— Дядя Доусон не боится ни грозы, ни Серого Волка, — сказала она, — потому что никакого волка нет. Это просто дождь и ветер, которые испортили нам электричество. Но в доме дяди Доусона есть специальный мотор, который дает электричество. У него не отключили свет, поэтому он и приглашает нас переночевать у него.

— Вот здорово! — завопили в унисон и заплясали вокруг матери оба мальчугана. — Мы пойдем к Доусону в гости! Ура-а!

— А когда, мам? Сейчас? Можно сейчас, а, мам? А можно я возьму свои машинки? — добавил Грант.

— Давай оставим машинки до другого раза, — сказал ему Доусон. — Шторм усиливается, поэтому будет лучше, если мы отправимся ко мне как можно скорее.

— Ура! — снова прокричали дети, но все же пристальнее посмотрели на мать, которая не шелохнулась, как будто все еще колебалась.

— Ну, учитывая все обстоятельства, я думаю… — начала Амелия.

Этого, оказалось достаточно. Дети галопом бросились к выходу.

— Эй, не смейте выходить на улицу без меня! — крикнула им вслед Амелия, а сама придвинула к себе бумажную салфетку, чтобы набросать записку Стеф. Она написала, что они ночуют у Доусона, и, прижав салфетку солонкой, задула свечу. Кухня погрузилась во мрак, в котором — особенно в первые минуты — невозможно было ничего разглядеть.

— Я здесь, — негромко сказал Доусон. — Вот, держись за мою руку, и пойдем.

Несколько мгновений Амелия слепо шарила в темноте, потом ее рука наткнулась на его руку. Кожа у него была сухая и теплая, и ей вдруг стало удивительно спокойно.

— И все-таки, — снова прозвучал в темноте его голос, — почему ваша парадная дверь была не заперта?

Несмотря на то что детям не терпелось поскорее оказаться в гостях у Доусона, Амелия все же потратила еще несколько минут, чтобы захватить для каждого смену белья, благо оно было аккуратно сложено на столе в хозяйственной комнате. Доусон тем временем снова вышел на улицу, чтобы подогнать машину как можно ближе к кухонной двери. Встать к ней вплотную он, однако, не мог — мешала обложенная кирпичом цветочная клумба. Значит, дети все равно промокнут, прежде чем успеют нырнуть в салон. Сам Доусон вымок с головы до ног, но о себе он не беспокоился: вряд ли можно стать еще мокрее, так что для него две лишние минуты под дождем ничего не решали. Жалел он только о том, что не догадался захватить из дома плащи.

Впрочем, его тревоги оказались напрасными. Похоже, дождь детей совсем не пугал: с радостным визгом они промчались по дорожке и запрыгнули в распахнутую заднюю дверцу его старенькой машины. Даже молний и грома они боялись теперь гораздо меньше, и Амелия не могла этого не заметить. Так она и сказала Доусону, когда села рядом с ним на переднее сиденье, и он кивнул в ответ.

— Теперь для них это просто приключение, — согласился он.

— Когда погас свет, я тоже говорила им, что это приключение, но они все равно дрожали, как овечьи хвостики, — с досадой ответила она.

— Одно дело — сидеть в темноте с мамой и ждать неизвестно чего, и совсем другое — бегать с ней под дождем, — заметил Доусон.

— Да, — поддакнула Амелия. — Но я все-таки склонна считать, что все изменило именно твое появление.

Эти слова заставили его задуматься, однако для долгих размышлений у них не было времени. Мотор Доусон не выключал, поэтому, как только Амелия захлопнула дверцу, он нажал на газ. Колеса пару раз провернулись в грязи, но потом машина все же тронулась с места. Когда они уже отъезжали, взгляд Амелии упал на темный коттедж Берни, и она сказала:

— Ты не против, если мы проведаем нашего второго соседа?

— Вовсе нет, — отозвался Доусон. — Вообще-то можно и его взять с собой. Так будет даже лучше.

С этими словами он развернул автомобиль и, подъехав к дому Берни, выбрался наружу. Поднявшись на заднее крыльцо, защищенное от холодных водяных струй небольшим нависающим козырьком, Доусон громко постучал в дверь. Ему пришлось довольно долго ждать, прежде чем щелкнул замок и дверь отворилась. Берни, одетый в белую футболку, «семейные» трусы и тапочки, выглядел так, словно только что поднялся с постели: он тер глаза, а его седые волосы торчали в разные стороны.

До этого двое мужчин встречались только один раз, поэтому появление Доусона Берни явно удивило. Не без труда он все же вспомнил, как зовут нового соседа.

— А-а, мистер… э-э-э… Скотт… Что-нибудь случилось?

— Нет, ничего не случилось. Извините, если я вас разбудил…

— А-а, пустяки. Я, собственно, еще читал… — Старик неожиданно хихикнул. — С фонариком, как в бойскаутском лагере. — Он показал зажатый в руке фонарь. — Так что́ вас ко мне привело?

— Я пригласил мисс Амелию с мальчиками переночевать у меня, — сказал Доусон, показывая рукой себе за спину.

— Вот как? — Берни удивленно приподнял брови, потом посмотрел в сторону машины и неуверенно помахал рукой ее пассажирам, хотя сквозь запотевшие стекла он вряд ли мог разглядеть, кто сидит в салоне.

— А Стеф тоже с вами? — спросил он.

— Нет. Стеф, по-видимому, застряла в поселке.

— Угу…

— Когда погас свет, мальчики испугались, — быстро пояснил Доусон, прежде чем старик успел сделать неправильные выводы. — А у меня в доме есть электрогенератор. Там светло, к тому же дети смогут получить горячий завтрак.

— А-а, вот это правильно! — поддержал его Берни.

— Может быть, вы тоже к нам присоединитесь? — предложил Доусон. — Хотя бы на сегодняшнюю ночь?

— Нет, спасибо. Я как-нибудь справлюсь. Мне не впервой.

— Но у меня вам будет удобнее.

— Нет-нет, мистер Скотт, не беспокойтесь. Я действительно неплохо подготовился: есть запас батареек к фонарю и примус, который работает на бензине. Правда, приходится прятать его от ребят из риелторского агентства, которые сдают мне этот дом, но чашкой горячего кофе я себя всегда обеспечу.

В этот момент сверкнула молния, сухо треснул раскат грома, и Доусон инстинктивно пригнулся и втянул голову в плечи. Немного придя в себя, он увидел, что Берни с любопытством за ним наблюдает — по-видимому, подобная реакция старика озадачила.

— Похоже, гроза прямо над нами, — пробормотал Доусон, стараясь скрыть собственное смущение.

— Везите-ка лучше мисс Амелию и детишек поскорее домой, — посоветовал Берни. — А за меня не волнуйтесь.

— Вы точно не хотите поехать с нами? Свободного места у меня достаточно, — повторил Доусон.

— Спасибо, но я, пожалуй, останусь, — твердо ответил старик. — Уж одну-то ночь я переживу, ничего со мной не случится.

— Тогда хотя бы приходите завтракать.

Берни улыбнулся:

— Ну, если вы настаиваете… С удовольствием.

Потом Доусон пожелал ему спокойной ночи и, втянув голову в плечи, снова вышел под дождь. За руль он постарался усесться как можно осторожнее, чтобы не обрызгать Амелию, но несколько капель все же попали ей на лицо и на одежду. Она, однако, этого, похоже, вовсе не заметила.

— Как там Берни? — спросила она.

— Кажется, я его все-таки разбудил, — сказал Доусон. — Что касается остального, то, я думаю, все в порядке. Крепкий старик. Переезжать он отказался наотрез.

— Ты объяснил ему, почему мы едем к тебе?

Доусон прижал руку к сердцу:

— Поверь, я сделал все, что было в моих силах, чтобы оградить тебя от подозрений и спасти твою репутацию.

— Спасибо, что согласился проведать Берни.

— Не за что. — Доусон снова тронул машину с места. Дорога окончательно раскисла, но короткий участок до его коттеджа они преодолели без приключений.

— Так, ребята, не спешите! — предупредил Доусон. — Ступеньки довольно крутые и к тому же мокрые. Смотрите не поскользнитесь!

Он первым выбрался из машины и открыл заднюю дверцу с водительской стороны. Взяв Хантера и Гранта за руки, он быстро, но осторожно провел их по дорожке и помог подняться на крыльцо, потом отпер дверь и втолкнул в дом. Войдя следом, Доусон щелкнул выключателем. Под потолком тут же зажегся свет, и он с трудом сдержал вздох облегчения. Всю дорогу Доусон про себя молился, чтобы генератор сработал как положено. Если бы он по какой-то причине не включился, когда погас свет, Амелия могла решить, будто он заманил ее к себе хитростью, и тогда… О том, что могло бы случиться тогда, Доусон старался не думать.