Вслух произнёс:
- Спасибо вам, други, за важного пленника. И крепко стерегите его - он нам ещё понадобится!
Гроза и Велемир помогли Креку слезть с коня, и кто не заметил, как Чёрный Вепрь быстро переглянулся с гунном.
Ракша толкнул волов, и сани, шурша полозьями по горячей, как зола, пыли тронулись с места. Вслед за ними потекла толпа людей - мужчин, женщин, детей.
Первыми за санями шли княгиня Искра и княжич Боривой.
Молчаливая похоронная процессия пересекла почти весь остров, и Ракша остановил волов возле подножия Световидовой скалы, где посреди большой поляны высился погребальный костёр. Тур и старейшие родовичи подняли корсту и перенесли на вершину сложенной поленницы. Волхв Ракша достал кремень, огниво, трут и со стороны ног покойного высек огонь. Скоро пламя окрепло, усилилось, затрещало, завихрилось, начало лизать бока корсты, проникать в неё.
Боривой, видя, как на отце вспыхнула рубаха, заплакал. А княгиня вдруг воздела вверх руки и громко запричитала:
- О ясноликий Световид, и ты, могущественный Перун! Вы забираете от меня моего милого мужа - князя Добромира… Разделяя радости и горе прожили мы совместно всю жизнь и по обычаям и закону племени нашего хочу и в смерти быть вместе с ним!… Потому прошу вас, боги, принять и меня заодно с князем к себе! Ибо жить без него будет мне тяжко, горько и нелюбо! - Потом обняла сына. - Прощай, Боривой, младшенький мой, любимый! Найди сестрицу свою Цветанку и счастливы будьте, и судьбой обласканы! А я иду от вас вослед за отцом вашим, ему я нужнее!…
С этими словами выхватила она из-под одежды нож и вонзила его себе в сердце.
Горестный вскрик Боривоя пронёсся над солнечным островом.
- Мамушка!
Но толпа, всколыхнувшаяся от происшедшего, молчала, Разве кто решился бы отвести руку жены, если она добровольно пожелала последовать за) своим мужем в царство мёртвых? Она поступила так, как велят обычаи пращуров.
Искра умерла сразу. Её положили рядом с князем прямо на костёр.
Огонь разгорался всё сильней. Малиновые языки пламени взмыли вверх и охватили обоих покойников со всех сторон. Стало нестерпимо жарко. Люди отступили на изрядное расстояние, но и здесь заслоняли лица руками от беснующегося пламени.
Только златоликий Световид да суровый Перун со своей скалы холодно, словно чем-то недовольные, наблюдали черными провалами глазниц и за людьми, и за костром, и за покойниками в огне.
Их недовольный вид не остался незамеченным волхвом.
- Боги требуют жертвы! - закричал он, потрясая седыми космами. - Княжеской жертвы!
Княжеская жертва не проста. Здесь не обойтись кровью бычка, ягнёнка или свиньи - надобно пролить людскую кровь!
Сердца людей наполнились суеверным ужасом и трепетом. Каждому хотелось узреть, как боги принимают людскую жертву, хотя и неведомо, на кого они укажут.
- Вот виновник смерти князя Добромира! - возопил Ракша и скрюченным пальцем ткнул Крека в грудь. Его и принесём в жертву богам! Да прольётся его кровь разом с кровью боевого коня князя!
- Пусть прольётся его кровь! - эхом откликнулись родовичи.
- Ведите его! И коня давайте сюда! И коня сюда!
Гроза и Велемир схватили Крюка за руки, потащили к капищу. Он закричал, начал упираться, но его сзади подтолкнул копьём Ясень, а младший брат Грозы - Тугой Лук вёл позади в поводу вороного княжеского коня. За ними двинулись Ракша, потом - старейшина Тур с сынами, следом - вмиг побледневший Чёрный Вепрь, а позади - все родовичи. Спешили, толпились, каждому хотелось воочию увидеть, как прольётся жертвенная кровь.
Перед капищем остановились.
По молчаливому знаку Ракши подвели коня. Ничего не понимая и не подозревая, что минуты 0го сочтены, он спокойно кивал головой и помахивал хвостом, отгоняя оводов.
Затем волхв подал знак Грозе и Велемиру - и те подвели Крека. Ракша достал широкий нож - пальцем попробовал оба его лезвия, остры ли.
Лицо гунна посерело, ужас округлил его узкие глаза, судорога свела оскаленный рот.
- Подожди, старик! Не убивай! - вдруг заговорил он на вполне правильном языке словенов, который хорошо понимали поляне. - Ваш бог будет доволен и одной жертве - отдайте ему коня! А меня не троньте!
Все необычайно удивились - Тур и Кий, Щек и Хорив, Боривой и особенно Чёрный Вепрь.
- Гунн, ты говоришь по-нашему!? - воскликнул Ракша. - Почему же не признавался раньше?
- Не было нужды…
- А теперь?
- А теперь вы хотите меня убить…
- Мы принесём тебя в жертву Даждьбогу!
- Это тоже самое… Я хочу жить! Отпустите меня! Ваш бог удовлетворится конём!
- Нам лучше знать, презренный гунн, чем довольствуются наши боги! - рассердился Ракша и поднял нож над головой.
- Не трогай его, волхв! Пленник принадлежит не вашему роду, а князю Божедару! Его подарил ему старейшина Тур! - и княжич обнажил меч.
Поднялся шум. Задние, желая получше увидеть и услышать, что происходит возле требища, напирали на передних, а те потеснили и волхва с Туром, и охраняющих Крека, и жертвенного коня. Кого-то придавили - послышался болезненный крик.
Чёрный Вепрь воспользовался замешательством, разрезал мечом верёвки на руках Крека.
- Беги! - крикнул ему по-гуннски. - Мчись к Родню! Я догоню тебя!
Крек, как дикая кошка, мигом взлетел на спи;- ну коню, выхватил у оторопевшего воина поводья, крикнул изо всех сил:
- Вйо!
Конь взвился на дыбы - и люди перед ник невольно расступились. Давя копытами тех, кто не успел увернуться, Крек вырвался из тесного круга ошеломлённых русичей и помчался по склону к Роси…
Никто не пустился в погоню - не было коней. А без коней разве догонишь?
Все замерли на время, не могли выйти из оцепенения. Потрясённый волхв пытался что-то сказать, но только разевал заросший волосами рот. Наконец пришёл в себя и в сильном возбуждении, потрясая узловатыми руками, накинулся на Чёрного Вепря.
- О боги, как ты посмел?!. Ты, княжич, оскорбил Световида, ты обидел Перуна, ты отобрал у них требу! И этим накликал гнев богов на себя и на всё наше племя! Кара богов падёт теперь на наши головы, и не будет нам пощады! Не будь ты сынок князя, вместо гунна мы принесли бы в жертву богам тебя! Уходи от нас, и пускай боги осудят тебя, как святотатца, за причинённое злодеяние!
Все молчали, поражённые и тем, что произошло, и тем, что изрёк волхв. Чёрный Вепрь побледнел, до крови закусил губу. Проклятый старик! За такие слова тебя следовало бы тут же проучить! Но, понятно, сейчас нельзя. Не время. Придётся подождать, а потом… когда получу власть над племенем, сумею расправиться и с колдуном, и с Кием, и со всем родом русичей!
Чёрный Вепрь втянул голову в плечи и, махнув своим воинам рукой, быстро пошёл вниз, к лугу, где один из его дружинников стерёг коней. Все расступились перед ними, провожая тяжёлыми, ненавидящими взглядами.
* * *
Похороны затянулись до позднего вечера. В жертву богам зарезали двух овец из отары старейшины, и их кровью оросили сухое каменное требище.
Потом женщины принесли брашно[31] - хлеб, жареное мясо, кисель и сыту - и взрослые, отослав со старыми женщинами детей домой, приступили к поминальной тризне.
Когда стемнело, разожгли костёр. Пламя мерцало на бородатых лицах стариков, отражалось в захмелевших от сыты глазах отроков и женщин. Хотя Добромир и был князем, но князем чужим, и никто по нему особо не горевал. Велись оживлённые беседы о ночи Купайлы, о Чёрном Вепре, о гуннах, а молодые шутили и потихоньку затягивали вовсе не грустные песни.
Из молодых только Кию да Боривою было не до веселья. Княжич покрасневшими глазами от слез смотрел на дымящийся ещё погребальный костёр, в котором лежали обгорелые останки его родителей, и еда не шла ему в горло. А Кий думал о Цветанке. Где она? Куда упрятал её Чёрный Вепрь? Как вызволить девушку?
