Можно представить себе эту ситуацию! «Громкие крики», стрелы, вонзившиеся в дерево в сантиметре от твоего тела, и топот босых ног, приближающийся с каждой секундой. Двадцать метров, пятнадцать, десять.,. «Мы вынуждены были выстрелить в воздух, когда он к были совсем близко. Выстрелы напугали индейцев, они бросились врассыпную и исчезли в лесу. И тогда мы оставили им подарки и отправились в обратный путь: было ясно, что в этот раз сближения не получилось».

Через год они вернулись снова, потому что на берегах Батови появились охотники и гаримпейрос — «самодеятельные» разведчики минералов и драгоценных камней. Их столкновение с чикао казалось неизбежным, нужно было срочно принимать меры.

Чтобы подготовить чикао к своему новому визиту, Орландо предпринял любопытный шаг: он несколько раз пролетал на «теко-теко» над их деревней и сбрасывал вместе с подарками фотографии, где он был изображен в обнимку с другими индейцами. Чикао отвечали градом стрел. Они явно не горели желанием встретиться с Орландо, однако ждать было нельзя.

Воздушная разведка обнаружила в районе реки Жатоба, километрах в четырех от деревни чикао, небольшую поляну, где можно было попытаться посадить самолет. При ближайшем рассмотрении она оказалась высохшим озером. Не было уверенности, что мягкий грунт выдержит самолет. Пилот сначала сделал пробный пробег, следя, не погружаются ли колеса в зыбкий грунт, и тут же снова взлетел. Грунт, казалось, должен выдержать вес «теко-теко». И со второго захода самолет пошел на посадку. Индейцев поблизости не было видно. Но когда самолет остановился, Орландо заметил крадущиеся в кустах вокруг поляны темные фигуры: выкрашенные в черную краску чикао готовились к атаке.

Что делать: улетать или рискнуть? Решили рискнуть. Пилот на всякий случай не выключал двигатель.

На землю спустились Орландо, Клаудио и Пиуни — «премьер-министр» поста Леонардо. Осмотрелись, отошли немного. А потом вдруг все трое неожиданно побежали прямо на чикао, остолбеневших от испуга! Побежали, крича и жестикулируя. Индейцы после первой минуты оцепенения бросились врассыпную. Но не убежали далеко. Остановились.

Орландо, Клаудио и Пиуни подбежали к ним. Тогда чикао окружили этих троих чужаков. Надвинулись угрожающе на них... К их ногам «караибы» бросили подарки. Но это не произвело на индейцев никакого впечатления. Чикао были охвачены гневом, но скованы страхом. И кто знает, чем бы это все кончилось, если бы не эпизод, о котором Орландо впоследствии узнал от вождя чикао Фавуро: один из воинов решил убить Орландо ударом дубинки по голове. Он замахнулся, поднял дубпнку над головой, но «караиба» не обратил на это никакого внимания. Чикао еще ближе подступил, снова замахнулся, но «противник» не повел и бровью. Чикао не знал, что Орландо просто-напросто не заметил угрозы. Чикао решил, что «караиба» бессмертен. И его бесстрашие объясняется его непобедимостью. Он еще раз попытался поднять дубинку над головой Орландо: прицеливаясь в затылок, он занес ее... и снова «караиба» остался равнодушен! Потому что Орландо и на сей раз не заметил угрозы! И тогда чикао покорно опустил дубинку. А его соплеменники, следившие за этой сценой, были поражены. Они сникли. Крики стали стихать. Кто-то первым поднял один из брошенных к их ногам подарков. Потом другой...

А спустя несколько минут было невозможно пробраться к самолету, и пилот не знал, как ему взлететь, потому что всю поляну запрудили чикао, требовавшие подарков!

Так был установлен первый контакт с чикао. А спустя некоторое время, как и предвидели братья, вспыхнула война этого племени с гаримпейрос. Это была, точнее говоря, не война, а избиение: чикао со своими луками и дубинками были беспомощны перед гаримпейрос, вооруженными винтовками и пистолетами.

Через несколько недель из 400 индейцев в живых осталось лишь несколько десятков. Нужно было немедленно вывозить уцелевших чикао на территорию Парка.

Сделать это было, впрочем, весьма сложно. Чикао не хотели покидать свою деревню. Несколько месяцев потратили Орландо и Клаудио на убеждение Фавуро и его соплеменников! Наконец им удалось убедить индейцев, что, если они не переедут отсюда, гаримпейрос истребят их всех до одного. 8 июля 1967 года чикао начали грузиться на громадную армейскую баржу, которую Орландо выпросил у властей. Разноголосый, крикливый табор плыл несколько недель, спускаясь по рекам Жатоба и Ронуро, затем поднимался вверх по Кулуэни и Туатуари.

В знак примирения все племена, жившие вокруг поста Леонардо, готовили чикао торжественную встречу. Пришли на берег вожди племен, пришли «паже» — колдуны, собрались десятки семейств, празднично раскрашенных, приветственно размахивая руками, крича и прыгая. И тут случилось неожиданное: один из вождей калапало вдруг увидел среди чикао свою дочь, украденную у него несколько лет назад. Он кинулся к ней, схватил ее за руку, стал тянуть к себе. Женщина с ужасом смотрела на него, отбиваясь, цепляясь за своего мужа чикао, который с криками кинулся на обидчика. Еще мгновение, и битвы не избежать! Лишь ценой громадных усилий Орландо и Клаудио сумели предотвратить скандал, убедив горько рыдающего отца оставить свою дочь в покое.

Оставшиеся в живых из племени чикао представляли собой жалкое зрелище: скелеты, обтянутые кожей, качаясь из стороны в сторону, неровно ступая по земле, плелись к «конторе» Орландо. Их сопровождали любопытные взгляды индейцев-«старожилов». Вождь иолапити Капато предложил переселенцам пищу и несколько гамаков в своих малоках. Тут же раздался голос вождя камаюра, обещающего чикао помощь, пищу и кров. За ним последовали остальные племена. В глазах гостей и хозяев еще не остыл страх. Ни те, ни другие не выпускали на всякий случай оружия из рук. Но стена отчуждения и ненависти дала трещину.

На этом, однако, мытарства чикао не кончились. Спустя несколько дней после прибытия на пост Леонардо их поразила эпидемия гриппа.

— Это было страшное зрелище, — рассказывала Марина. — Именно страшное! Я никогда ничего подобного не видела: ослабевшие от голода, измученные долгим путешествием, страдавшие от всевозможных инфекций, подхваченных у гаримпейрос в ходе недавних боев, чикао не имели силы, чтобы сопротивляться новой для них болезни. Они лежали тут, в «конторе», как трупы. Мы вынуждены были кормить и поить их с ложечки. А лекарства? Если не углядишь, они могли выпить из пузырька всю микстуру сразу. Или, наоборот, выплюнуть, если она оказывалась не такой сладкой, как им хотелось. Несколько дней здесь стояли крики, стоны... У большинства больных не было сил, чтобы выходить по естественным надобностям, и нам приходилось убирать за ними. Дети плакали, матери стонали: у них не было молока. Нашу пищу они не ели, и нужно было организовать для них выпечку «бижу». А разве одним «бижу» можно восстановить истощенный организм? Нет, этот кошмар даже не хочется вспоминать! Одно только утешение: никто из них не умер.

Проведя на плантации чикао почти весь день, мы возвращаемся на пост Леонардо, когда уже начинает темнеть. Орландо, Галон, Нельсон и Гарсия сидят в «конторе» вокруг маленького стола, потягивая кайперинью — водку из сахарного тростника с лимоном. Разговор витает в сферах искусства: Галон подробно пересказывает содержанке телевизионной новеллы, которую он ставил в Сан-Пауло, накануне своего отпуска. Из транзистора струятся торжественные ритмы Пятой симфонии Бетховена.

Музыку внимательно слушает сидящее на полу у ног Орландо семейство камаюра: отец лет примерно сорока, в шерстяной жилетке, которая служит ему единственным одеянием, на коленях матери — малыш лет полутора-двух. Внимая интересной музыке, сопровождающей беседу «караибов», они время от времени взмахивают руками, ловя влетающих на свет лампы мотыльков. Поймав насекомое, отец деловито кидает его в рот, отрывая предварительно крылья, мать — матери везде одинаковы! — в первую очередь заботится о ребенке: она осторожно вталкивает ему это шевелящее лапками лакомство. Малыш отворачивается и настойчиво лезет к ее набухшей груди, из соска которой капает молоко. Мать недовольно ворчит и, раздвигая коричневыми пальцами розовые беззубые десна сына, вталкивает ему мотыльков.