— Не буду.

— Вот и хорошо. Мне пора спуститься и присмотреть за мужем. Если оставить Джеймса одного, он слопает все канапе и разорит стол. — Открыв дверь, Элен оглянулась: — За свою жизнь Тони сделал не слишком много вещей, которыми можно было бы восхищаться. Но ты одна из них.

— Спасибо. — Оставшись одна, София тяжело вздохнула, расправила плечи и вновь подошла к зеркалу. Открыла косметичку, вынула оттуда тюбик с помадой и выкрасила губы в кроваво-красный цвет.

Дэвид стоял в гуще толпы, заполнившей винодельню. Он прикладывался к бокалу с крепким мерло, пытался не слышать громких аккордов оркестра, приводивших в восторг его сына, и обводил зал взглядом, разыскивая Пилар.

Он знал, что Джамбелли непременно появятся здесь. Каттер хорошо знал порядок проведения пышного праздника. Хозяева ждали, что он будет присутствовать и в доме, и на винодельне. Это было одновременно его долгом и привилегией, хотя так вопрос никто не ставил.

Он быстро понял, что здешние порядки предусматривают и то и другое.

Впрочем, жаловаться не приходилось. Ему давали желанный шанс. Он получил достаточное финансовое возмещение и ценил это. И принял пост в компании, которую уважал. Это тоже кое-что значило.

За последние недели он лишний раз убедился в том, что «Джамбелли — Макмиллан» — это семейный корабль, которым управляют эффективно и без лишних сантиментов. Не холодно, но расчетливо. Деньги ценили, но главной целью были не они, а вино. В последние годы на «Ла Кер» считали наоборот.

Сейчас Дэвид был удовлетворен. Сын получал искреннее удовольствие, а дочь пытала какого-то несчастного винодела, расспрашивая его о тонкостях здешней технологии.

Каждый получал именно то, что ему требовалось.

— Дэвид… Рад тебя видеть.

Он повернулся и с удивлением увидел улыбающееся лицо Джереми Деморне.

— Джерри? Я не знал, что ты будешь здесь.

— Я стараюсь не пропускать ежегодную встречу Джамбелли и всегда прихожу сначала на винодельню, а потом на виллу. La Signora достаточно демократична, чтобы присылать приглашения даже конкурентам.

— Она настоящая леди.

— Да уж… Как тебе с ней работается?

— Для выводов пока еще рано. Но переселение прошло неплохо. Я рад, что увез детей из города. Как дела в Нью-Йорке?

— Учимся справляться без тебя. — За улыбкой скрывалась шпилька. — Извини, но это мое больное место. Компании не хотелось расставаться с тобой.

— Ничто не длится вечно. Здесь есть еще кто-нибудь из «Ла Кер»?

— Из Франции прилетел Дюбарри. Он знает старуху сто лет. Группу местных возглавляет Пирсон. Несколько официальных лиц из руководства. La Signora дает нам шанс попробовать ее вино, а заодно пошпионить друг за другом. Не слышал обо мне никаких сплетен?

— Я уже сказал, что еще рано. — Дэвид говорил небрежно, но внутренне насторожился. Практикуемая Джерри политика интриг и сбора слухов была одной из причин, заставивших Каттера расстаться с «Ла Кер». — Великолепный праздник… Извини, я кое-кого жду.

«Может быть, всю свою жизнь», — думал Дэвид, не оглядываясь на Джерри и пробираясь сквозь толпу к Пилар.

Она была в синем. Темно-синее бархатное платье и длинное жемчужное ожерелье очень шли ей. Пилар держалась с королевским достоинством и могла бы показаться очень уверенной в себе, если бы не промелькнувшая в глазах искорка страха.

Потом она наклонила голову, посмотрела на него и вспыхнула. Господи помилуй! Во всяком случае, порозовела. Мысль о том, что он причастен к этому, сводила Дэвида с ума.

— Я не мог дождаться. — Не дав Пилар опомниться, Каттер взял ее за руку. — Как подросток на школьной дискотеке. Я знал, что вы присоединитесь к нам, но до того хотел вам кое-что сказать.

Пилар затопила теплая волна.

— Дэвид…

— Какой праздник без вина? Так не бывает. — Дэвид увлек ее с собой. — Мы поговорим о делах, о погоде. Я раз пятьдесят-шестьдесят скажу вам, что вы прекрасны… Вот. — Он взял с подноса бокал с шампанским. — Не представляю, что такая женщина, как вы, может пить что-нибудь другое.

Под ложечкой Пилар возник уже знакомый холодок.

— Я за вами не поспеваю…

— Я сам за собой не поспеваю. Вижу, что заставляю вас нервничать. — Их бокалы слегка соприкоснулись. — Я мог сказать, что сожалею, но это было бы ложью. А при рождении чувства лучше с самого начала быть честным, правда?

— Нет. Да. Перестаньте! — Она попыталась рассмеяться. Дэвид, одетый в черное, выглядел умудренным опытом рыцарем; его пышные светлые волосы переливались на свету. «Глупая мысль для немолодой женщины», — подумала она. — Ваши дети здесь?

— Угу. Сначала хныкали: «Зачем ты нас туда тащишь?», — а теперь

рады-радешеньки… Вы прекрасны. Я уже упоминал, что буду говорить это без конца, правда?

Пилар чуть не хихикнула, но напомнила себе, что ей сорок восемь лет, а не восемнадцать, и что забывать этого не следует.

— Да, правда.

— Но не говорил, что нам следует найти уголок потемнее и начать обниматься.

— Нет. Это точно.

— Тогда вы просто обязаны потанцевать со мной и дать возможность уговорить вас.

Это мысль ошеломила Пилар. Неужели ее нужно уговаривать? Она сама хотела того же… Нет, невозможно, твердо сказала она себе. Глупо. Он моложе ее на несколько лет.

Боже, что же ей делать? Что говорить?

— У вас в голове тысячи мыслей, — пробормотал Дэвид. — И я хочу, чтобы вы рассказали мне обо всех.

— Иисусе… — Она прижала руку к груди, чувствуя, как внутри сжимается и пульсирует липкий страх. — Вы мастер на такие вещи.

— Рад, что вы так думаете. Потому что стоит мне увидеть вас, как я начинаю ощущать себя неуклюжим подростком.

— Не морочьте мне голову. — Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. — Дэвид, вы очень привлекательны…

— Вы так думаете? — Не в силах справиться с собой, Каттер прикоснулся к волосам, красиво обрамлявшим лицо Пилар. — А поточнее нельзя?

— И очень обаятельны, — добавила она, пытаясь совладать с собственным голосом. — Я чрезвычайно польщена, но почти не знаю вас. Кроме того… — Пилар осеклась; на ее губах застыла улыбка. — Здравствуй, Тони. Здравствуй, Рене.

— Здравствуй, Пилар. Ты прекрасно выглядишь. — Тони наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Спасибо. Дэвид Каттер. Тони Авано и Рене Фокс.

— Рене Фокс-Авано, — поправила Рене. Она подняла руку и растопырила пальцы, демонстрируя сверкающее бриллиантовое кольцо, символ законного брака. — С сегодняшнего дня.

Пилар думала, что эта новость поразит ее в самое сердце, но с удивлением поняла, что ошиблась. Это был скорее ожог, не столько мучительный, сколько раздражающий.

— Поздравляю. Уверена, что вы будете очень счастливы.

— О, мы уже счастливы! — Рене взяла Тони под руку. — Сразу после Рождества мы улетаем в Римини. С наслаждением избавимся от этого холода и дождя. Пилар, тебе тоже не мешало бы отдохнуть, ты плохо выглядишь.

— Странно. Мне казалось, что сегодня она выглядит великолепно, — сразу смекнув, что к чему, Дэвид взял руку Пилар и поднес ее к губам. — Точнее, обворожительно. Тони, я рад, что мы смогли встретиться до вашего отъезда из страны.

Затем Дэвид обвил рукой талию Пилар и продолжил:

— В последние несколько дней до вас было трудно добраться. — Он бросил на Рене взгляд, который никак нельзя было назвать вежливым. — Теперь понятно почему. Не хотели, чтобы мы узнали про ваше путешествие, верно? Нам нужно обсудить кое-какие дела.

— Мои люди знают мои планы.

— А мои, видимо, нет. Прошу прощения. Нам нужно поздороваться с гостями, прежде чем вернуться на виллу.

— Это было жестоко, — прошептала Пилар.

— Вы так думаете?

Чарующую улыбку опытного соблазнителя сменили ледяной взгляд и жесткая усмешка. Впрочем, это не делало Дэвида менее привлекательным.

— Даже если не принимать в расчет, что он никогда мне не нравился, я теперь главный менеджер и обязан быть в курсе, если один из руководящих работников уезжает из страны. Он несколько дней скрывался от меня и избегал моих звонков. Я такого не прощаю.