум? Вы найдете ее?

— Разумеется, попытаюсь найти. Хотя, если с ней случилось что-нибудь… э-э… не совсем обычное, я вряд ли смогу что-либо разузнать.

— Попытайтесь ради Бога. Это я втянул ее в это дело. И, если с ней что-нибудь случилось, я…

— Сделаю все что смогу. По крайней мере проверю по каналам уличных происшествий.

— Господи, только не это, — простонал Билл.

— Не переживайте и не делайте поспешных выводов. Возможно, она ушла из дома по каким-то неотложным делам.

— Нет. Она же обещала мне. Она бы никуда сама не ушла. Я знаю это.

— Я то же самое говорил о своей жене. Так, значит, я перезвоню вам.