— Вы к кому же это, гражданин, в таком виде? Все уже ушли...

— Меня дезинфекцию прислали делать, — не растерялся Карп Карпович. — Мух тут у вас чересчур много развелось. Отойди, мамаша, сейчас опрыскивать начну, еще забрызгаю ненароком...

— Еще чего скажешь, — обиделась уборщица. — Нет у нас никаких мух! Сама с ними управляюсь. Тряпкой вот...

Бильдюгин посмотрел на часы. Препираться было некогда. Он вытащил пистолет и наставил на противницу дезинфекции.

— Хватит разговаривать! Показывай, где тут у вас кабинет главного инженера.

Уборщица поджала губы, подняла кверху руки с тряпкой и провела его к двери с табличкой «Гл. инж. Иванов». В кабинете стоял большой стол, покрытый зеленым сукном. Шпион связал уборщицу скатертью для заседаний и вскрыл автогеном сейф. Чертежи лежали внутри.

Карп Карпович радостно поцеловал уборщицу, утерся половой тряпкой и вдруг замер, словно ребенок, впервые увидевший корову. На каждом из чертежей было четко выведено тушью:

Джеймс Монд растерянно выронил чертежи и тупо уставился в пространство. Он ничего не понимал.

— Милый, — не выдержала долгого молчания уборщица, — все хочу тебя спросить: ты сюда за чайником эмалированным забрался или за самоваром? — И, видя его растерянность, снисходительно добавила: — Вот чудак! Разве ж в нашем городе найдешь хоть один чайник? Мы же всю продукцию на экспорт отправляем...

— А... что... что ваш завод еще выпускает? — убитым голосом произнес диверсант.

— Кипятильники, электрические сковородки, — гордо принялась перечислять уборщица, — утюги с регулятором...

— И все?!

— Ну, еще транзисторный чайник осваиваем, но это вряд ли в скором времени будет, так что я тебе не советую дожидаться...

Бильдюгин вспомнил восторженные рассказы главного инженера о своем изобретении.

— Потрясающая штука, загранице нос утрем! — с ненавистью передразнил агент 008. — Я этому Иванову... Я ему ноги переломаю... клопов в квартиру напущу...

— А он сейчас на картошке, — сочувственно заметила уборщица.

— Тогда... тогда директору этого несчастного заводика!

— Тоже ничего не получится, — покачала головой уборщица. — Он в командировку уехал, в Бельск.

— Куда, куда? — зловеще переспросил Карп Карпович.

— В Бельск, в соседнюю область...

— Ты что, старая кочерга, издеваешься? — заорал шпион по-английски и, увидев, что уборщица не понимает, тут же перевел фразу на русский. — Что ты мне морочишь голову?! Мы же сейчас находимся в Бельске!!!

— Нет, милок, ты не туда забрался, — спокойно возразила уборщица. — Это город Пельск. А Бельск отсюда за четыреста километров с гаком...

— Проклятая проводница! Проспала! Разбудила не там, где надо! — прошептал Бильдюгин, и изумленная уборщица увидела, что ее собеседник в одну минуту стал совершенно лысым.

— Я... я этого так не оставлю! Я буду жаловаться в Министерство путей сообщения! Я до министра дойду!.. — И, припав к плечу уборщицы, Джеймс Монд глухо зарыдал.

Агент 008 вернулся домой за полночь. Спешить было некуда. Самолет улетел. Где-то в международных водах Монда еще ждала подводная лодка, но через несколько часов и она уйдет ни с чем. Шпион и не пытался на нее успеть: он знал, что без чертежей ему туда лучше не показываться. Хозяева не посмотрят на прежние заслуги и переведут его в делопроизводители.

Железный Джо взял веревку и вышел во двор. Он подошел к старому, видавшему всякие времена тополю, перекинул через его толстый сук конец веревки, сделал петлю попрочнее и вдруг отпрянул. Диверсант вспомнил, что страховой полис остался у него зашитым в подкладку носового платка.

«Пожалуй, не найдут», — вяло подумал он, вынул голову из петли и в последний раз пошел в комнату, чтобы привести в порядок документы...

Выйдя во двор, шпион окинул его прощальным взглядом. Тополя не было. На его месте стоял пенек чуть выше человеческого роста. Повеситься на нем не представлялось никакой возможности. В дальнем конце двора двое мужчин, стоя на раздвижной лестнице, отпиливали верхушку могучей липы.

Диверсант беспомощно огляделся. Ни одного порядочного сука во дворе не осталось. Все деревья стояли голые, как трубы крематория.

Монд, шатаясь, вышел со двора. Он брел, не разбирая дороги, — по газонам, по рельсам.

На какой-то улице он заметил вывеску кафе, зашел внутрь и заказал вареное яйцо и бутылку водки. Залпом осушив стакан, шпион очистил яйцо и кусочком скорлупы принялся задумчиво выцарапывать на клеенке:

Сидевший за соседним столиком полный мужчина с веселыми глазами и грустным носом перегнулся через плечо Джеймса и с любопытством следил за рождением фразы.

— Да! — с жаром воскликнул он, дочитав до конца. — Разрешите под этим подписаться!

— А? — спросил диверсант.

— Разрешите пожать вашу руку! — сказал толстяк. — Нет, не эту. Ту, которой вы писали... Моя фамилия Ниткин, и я с вами совершенно согласен!

— А? — повторил Монд.

— Нету! — подтвердил мужчина. — Вы мне симпатичны, поэтому я от вас не стану скрывать: нету!

— Чего нету? — мрачно удивился шпион.

— Ничего нету! Счастья нету, постоянства нету, Ивана Ивановича нету.

— Какого Ивана Ивановича?

— Того, который был в горисполкоме. Можете себе представить: его оттуда освободили!

— Наплевать! — отмахнулся агент 008.

— Как это наплевать?! — возмутился собеседник. — Когда три месяца тому назад меня уволили с железной дороги, кто предоставил мне должность директора горторга? Может, вы? Нет, не вы, а Иван Иванович! А когда меня освободили за развал, кто перебросил меня на руководство коммунхозом? А кто потом рекомендовал меня начальником РЖУ?

— Что? Что? — переспросил Джеймс Монд, мучительно стараясь сосредоточиться. — Кем вы еще работали в последнее время?

— Лучше спросите, кем я не работал! Телефонным узлом командовал, в больнице завхозом был, отделом руководил на заводе электрочайников...

— А сейчас?.. — зловещим шепотом поинтересовался диверсант. — Сейчас вы... кем?

— Начальник треста по озеленению, — представился толстяк и грустно добавил: — Пока... Вряд ли и тут долго задержусь: везде интриги, подкопы...

Но диверсант уже не слушал. Он начал прозревать. Так вот человек, который все время стоял на его пути! Человек, по вине которого он, агент 008, потерпел такое фиаско, перестал верить в себя, загубил блестяще начатую карьеру...

— Ну, погоди, — процедил Монд, сжимая кулаки и поднимаясь со стула. — Негодяй! Бездельник! Туне... втуне... тунеядец!

Лицо его постепенно принимало цвет гемоглобина.

— Выселить тебя мало! Прописки лишить!! Работу везде развалил!

— Но, но! Прошу выбирать выражения! — пригрозил Ниткин, сползая на пол и пятясь задом под стол. — Я вас... Я вам... я вам руки не подам!

Защищаясь, он снизу дернул шпиона за ногу и повалил его прямо на себя. Сцепившись, они покатились в сторону раздаточной. Драка продолжалась недолго. Через полчаса соперники уже стояли перед столом дежурного по отделению милиции.

— Фамилия, имя, отчество? — сурово спросил младший лейтенант.

Шпион молчал, потухшим взглядом уставившись на решетку окна.

— Ваша фамилия? — повторил дежурный.

Монд, закусив губу, тоскливо смотрел на проплывавшие за решеткой облака.

— Успокойтесь, гражданин, — приветливо сказал младший лейтенант. — Выпейте чаю, закурите, будьте как дома. Итак, ваша фамилия?

Подбородок Железного Джо задрожал, кадык заходил ходуном.

— Пишите! — решительно заявил диверсант. — Бильдюгин, он же Щукин, он же Карасев, он же Джеймс Монд, агент 008.

Он перевел дух и, заискивающе глядя на младшего лейтенанта, добавил:

— Прошу учесть, показания даю добровольно...