- Сколько техники и людей задором потеряли! – с горечью выдохнул он.

 - Очевидно, - вставил начштаба Саркисян, - танковая бригада легла…

 В низине виднелись несколько десятков ржавых танков - в окружении тысяч трупов. Оглядевшись на местности, они поняли, что немцы запустили в мешок наступающих, а потом расстреляли их с окрестных холмов.

 - Не надо было быть профессиональным военным, - заметил полковник, - чтобы понять идиотскую бессмысленность нашей атаки.

 - К сожалению ошибки лучше видны после поражения…

 Они разговаривали сто на вершине небольшого холма. Теперь уже советские танкисты ожидали появления вражеского танкового клина. И не ошиблись: танки пошли в атаку под прикрытием артиллерийского и миномётного огня.

 - Сосчитайте, сколько их прёт! – приказал комбриг командирам танковых батальонов.

 - Десять «Тигров» и двадцать средних танков.

 - Точно звери?

 - Да.

 - Много, чёрт возьми!

 - Вот повезло нам, - выругался начальник штаба, - не могли они рядом пройти…

 - В жизни нет ничего случайного, - рассеяно сказал Шаповалов, - всё, что происходит с нами, происходит в нужное время и в правильном месте...

 Из-за пыли, поднятой разрывами снарядов и гусеницами вражеских танков, он не видел глубины стального клина.

 - По моим наблюдениям, - вставил Саркисян, - вражеские танки идут в атаку медленно, боевая скорость у них не более 10 километров в час.

 - Передайте по рации всем танкистам и самоходчикам приказ не обнаруживать себя, а подпускать вражеские танки на дистанцию 200-300 метров и бить без промаха.

 - Есть!

 По мере приближения свирепых танков к переднему краю его бригады полковнику всё больше тревожила мысль:

 - Выдержат ли наши танкисты, смогут ли подпустить их на дистанцию кинжального огня.

 Особенно командир беспокоился за 2-й танковый батальон, укомплектованной машинами Т-70 с 45-мм орудиями, ведь среди атаковавших танков двигалось более десятка "тигров".

 - Его пушка вышвыривает снаряды со страшной силой и буквально разрывает слабенькую броню. – Со злостью сказал Шаповалов.

 - А для них «сорокапятка» - как горох об стену…

 - Нам бы, хотя один КВ. - Командир самоходно-артиллерийского полка подполковник Лебедев стоял возле Ивана Матвеевича. – У меня в 41 году случай интересный произошёл. Наш КВ-1 заглох на нейтральной полосе. Немцы долго стучали по броне, предлагали экипажу сдаться, но тот отказался. Тогда немцы зацепили КВ двумя своими лёгкими танками, чтобы оттащить наш танк в своё расположение, и там без помех вскрыть. Расчёт оказался не совсем верным. Когда они начали буксировку, наш танк завёлся.

 - Видимо имел место "запуск с толкача". – Вставил Шаповалов, внимательно рассматривая поле предстоящего боя.

 - Быть может, - сказал Лебедев и продолжил: - Он потащил немецкие танки в наше расположение. Немецкие танкисты были вынуждены оставить свои танки, и КВ приволок их к нашим позициям.

 - В начале войны ему не было равных, - подтвердил Иван Матвеевич, - а сейчас эти проклятые «тигры» появились…

 Лебедев связался по радио с командиром батареи СУ-152 и установил, что все самоходки, стоящие на прямой наводке, получили свои цели и ждут их подхода к намеченным ориентирам.

 - Бои орлы готовы стрелять. – Доложил он.

 - Ждать!

 Передний край советской обороны и переднюю линию вражеских танков разделяло теперь не более километра. Артиллерийский и миномётный огонь противника усиливался, несколько снарядов разорвалось вблизи наблюдательного пункта Шаповалова.

 - Они уже близко! – доложил встревоженный начштаба.

 - Не обнаруживать себя! – рявкнул нервничающий полковник.

 - Если они подойду слишком близко, их не остановишь.

 - Главное выбить у них «тигры», другие наши снаряды не пробьют их броню…

 - Такого в Уставе нет!

 - В любви и на войне выигрывает тот, кто не признаёт никаких правил.

 Враждебные танки неумолимо приближались. Вот до ближайшего "тигра" уже 800... 700... 400 ... метров. Какими долгими казались эти минуты!

 - Открыть огонь из самоходок! - Резко приказал Шаповалов.

 - Огонь! – азартно крикнул в шлемофон подполковник.

 Прошло несколько секунд, и один за другим прогремели звучные выстрелы из мощных 152-мм орудий. Тут же Иван Матвеевич увидел в бинокль, как башня одного из монстров охватило жадное пламя.

 - Попали! – с восторгом крикнул он.

 - Готова зверюга… - согласился Саркисян.

 Через несколько секунд, когда дым развеялся, танк уже стоял... без башни. Командир батареи СУ-152 доложил, что в результате прямых попаданий подбито ещё два "тигра".

 - Молодцы! – похвалил комбриг и приказал: – Огонь из всех стволов!

 - Беглым пли! – скомандовал начальник штаба.

 Точные выстрелы самоходок послужили сигналом для плотного огня из всех стволов, находившихся в первой линии танковых капониров.

 - Не зря мы их тренировали! – удовлетворённо потирая руки, сказал Шаповалов.

 - Война – лучший тренер. – Согласился довольный Лебедев.

 Этот бой оказался скоротечным. После того как впервые три "тигра" в течение нескольких секунд были превращены хищными самоходками в стальной лом, остальные вражеские танки, как по команде, развернулись на 180 градусов и ушли на свои исходные позиции.

 - И мы научились воевать! – весело сказал Саркисян.

 - Главное использовать сильные и скрывать слабые стороны наших танков. – Комбриг снова настроился на деловой лад. - Во время боя им так и не удалось подойти к переднему краю обороны 2-го танкового батальона ближе, чем на 100 метров.

 - Иначе бы «тигры» перемололи их в труху.

 Если взглянуть на сентябрьское небо в приднепровских местах – душа возликует. Умытое нежными дождями, оно излучает тепло, празднично синеет, изредка пропуская лёгкие облака и стаи улетавших птах.

 - Вот бы забраться туда! - Солдатам так хотелось оказаться в его мирной бездонной глубине, поскольку на земле творилась адская круговерть.

 Чадящие стены домов, срубленные осколками берёзы, покорёженная на обочинах техника, учащающие сердцебиение взрывы снарядов и бесконечное движение к Днепру бесформенной воинской массы.

 - Противник ещё не успел закрепиться на правобережных кручах восточнее отвоёванного недавно Переяслава. – На совещание у командира 10-го танкового корпуса 40-й армии собрались командиры подразделений.

 Генерал Алексеев обрисовал боевую обстановку:

 - Нам не хватило плавсредств, чтобы с ходу переправить через широкую реку боевые машины.

 Время работало на гитлеровцев, поэтому спешно пришлось захватывать плацдармы доблестью пехоты. Та ожесточённо осваивала землю на правом берегу. Пока наводили понтонные мосты и паромные переправы, в корпусе решили перегруппировать силы, объединив боевую технику в два ударных кулака.

 - Своими машинами двинешь так, чтобы немцы винтом покатились домой, – генерал Алексеев на карте показал Ивану Матвеевичу Шаповалову, как должна действовать его группа.

 - Понятно!

 В сложившейся обстановке командир корпуса решил направить на букринский плацдарм 16 танков и САУ, а также 727-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк. Эти силы возглавил командир 178-й бригады полковник Шаповалов.

 - Твоя задача состоит в следующем, - сказал генерал напоследок, - любой ценой закрепиться там и обеспечить переправу основных сил армии.

 - Всё сделаем!

 Совершив обходной марш, его отряд в течение ночи на 29 сентября сосредоточился в нужном районе. Отряд был переправлен на плацдарм и сосредоточился в районе Трактомирова, где получил приказ совместно с частями 47-го стрелкового корпуса наступать вдоль правого берега Днепра на соединение с отрядом Ковалёва, с тем, чтобы образовать единый плацдарм.

 - Не удержим плацдарм, - инструктировал полковник своих офицеров, - сбросит немец нас в Днепр.