- Немцы за этим делом строго следили, - вздохнула Саша, а нашим всё равно…

 Дошло до того что организованные группы бывших работников похищали зазевавшихся девушек и затащив в свой барак коллективно насиловали всю ночь. Особенно свирепствовали выходцы из азиатских республик.

 - Я вот даю только Андрею, и он меня от всех защищает! – похвасталась ей Машка.

 - Глупости это…

 Действительно, спастись от приставаний можно было только одним способом. Парень и девушка всенародно объявляли об отношениях и становились временными мужем и женой. Так Сафонова нашла кареглазого Андрея и даже мечтала увезти его к себе на родину.

 - Я так делать не буду, - отрезала Сашка и покраснела.

 Она не могла признаться подруге, что, не смотря на войну и лагеря, смогла не потерять не только гордость, но и девственность.

 - Ну и дура!.. Смотри, как бы не пожалеть!

 Пророчество подружки исполнилось на удивление скоро. В начале осени Саша поздно вечером возвращалась с очередного допроса. Внезапно ей набросили на голову мешок из-под муки и куда-то потащили. Шелехова отчаянно сопротивлялась, но ничего не смогла сделать с десятком жадных и сильных рук.

 - Мамочка! – шептала она на протяжении этой бесконечной ночи.

 Утром парни которые даже не говорили по-русски выбросили её за дверь барака и она, шатаясь еле добралась до своего места.

 - Господи! – крикнула при виде неё Мария.

 Она сразу всё поняла и принялась хлопотать над измождённой подругой.

 - Они же советские люди! – заплакала Саша и спросила: – Как так можно?

 Самое страшное выяснилось через неделю. Александра к своему ужасу поняла что забеременела.

 - Что мне делать? – спрашивала она совета у опытной Сафоновой.

 - Поехали со мной. – Предложила та, к этому времени её быстроглазый Андрей успешно нашёл новую «жену».

 - Что я у вас делать буду?

 - То же что и все, - парировала невозмутимая Машка, - работать в колхозе… С голода не умрёшь.

 - А ребёнок?

 - Родишь, а там посмотрим…

 - Чего смотреть?

 - Вдруг получится узкоглазым, а соседи тебя засмеют.

 - А твои деревенские не засмеют?

 - Скажем, что у тебя муж был казахом…

 Шелехова принималась плакать, а Мария гладила её по вздрагивающей спине и уговаривала:

 - Ну, кому ты в Сталино нужна?.. Матери нет, отец пропал. А у нас в деревне мои тебе завсегда помогут.

 - Думаешь они не будут ругаться на тебя?

 - Да ты что, - засмеялась Мария и сообщила: - У нас знаешь, какая большая семья?.. Один или два человека особой роли не сыграют.

 Александра неохотно согласилась с её доводами. В ноябре 1945 года Мария и Саша сошла на станции Унеча, откуда Мария была угнано 3 года назад. Их предсказуемо никто не стречал…

Долгожданный день Победы Григорий встретил в захваченном месяц назад Кенигсберге. В старинном доме, где размещалась санрота, старший сержант Шелехов лечил очередную рану. Раненые сидели втроём за праздничным столом - двое на костылях и Григорий, перевязанный от плеча до плеча бинтами. Конечно, если бы собеседники были более подвижны, то обязательно отправились бы в город, - осмотреть его красоты и выпить с весёлыми от счастья солдатами.

 - На костылях далеко не уйдёшь! – с горечью сказал артиллерист по фамилии Сытин.

 - Не повезло нам, - согласился пехотный лейтенант, - в самом конце войны ранения получили…

 - Некоторым не повезло больше! - возразил Григорий. 

 Несмотря на периодическое ворчание раненых в их подвале тоже царило веселье; накануне друзья прислали с передовой большую флягу немецкого шнапса «для поддержки штанов» и они распивали его в компании с доктором Шебалиным - мужчиной лет сорока пяти, большим и грузным, килограмм на сто весом.

 - Давайте товарищи выпьем за великую Победу! – высокопарно предложил он.

 - Всё-таки мы одолели немца! – охнул после выпитого Сытин. – Никто не верил, но мы справились.

 - Вопреки, а не благодаря… - вставил Григорий.

 - Точно!

 Собеседники плотно закусили заокеанскими продуктами и закурили пахучие американские сигареты.

 - Последняя битва в войне самая решающая! – неожиданно сказал лейтенант. – Берлин мы лихо взяли.

 - Без победы под Москвой мы бы здесь не сидели… - не согласился Сытин.

 - От Сталинграда война повернула на Запад! – тихо произнёс Григорий.

 - Я там не был, - признался доктор, - но говорили, что там был ад…

 - Победа в войне сводится к выигрышу одного сражения. – Задумчиво сказал Шелехов. – Победа в отдельной битве часто зависит от доблести одного человека.

 - Получается, что мы в Сталинграде победили благодаря одному солдату? – засмеялся Сытин.

 - Да.

 - И ты знаешь кот это?

 - Мой погибший сын Михаил. – Серьёзно ответил Григорий.

 - Ну, ты даёшь…

 Собутыльники засмеялись и снова выпили за Победу.  

 - Когда-то я был сельским врачом, - пожаловался пьяненький Шабалин, - а теперь стал майором медицинской службы. 

 - Радоваться надо! – икнув, сказал Григорий. – Всё ж была не передовая.

 - Не скажи! – доктор помахал указательным пальцем перед носом собеседника. - У нас иногда такое случается…

 На улице в честь великого праздника палили из всех видов оружия. От близких выстрелов дрожала земля, и песок сыпался с потолка. Военные были привычны к этому и ничего не замечали, но доктор вздрагивал, вжимая голову в плечи. 

 - Как сюда попали? – спросил он для поддержания беседы.

 - Мне надо было добраться до КП своего батальона. – Начал рассказ, заметно охмелевший лейтенант. - Со мной пошёл сержант Шитов, наблюдатель. Выждав момент, делаем бросок: я первый, он чуть следом за мной. И тут снова нас накрыли снаряды. Я успел допрыгнуть в траншею, правда, ногу сломал, оглянулся - моего спутника не было, будто он испарился!  

 Молчаливый артиллерист встрепенулся:

 - При попадании снаряда в человека он исчезает, испаряется при страшной температуре взрыва.

 - Таких погибших военная бюрократия называет без вести пропавшими… - мрачно сказал Шелехов. – А значит, вдова и дети не будут получать пенсию по потере кормильца.

 Руки доктора заметно задрожали. Григорий налил всем шнапса и перевёл разговор на научную тему:

 - Доктор, а што такое иммунитет?

 Тот очень доходчиво объяснил слушателям:

 - Если вы имели впятером одну немку, и четверо из вас заразилась, а пятый остался здоров, это и есть иммунитет…

 Лекцию прервал заглянувший в подвал санитар:

 - Доктор! Быстро в перевязочную!

 - Чего тебе?

 - Там привезли два «живота»!

 - Так война кончилась…

 - Война кончилась, а жертвы остались!

 - Как их угораздило? – спросил Григорий.

 - Напоролись на засаду…

 «Животами» медики называли для краткости раненых в брюшную полость. Обычно в санроте лечили только легко раненных, а тяжёлых и «животов» отправляли дальше, в более приспособленные для операций условия. Но теперь в разгар празднования найти транспорт не представлялось возможным, и командир медсанроты доктор Гольдин приказал оперировать Шабалину.

 - Я никогда не делал подобных операций! – попытался отказаться тот.

 - Всегда что-то делаешь в первый раз.

 Видно было, как растерялся доктор. Руки его задрожали ещё сильней, чем раньше…

 - У себя в селе я принимал роды, лечил расстройства желудка, простуды, переломы и вывихи, - заикаясь от волнения, объяснил он, - а тут лапаротомия!

 - Справишься!

 - А что это такое? – поинтересовался Сытин.

 - Вскрытие брюшной полости.

 Стены перевязочной поспешно обтягивали чистыми простынями и кипятили инструменты, весь персонал был взволнован. Возможно, по этой причине операция прошла неудачно. На следующий день Григорий вырыл в прусской земле могилу для какого-то незнакомого лейтенанта Ваулина. Он никогда не узнал, что случайно похоронил человека, когда-то спасшего его сына Сергея.