Штази — организация беззастенчивая. Шпики продолжили контролировать переписку Рида, следовали за ним, когда считали это нужным, и, вероятно, прослушивали некоторые его телефонные переговоры, в особенности международные. Где-то в головном офисе, должно быть, промелькнула мысль о возможном устройстве его безвременной кончины.

Рид не совершил опрометчивых поступков. Он продолжил публично высказываться о процветании социализма и о вражеской международной политике США. Но начало переоценке его жизни и убеждений было положено.

Рид чувствовал себя отвратительно. Вместо того чтобы наслаждаться праздником в домашней обстановке, последние дни рождественских каникул 1975 года он провел в берлинском госпитале, борясь с воспалением легких. Болезнь предоставила ему достаточно времени для раздумий. Часто эти размышления, подстрекаемые чувством вины оставшегося в живых, возвращали его к тем событиям в Чили, когда в результате поддержанного США военного переворота пало правительство Альенде и к власти пришел генерал Аугусто Пиночет.

Альенде выполнил свою предвыборную программу. Он национализировал медные рудники и другие промышленные производства, а также ускорил проведение земельной реформы. Однако к началу 1973 года инфляция достигла астрономических 500 процентов, что практически обесценивало платежные чеки в день их обналичивания. Иностранная помощь Республике была отозвана администрацией Никсона, а ЦРУ вело активную работу с оппозиционными группами, дабы окончательно расправиться с чилийским президентом. В итоге 11 сентября 1973 года хунта под командованием Пиночета устроила военный переворот. По улицам Сантьяго шли танки, и как минимум с одного самолета бомбили президентский дворец. Поначалу Альенде оказывал сопротивление, пытаясь объединить силы сторонников, но от бомбежки дворец охватило пожаром, Альенде оказался заблокирован, и президент принял свое последнее решение, направив оружейное дуло в рот и нажав на курок. Пришедший к власти генерал Пиночет начал свою деятельность со всесторонней и жесточайшей карательной операции. Лидеры партии Альенде, профсоюзные деятели, каждый, кто придерживался левых взглядов или подозревался в симпатиях бывшему президенту, — все были схвачены. Арестованных оказалось так много, что войскам приказали держать их на футбольном поле ^{20}. Многих подвергли пыткам. Тысячи были убиты. Некоторые просто исчезли. Помимо Альенде, во время путча погибли близкие друзья Рида, включая поэта Пабло Неруду, смерть которого косвенно связана с переворотом, и певца Виктора Хара. Рид смотрел телевизионные репортажи о действиях вооруженных сил, воочию представляя танки, идущие по тем же улицам, которые однажды были заполнены толпами его фанатов, когда он ехал из аэропорта Сантьяго в свой первый гастрольный южноамериканский тур. Гибель друзей его глубоко опечалила, но многочисленные обязательства, касающиеся киносъемок и гастролей, не позволили ему полностью погрузиться в это горе в дни событий. Теперь же, вынужденный проводить одинокие ночи и бесконечные дни в постели, он был отдан во власть раздумий.

«Твое письмо, наполненное воинственным духом, прибыло в подходящий момент, — написал Рид Марву Давидову 13 января 1975 года. — Последние две недели я провел в госпитале с воспалением легких, и даже несмотря на то, что я быстро иду на поправку, больницы в каком-то смысле напоминают тюрьмы. Я много работал над различными проектами и старался сделать все, что только возможно, для моей второй родины, Чили. Величайшая трагедия моей жизни произошла в тот день, когда были убиты мои близкие друзья, такие как Альенде, Неруда, Хара и многие другие, также же смелые и преданные, но менее знаменитые. Впервые я познал, что значит потерять друзей, и я все еще не могу спать спокойно, меня мучают ночные кошмары, поскольку я чувствую, что должен был находиться с ними».[214]

Давидов в своем письме предложил Риду приехать в Соединенные Штаты и организовать сопротивление чилийской диктатуре и той политической поддержке, которую оказывает ей правительство США. Рид быстро принял решение и обратился к еще одному товарищу, преподавателю Калифорнийского университета Анджеле Дэвис, за помощью в организации концертов, митингов и демонстрации кинофильмов в Лос-Анджелесе. Другие мероприятия были запланированы в Сиэтле, Денвере и Нью-Йорке.

Эта поездка предоставила Дину возможность встречи со старыми друзьями. Разногласий между восточногерманским правительством и Ридом на тот момент не было, и Вибке получила разрешение на путешествие вместе с мужем. В Лос-Анджелесе они остановились у Патона Прайса и его жены Тилли. Продюсер таких фильмов, как «Пять легких пьес», «Беспечный ездок», документального фильма о войне во Вьетнаме «Сердце и разум» Берт Шнайдер устроил званый вечер в честь Дейва Деллинджера, и все голливудские сторонники левых присутствовали на нем. Там были актеры Ширли Маклейн, Хаскелл Уэкслер, Роберт Вон, Сьюзан Анспач, Кент Маккорд и другие, вперемежку с протестующими против войны во Вьетнаме, включая Давидова, который совершил перелет из Миннеаполиса, чтобы повидаться со своими давними друзьями. 30 апреля 1975 года с крыши посольства США в Сайгоне на борт вертолета был взят последний американец, всего за несколько часов до триумфального вхождения в город армии Северного Вьетнама. Для тех, кто положил годы своей жизни на борьбу против вмешательства Дядюшки Сэма в военный конфликт во Вьетнаме, это явилось доказательством их правоты в том, что помощь США, в каких бы количествах она ни оказывалась, не в состоянии поддерживать дух слабо мотивированных войск Южного Вьетнама.[215]

На следующий день Рид в одиночестве направился в Палм-Спрингс, чтобы повидаться с Патрисией и дочерью Рамоной. Патрисия вернулась в Соединенные Штаты примерно год назад и в то время вела скромный образ жизни, работая учителем в школе для детей, пострадавших от жестокого обращения. После ужина втроем (гамбургерами, которые Патрисия прихватила с собой из фастфудной забегаловки), родители уложили спать Рамону, и Рид обратил все свое внимание на бывшую супругу. «Он ухаживал за мной тем вечером, и ночь мы провели вместе, — сказала она. — Следующим утром он спросил, как насчет того, чтобы нам опять сойтись. Я сказала, что нет, я хочу быть учителем, а тебе просто нужен кто-то, с кем кувыркаться в постели, да кто бы готовил тебе еду». [216]

Он поцеловал на прощание дочку, запрыгнул в машину и умчался обратно в Лос-Анджелес.

Через несколько дней Рид с женой приземлились в Международном аэропорту Миннеаполиса и Сент-Пола штата Миннесота, где их встретил Давидов. Марв отвез супругов в свою небольшую квартиру, расположенную рядом со студенческим городком Университета Миннесоты. Давидов уже организовал несколько встреч для своего друга, и на следующее утро они отправились проводить остальные. Марв, многие годы возглавлявший антивоенные протесты, был хорошо известен репортерам и редакторам газет. Он связался с сотрудниками «Миннеаполис Трибюн», крупнейшего печатного издания штата, и, рассказав им о приезде Дина Рида, предоставил биографию певца и предупредил о его намерении выступить в поддержку Чили. Редактор попросил Давидова привести Рида для интервью. «Когда я о нем рассказывал, они несли полный вздор, — вспоминал Давидов о редакторах из «Трибюн». — Так что я попросил Рида прихватить свою гитару. Он начал петь, вся работа остановилась, люди стали собираться, и мы дали интервью».[217]

Следующая встреча состоялась в университете, где Давидов всегда мог рассчитывать на благодарного слушателя в студенческой газете «Миннесота Дейли». Редакция газеты располагалась в здании «Мерфи Холл», в тридцати метрах от Мола. Мол — центр университетского городка, представляющий собой парк с травянистыми площадками и аллеями, в обрамлении величественных кирпичных строений с учебными аудиториями и здания библиотеки. С одной стороны от Мола, к которой ведет пешеходный мостик, расположен университетский Развлекательный комплекс. С другой стороны, на приподнятой каменной площади с выходом на аллею, — здание Концертного зала. После интервью в студенческой газете «Дейли» Рид вышел на аллею и повернул направо, к Концертному залу. Лето, лучшее время года в Миннесоте, уже наступило, и тени от вязов покрывали траву на лужайках. В летнюю сессию студенты развлекались играми с фризби («летающей тарелкой») или просто валялись на газонах, болтая с приятелями. Также в это время года часто на площадь выставляли микрофон, с тем, чтобы любой желающий — от студенческих организаций, политиков и до странствующих евангелистов — мог обратиться к студентам. Давидов заметил одиноко стоящий микрофон и предложил своему другу исполнить несколько песен для прохлаждающихся студентов и привлечь дополнительный интерес. Рид так и поступил. Однако студенты не проявляли особой заинтересованности, в то время как несколько советских граждан, оказавшихся с визитом в университете, были поражены, увидев американского певца, выступающего на расстоянии менее чем в пятьдесят шагов от зрителей. Они начали выкрикивать его имя, и в конце концов Рид подошел побеседовать с ними. Должно быть, они были немало удивлены тем, что имели возможность такого тесного общения с артистом, равно как и тем, какое малое количество людей обращало на него внимание.[218]