— Тогда спаси нас господь. Джина, занимайся своим домом и трать карманные деньги. Но хозяйкой castello тебе не быть. Моего castello, — холодно добавила Тереза. — Бери что дают, а то и этого не получишь.

— Джина, basta! Хватит! — приказал Дон и ударил кулаком по столу. Однако это только подлило масла в огонь.

— Ты старая женщина, — сквозь зубы процедила Джина — В один прекрасный день ты умрешь, а я буду жить. И тогда мы посмотрим! — С этими словами она вышла из комнаты.

— Zia Tereza, scusi, — начал извиняться Донато, но та коротким жестом остановила его.

— Донато, твоя жена не ставит тебя ни в грош, а твоя работа далека от идеала. У тебя будет год, чтобы исправить и то и другое. Ты будешь занимать свой пост в компании «Джамбелли» до следующего сезона обрезки, а там посмотрим. Если я буду довольна, ты получишь продвижение по службе с соответствующим ростом жалованья и премий. Если нет, ты останешься в компании только на бумаге. Я не увольняю своих родственников, но твоя жизнь уже не будет такой легкой, как раньше. Ты меня понял?

Внезапно галстук показался Донато слишком тугим; съеденное готово было взбунтоваться.

— Я проработал в компании восемнадцать лет!

— Двенадцать. Последние шесть я не считаю. Назвать их работой было бы сильным преувеличением. Думаешь, я не знаю, чем ты занимаешься и где проводишь время? Думаешь, я понятия не имею, ради каких дел ты летаешь в Париж, Рим, Нью-Йорк и Калифорнию за счет компании?

Удар достиг цели. Тереза увидела, что лицо племянника покрылось испариной. А потом огорчила его еще раз:

— Донато, твоя жена дура, но я нет. Позаботься об этом.

— Он хороший мальчик, — тихо сказала Франческа.

— Когда-то он был им. И, возможно, еще сумеет стать хорошим мужчиной. Маргарет, прошу прощения за наши семейные дрязги. Мы люди темпераментные.

— Конечно, La Signora.

— Маргарет, ты будешь — конечно, если согласишься занять этот пост — наблюдать за отделами сбыта калифорнийского и венецианского отделений компании «Джамбелли — Макмиллан» и координировать их работу. Это потребует от тебя значительных усилий и множества командировок, что будет компенсировано соответствующим ростом жалованья. Тебе придется на пять дней отправиться в Венецию, оборудовать там свой кабинет и познакомиться с методами их работы. Можешь подумать до завтра, согласна ли ты на это. Подробности обсудим потом.

— Спасибо, но до завтра я думать не собираюсь. — Маргарет говорила спокойно и бодро, но ее сердце стучало, как паровой молот. — Я буду рада обсудить подробности, когда вам будет удобно. Благодарю за доверие. — Она повернулась к Эли и кивнула: — Благодарю вас обоих.

— Хорошо сказано. Тогда до завтра. Паоли, мы уже обсудили совместные планы. Я ценю твои предложения и твою сдержанность. Станешь помогать координировать работу в виноградниках и на винодельнях. Ты хорошо знаешь людей и здесь, и у Макмилланов. Так что будешь у них за старшего.

— Я не испытываю к Паоли ничего, кроме уважения. — Голос Тайлера был спокойным, хотя у него перехватило горло от гнева и досады. — Уважения к его искусству и интуиции. Я всегда восхищался тем, как на вилле делают вина, и здешними виноделами. Впрочем, и венецианскими тоже. Но у Макмилланов люди и технологические процессы ничуть не хуже ваших, La Signora. Ты гордишься созданным и унаследованным. Так и я горжусь тем, что создали мои предки и я сам.

— Вот и отлично. А теперь послушай. И подумай. — Она махнула рукой Эли.

— Тай, мы с Терезой долго думали, и решение далось нам нелегко. Мы обсуждали это не раз и не два.

— Но не поставили в известность меня… — начал Тай.

— Нет, — прервал его Эли, заметив, что внук готов вспыхнуть. — Не поставили. Мы обсудили с Элен все формальности и требования закона. Придумали, как провести это слияние с максимальной пользой для обеих сторон. И с пользой не на ближайший сезон, а на предстоящие сто лет.

Он наклонился вперед.

— По-твоему, я забочусь о Макмилланах меньше, чем ты? А о тебе меньше, чем ты того заслуживаешь?

— Я не знаю, чего ты хочешь. А раньше считал, что знаю.

— Тогда я выскажусь прямо и недвусмысленно. Объединившись, мы станем не только самыми крупными, но и самыми лучшими виноделами в мире. Ты будешь продолжать руководить Макмилланами.

— Руководить?

— Паоли будет старшим, а ты будешь учиться у него искусству изготовления вина. С небольшим дополнением.

— Тай, ты знаешь работу в поле, — сказала Тереза. La Signora понимала обиду приемного внука и была рада ей. Душивший Тайлера гнев говорил о том, насколько для него важно само дело. Это значило многое. Очень многое. — Знаешь лозы и бочки. Но когда дело доходит до бутылок, тут твои знания и работа заканчиваются. Нужно продолжить обучение. Вино — это нечто большее, чем виноградный сок. Мы с Эли собираемся объединить своих внуков.

— Внуков? — прервала ее София.

— Когда ты в последний раз работала на винограднике? — спросила ее Тереза. — Когда в последний раз пила вино не из красивой бутылки, стоящей в баре или в ведерке со льдом? София, ты забыла о своих корнях!

— Ничего я не забыла! — огрызнулась София. — Я не винодел. Я специалист по связям с общественностью!

— Ты будешь виноделом. А ты, — сказала Тереза, указав на Тая, — будешь учиться торговать, продавать и доставлять. Вы станете учить друг друга.

— Nonna, но я…

— Успокойся. У тебя есть год. Пилар, София не сможет уделять своим обязанностям столько времени, сколько уделяла им раньше. Ты заполнишь этот пробел.

— Мама, — невольно рассмеялась Пилар, — я ничего не понимаю в маркетинге и рекламе!

— У тебя хорошие мозги. Настала пора снова воспользоваться ими. Нам понадобятся мозги всех членов семьи. — Тереза посмотрела на Тони. — И остальных тоже. Ты, Тони, останешься заведовать сбытом и пока что сохранишь свой пост и привилегии. Но так же, как Донато и все заведующие отделами и управляющие, будешь отчитываться перед главным менеджером. С этого времени мы поддерживаем только деловые отношения. Отныне не приезжай в мой дом и не садись за мой стол без приглашения.

Это был удар под ложечку. Его пост одно, а жалованье, премии и перспективы — совсем другое. Тереза могла обобрать его дочиста. Тони воспользовался своим последним оружием:

— Я — отец Софии.

— Я знаю, какой ты отец.

— Прошу прощения, signora. — За безукоризненной вежливостью Рене таилась стальная решимость. — Можно мне вставить слово?

— Званая или нет, но ты здесь гостья. Что ты хочешь сказать?

— Я понимаю, что мое присутствие здесь нежелательно. — Тон Рене ничуть не изменился; она продолжала смотреть Терезе в глаза. — И что мою связь с Тони вы не одобряете. Но он был и остается частью вашей компании. А я собираюсь стать его женой. Думаю, это будет вам только на пользу.

— Увидим. А теперь прошу прощения. — Тереза обвела глазами стол. — Мы с Эли и Элен должны поговорить с Софией и Тайлером. Кофе подадут в гостиную. Приятного аппетита.

— Стоит тебе что-то сказать, как все вытягиваются по стойке «смирно», — дрожа от гнева, начала София, когда остальные послушно вышли из комнаты. — Nonna, неужели ты так привыкла к этому, что и впрямь поверила, будто достаточно нескольких твоих слов, чтобы изменить жизни людей?

— У каждого есть выбор.

— Какой же это выбор? — София не смогла усидеть на месте. — У Донато? Он всегда работал только в компании. Он посвятил ей всю жизнь. А Тайлер? Он с самого детства работает на Макмилланов, отдавая этому все свои силы и все свое время!

— Я могу сам постоять за себя.

— Ох, перестань! — София обернулась к нему. — Если ты скажешь пять слов подряд, у тебя отсохнет язык! А от меня требуют научить тебя торговать вином!

Тай поднялся, схватил сбитую с толку Софию за руки и повернул их ладонями вверх.

— Как розовые лепестки. Нежные и ухоженные. А от меня требуют научить тебя работать.