— Судить? За что?

— Да так… квартирные дрязги.

Полина Антоновна знала об этом: жизнь в квартире у Игоря была очень беспокойная.

— Так в чем дело? Что произошло?

— Вытолкал я ее!.. — ответил Игорь. — Ну, вы знаете нашу соседку. Это ж такая противная личность!.. Она стала приставать к моей маме, я ее и вытолкал из кухни. Она — в милицию, написала заявление… Словом, будут судить!

Он стиснул зубы, отчего его острые скулы еще больше заострились, помолчал и добавил:

— Ну что ж, пусть судят! А маму я все равно в обиду никому не дам!

Пришлось вызвать Клавдию Петровну, мать Игоря, и расспросить, как было дело.

Полина Антоновна помнила женщину, открывшую ей дверь при первом посещении семьи Вороновых, — ее неприветливый жест, недоброе, кислое лицо. Оказывается, она, как это случается, отравляла жизнь всем жильцам квартиры.

— Я уж не говорю о бесконечных спорах насчет газа, электричества и разных кухонных порядках! — рассказывала Клавдия Петровна. — Но вы представляете, Полина Антоновна, в первом часу ночи вдруг: бух! бух! бух! — дверью хлопает. Изо всех сил! Или приемник включит на самую полную мощность. А комнаты наши рядом, и все это прямо в уши так и бьет. Ну, мне бы так-сяк, стерпела бы! Дочке тоже все равно, она у меня такая! А ребята… Игорек еще ничего — он парень крепкий, владеет собой: стиснет зубы, сожмет, вижу, кулаки, а все же выдерживает. А младший, Славик, тот даже вздрагивает. Он, может, от этого и учится у меня хуже, не то что Игорь.

— Игорь ваш молодец! — заметила Полина Антоновна.

— По правде скажу, Полина Антоновна: не обижаюсь! — согласилась Клавдия Петровна. — Что по дому, что по учению, или с товарищами какие дела — газета или вот еще классным старостой его выбрали, — на все его хватает. Ну, работает он, прямо скажу, Полина Антоновна, как машина! Иной раз сердце замрет! Много все-таки работы у ребят, если все как следует делать! А тут вдруг это радио! Да добро бы еще музыка! А то какая-нибудь передача для работников сельского хозяйства или объявления промкооперации. Постучишь — хуже! Скажешь — еще хуже, как масла в огонь! Такой человек! Уж я молчу, песенку какую-нибудь мурлычу про себя, — песни я с детства люблю, — и то ее бесит: кажется ей, будто я назло мурлычу. Одно слово — агрессор! Бывают люди — по-мирному хотят жить и обо всем с ними можно договориться, а то — агрессор!

Клавдия Петровна подробно рассказала историю своей длительной и безрезультатной борьбы с этим квартирным «агрессором». По ее рассказу получалось так, что чем больше она старалась ладить, тем больше наглела соседка. И кончилось это тем, что в субботу, накануне прогулки ребят за город, произошел крупный скандал. На шум выскочил Игорь и, вступившись за мать, вытолкал «агрессора» из кухни. Дальнейшее Полина Антоновна знала: соседка побежала в милицию, написала заявление и, вернувшись, грозила Игорю самыми страшными карами.

Полина Антоновна отнеслась ко всему этому спокойно: дело пустяковое, и ни о каком суде не могло быть и речи. Но Клавдия Петровна смотрела иначе: она уверяла, что у соседки есть в милиции «рука» и она «все может».

Действительно, через несколько дней к ним в квартиру пришел милиционер и стал снимать показания. Перепуганная Клавдия Петровна прибежала опять к Полине Антоновне, и они вместе прошли к директору.

Директор позвонил начальнику отделения милиции и долго спорил с ним о том, что лучше — проучить парня, как собирался сделать тот, или не трепать ему нервы перед экзаменами.

— Ну, там посмотрим! — сказал наконец начальник милиции. — Дайте на него характеристику.

Полина Антоновна, прежде чем написать характеристику, постаралась еще раз представить себе Игоря.

Волевой, выдержанный мальчик, принципиальный, справедливый. На уроках выделяется собранностью, организованностью, — и именно это делает его одним из лучших учеников класса. У него ясный, острый ум, речь размеренная, четкая и скупая. Отвечая урок, он сначала подумает, потом говорит кратко и точно. Пользуется большим уважением и авторитетом в классе, хотя кое-кто из товарищей недолюбливает Игоря: не нравятся его непримиримость, требовательность и прямолинейность. Может он и погорячиться, допустить резкость, грубость, — лишь бы добиться того, что он считает правильным. Характер у Игоря во многом уже сложился, он хорошо разбирается в индивидуальных особенностях своих товарищей, и у него на все есть своя точка зрения…

Так Полина Антоновна и написала. «Дело» Игоря после этого сразу замолкло, и его больше не беспокоили. Экзамены он сдавал почти все на пятерки.

В это же самое время он окончательно поссорился со своей сестрой — «птичкой».

Этот год был для него особенно тяжелым: уроков становилось все больше, а Игорь считал, что учиться он должен не ниже, чем на четверки. Нелегко ему это давалось. Конечно, можно учиться на пятерки Рубину, или Вите Уварову, или Феликсу — у них нет никаких забот, они знают только учение, папа с мамой обеспечивают им все условия. Игорь не мог жить без забот — он видел, как трудно приходится маме. Он видел, с какой грустью она смотрит на его пиджачок, из которого он вырос — рукава стали почти по локоть, — как из месяца в месяц включает она в план семейных расходов покупку для него нового пальто и из месяца в месяц откладывает ее. Он не настаивает на этом, он даже отговаривает мать, уверяя, что ему все равно и до окончания школы он свободно проходит в старом пиджачке. Но ему, конечно, иногда бывает стыдно в нем, особенно при девочках.

А кроме нового пальто, ему хотелось купить еще хороший радиоприемник и заменить им хрипящий репродуктор, черной тарелкой висящий в углу. Хотелось бы купить и книжный шкафчик, хотя бы маленький, но об этом пока нечего было и думать.

Он очень обрадовался, когда сосед по квартире, инженер, расположенный к нему, предложил Игорю небольшую работу — сделать два чертежа. Игорь с радостью взялся за это дело, сказав матери, что выполняет школьное задание, и в две ночи закончил чертежи. Это был его первый заработок.

Когда же после этого сестра опять заговорила с матерью о новом платье, Игорь поссорился с ней. Теперь он решил твердо: летом, после экзаменов, он никуда не поедет, он поступит на строительство дома, который прямо на глазах рос в соседнем переулке, за углом. Он готов носить кирпичи, возить песок — делать все, что потребуется. Он заработает деньги и купит пальто, радиоприемник, книжный шкаф, а может быть, и еще что-нибудь, нужное маме.

Он так и сделал. Мать не соглашалась, протестовала, горячилась, но Игорь поступил по-своему.

Десятый класс!..

Как-то раз на перемене Борис стоял у окна в коридоре и повторял урок по новому, начавшемуся в этом году предмету — логике. К нему подошел маленький мальчуган со стриженой головою.

— Дяденька! Объясни мне задачку!

Борис сначала не понял и только потом сообразил, что «дяденька» — это он.

— Ты в каком же классе? — спросил он мальчугана.

— В третьем.

— А ты что же дома не решил?

— Не вышла. А у ребят не хочу спрашивать.

— Почему?

— Так… Скажут — списываешь!

Задачка была самая простая, но Борис почему-то очень волновался, когда читал ее условие, — волновался, кажется, больше, чем у себя в классе на контрольной: «А ну-ка, не решу!» Ему хотелось и помочь этому мальчугану и оправдать его уважение. Задачку он решил, но в это время прозвенел первый звонок — нужно было идти в класс. Но ведь нужно было и объяснить решение малышу, и Борис коротко и четко изложил основные этапы решения задачи.

— Понял?

— Понял.

— Ну, молодец! Как звать-то?

— Андрюша.

Мальчуган побежал в свой класс, а Борис — в свой, и вошел в него как раз вместе с учителем.

Этот случай показал ему, что он уже, можно сказать, взрослый, что в школе он — «дяденька», самый старший, и что десятый класс — не простой класс.

Об этом же говорила им и Полина Антоновна.