Том заменил сломавшуюся часть, и они уже сворачивали на широкую улицу; машина Тома впереди, за ней машина его друзей. Делл смотрела назад, не идет ли за ними еще машина, но дождь мешал ей. Они говорили о митинге, о настроении слушателей, о еженедельной газете, выпускаемой профсоюзом, которую бесплатно раздавали у входа. Многое надо было сделать и обо многом подумать; урожай обильный, а работников мало.

Было половина одиннадцатого, и гости танцевали лансье; шестнадцать пар, почти все присутствующие. Танцевали под мотив "Старикашки Зипа", три скрипача пиликали изо всех сил, а один из них распоряжался, как бывало в глухой деревушке в дни его молодости, когда Сбор кукурузы или постройка хижины служили поводом для празднества. "Благодарите дам" — и кавалеры кланялись своим дамам. "Даме слева" — и кавалеры кланялись даме соседней пары. "Веревочку" — кавалер подает левую руку даме слева и кружит ее, потом берет правую руку своей дамы и двигается по кругу, — правая рука, левая рука — навстречу дамам. Многим фигуры этих старинных танцев были незнакомы, и все весело смеялись, поправляя друг друга.

Том и Делл доехали до места, где их друзьям надо было сворачивать. Те предложили проводить их до самого дома, но Том сказал не надо, все в порядке, тут недалеко; Том был в хорошем настроении, уверен в себе, и Делл не хотела расстраивать его вечными страхами. По-видимому, за ними никто не следит. "Ну, покойной ночи, очень удачный митинг, хорошую речь сказал, утром увидимся, до свидания", — кричали они друг другу из своих машин.

Старик скрипач разошелся вовсю, тряхнул-стариной; нараспев объявлял фигуры и сыпал прибаутками: "Пара за парой по залу кружи, крепче подружку за талью держи!" — "Налево, направо кружи на носках, посеем петрушку на этих песках!" Все очень веселились, входили в азарт и громко стучали ногами — недаром Генри говорил, что нельзя танцевать старинные танцы, не общаясь со многими людьми, сердце непременно воспылает дружбой и чувством товарищества. Эти танцы — цивилизующая сила.

Том с женой свернули с широкой улицы и, выехав из одного города, приближались к окраине другого. Открытая местность, какие-то склады, железнодорожное полотно, его нужно переезжать осторожно в такую дождливую ночь. Том говорил о собрании комитета и разногласиях по вопросу о тактике; Делл слушала невнимательно, оглядывалась, стараясь разглядеть что-нибудь в залитое дождем заднее окно.

Наступила торжественная минута, которой гости дожидались весь вечер, самое главное из обещанных удовольствий. Четыре избранные пары должны были танцевать кадриль; четыре пожилые, достойные и почетные пары покажут молодежи, что такое настоящий старинный танец. Кавалером миссис Форд был первый банкир Детройта, дамой Генри — жена банкира. Распорядитель был теперь само достоинство, дурачиться не время. "Две пары направо, две пары налево", — возгласил он; скрипки заиграли "Я девушку покинул". Генри, седой и худощавый, подал руку своей величественной даме и с торжественным видом, хотя и не без улыбки, повел ее. В сущности, это был менуэт, который в старину танцевали императоры и короли, но автомобильный король был американцем и поэтому танцевал его на американский лад.

Когда старик скрипач из мичиганских лесов выкрикнул "Променад!", словно для рифмы подали "лимонад" — приятный напиток, если хочется прохладиться.

За Томом и Деля мчалась машина. Тормоза скрипнули, и она круто повернула, едва не задев колесами машину Тома, так что ему пришлось податься к обочине. "Эй, что за черт?" У Делл так и упало сердце; она знала, что это то отвратительное и страшное, чего она все время с ужасом ждала. Они были беспомощны, безоружны — рабочие организаторы не носят при себе оружия, чтобы в случае ареста их не закатали на год или на два.

"Цепь дам", — крикнул распорядитель, и миссис Форд, в чудесном бледно-голубом шифоновом платье, подала правую руку даме слева, и они подошли к кавалерам визави, подали им левые руки, покружились и вернулись на свои места. Визави миссис Форд был ее возлюбленный супруг, и она улыбнулась ему, взяла его за руку и пожала ее. Лучший из мужчин и мудрейший — разве не он открыл это восхитительное развлечение и не научил ему это очаровательное общество. Такой уж у него был дар: источать добро.

Пятеро мужчин выпрыгнули из машин и кинулись к форду Шаттов. Том выскочил: он не сдастся без боя. Делл обещала кричать и так и сделала; чтобы крик ее был слышнее, она вылезла из машины, но один из молодчиков набросился на нее и сбил с ног. Когда он хотел зажать ей рот, она укусила его за руку; он перевернул ее и уткнул лицом в грязь, и она уже не могла кричать, а только хрипела и вскоре затихла. Том нанес несколько ударов своим противникам, но только раззадорил их; один из них ударил его ногой в пах, и Том упал, и все четверо навалились на него.

"Променад! — крикнул распорядитель и затем: — Кавалеры, кружите своих дам!" Лицо Генри, обычно бледное, раскраснелось от счастья и гордости. Его пышная, но элегантная дама в платье из зеленого шелка улыбалась ему, бриллиантовое сияние на ее корсаже слепило ему глаза, и он знал, что с его помощью создан этот величественный мир и что нет в этом мире никого, кто стоял бы выше его.

Двое молодчиков скрутили Тому руки за спину и надели наручники. Двое других вытащили из-под пальто резиновые дубинки и принялись избивать его не по голове, что оглушило бы его, а покрывая ударами каждый дюйм его тела, так что оно превратилось в сплошной кровоподтек.

"Меняйтесь местами!" — крикнул распорядитель. Две пары двинулись навстречу друг другу; затем кавалеры и дамы, скрестив руки, пошли обратно, обходя встречную пару справа, и затем кавалеры, все еще держа своих дам за руку, покружили их и поставили на место.

Бандиты работали на совесть. Они повернули Тома на бок и колотили его ногами по спине, стараясь отбить ему почки.

"Шассе круазе!" — крикнул распорядитель; старички всегда произносили "шассе" как "шаше". И затем: "В круг!" Танцующие двигались с легкой грацией, зная наизусть каждое движение.

Главный палач бил теперь свою жертву ногой в пах, так чтобы Том не был способен исполнять свои обязанности мужа.

"Кавалеры вокруг дам!" — крикнул распорядитель. Как очаровательно улыбались старые леди, кокетничали, вспоминая свою молодость.

— Хватит, — сказал главарь. Один из молодчиков нагнулся, снял наручники и спрятал их в карман. Они позвали пятого молодчика, который все еще держал Делл, придавив ей спину коленом и предусмотрительно повернув ее голову так, чтобы она не задохнулась.

"Все вперед и назад!" — крикнул распорядитель. Все засеменили, делая легкие полушажки.

Пятеро молодчиков прыгнули в машину и умчались.

Кадриль окончилась, и хозяйка подошла к Генри, поблагодарить его. Гости окружили их. "Очаровательно, мистер Форд… Прелестный вечер… Мы вам так благодарны". Генри сиял; ибо это были люди значительные, их слово имело вес. Его крестовый поход удался. Люди смеялись над ним — много раз они смеялись над ним, но в конце концов им всегда приходилось признавать его правоту.

Делл Шатт беспомощно ползала в грязи; она стонала: "Том! Том!" Шум дождя заглушал ее голос. Она была охвачена таким ужасом, что не чувствовала боли. Они убили его? Или увезли с собой? "Том! Где ты?" Она снова потеряла сознание.

Генри и его жена прощались; он никогда не ложился поздно спать. Те, кто любит танцевать далеко за полночь, останутся; они включат радио и будут танцевать под джаз — победа Генри не была полной, но ему об этом не скажут. Гости подходили попрощаться с ним и еще раз поблагодарить его. Он был могущественным человеком, и не мешало напомнить ему о себе. Он заключал крупные сделки, делал громадные вклады в банки, управлял судьбами империи. Кроме того, его жена была известна своей общественной деятельностью, и у женщин легче завоевать симпатию. "Очень рад был повидать вас — вы так прекрасно выглядите… Заглядывайте как-нибудь… Не забудьте, в пятницу… Вы восхитительно танцуете, миссис Форд".