– А что будет с твоими дядей и тетей, когда они обо всем узнают?!

– О, Энни, пожалуйста, не…

– Не говорить им? – свирепо перебила Энн. – Вы это хотели сказать, мисс? Не говорить правду тем, кто любит тебя, кто дал тебе дом и семью?

«Никто не сравнится с Энн Салливан в умении варить варенье и давить на психику», – мрачно подумала Кейт.

– Я сама им позвоню. Сегодня же.

– Так-то лучше! А когда немножко поправишься, поедешь и лично поблагодаришь мистера де Витта за его хлопоты.

– Я… – При воспоминании о Байроне де Витте, обо всем, что их теперь связывало, Кейт стало не по себе; она с преувеличенным интересом занялась яйцами. – Я его уже поблагодарила.

– И еще раз поблагодаришь!

В дверь постучали, и на пороге появилась служанка.

– Извините. Это принесли для мисс Пауэлл, – девушка внесла длинную белую коробку с цветами и положила ее в ногах кровати.

– Спасибо, Дженни. Подожди, мы поглядим, какая ваза нам понадобится. Нет, сначала ты закончишь завтракать, – обернулась она к Кейт. – Я сама открою.

Энн развязала ленту, открыла крышку, и комнату заполнил тонкий аромат роз. Две дюжины высоких роскошных желтых роз! Энн тихонечко и очень по-женски вздохнула.

– Принеси, пожалуй, хрустальную, Дженни. Ту, что стоит в библиотеке.

– Да, мэм.

– Теперь я окончательно понимаю, что серьезно больна, – Кейт, улыбаясь, разорвала конверт. – Чтобы Марго прислала мне целый розовый куст!

Но, взглянув на карточку, Кейт открыла рот от изумления.

– Не от Марго, я полагаю? – Пользуясь правами старой няньки, Энн выдернула карточку из пальцев Кейт и прочла: – «Отдыхай. Байрон». Так-так-так…

– Ничего не «так-так-так»! Просто ему меня жалко.

– Две дюжины чайных роз, девочка, – это не жалость. И даже не симпатия. Тут попахивает романтической страстью!

– Сильно в этом сомневаюсь.

– Тогда, по крайней мере, ухаживанием. Кейт вспомнила их яростные объятия в кухне.

Страстные, нетерпеливые, так грубо оборванные…

– Ухаживанием это тоже не назовешь. Да и вряд ли имеет смысл за мной ухаживать…

– За всеми нами имеет смысл ухаживать! Спасибо, Дженни. Можешь идти.

Энн взяла у служанки цветы и пошла в ванную, чтобы наполнить вазу водой. Вернувшись, она ничуть не удивилась и даже, казалось, обрадовалась, увидев, что Кейт задумчиво нюхает розу.

– Пей чай, а я поставлю цветы – это мое самое любимое занятие.

Энн разрезала ножницами прозрачную обертку и принялась возиться с цветами.

– Когда делаешь что-нибудь приятное, ни в коем случае не следует торопиться. Схватить букет в охапку и сунуть в первую попавшуюся вазу – какое тут может быть удовольствие?

Кейт мысленно взвешивала качества Байрона де Витта. Да, заботливый и внимательный. Но самоуверенный, назойливый, совершенно бесцеремонный! И сексуальный. Очень сексуальный…

– По-моему, главное – лишь бы дело было сделано.

– Это по-твоему. И вообще, мне кажется, Кейт, что ты всегда думаешь только о делах. Ты совсем позабыла об удовольствиях! Добиваться все новых свершений, может, и замечательно, но много ли от этого радости?

– Для меня – много, – пробурчала Кейт.

– Неужели? Ты всякое удовольствие умудряешься превращать в работу! Ты, наверное, даже воскресные поиски сокровищ внесла в свой ежедневник и отвела им строго определенное время. Скажи-ка мне вот что. Если ты вдруг (раз уж ты привыкла во всем добиваться успеха) возьмешь да и отыщешь приданое Серафины – что ты с ним сделаешь?

– Что я с ним сделаю?

– Да-да, ответь. Отправишься в кругосветное путешествие, поедешь к морю нежиться на солнышке, купишь роскошный автомобиль? Или вложишь все деньги в какие-нибудь акции и облигации?

– Удачно инвестированные деньги приносят хороший доход!

Энн замерла с цветком в руке.

– Ты все-таки совершенно невыносима! А что дальше? Ну, будут деньги копиться в банковском сейфе. Что для тебя цель, а что – средство? Конечно, ты в свое время очень помогла мне распорядиться моими сбережениями, я тебе ужасно благодарна. Но у тебя должна быть мечта, Кейт! Даже необязательно достижимая, но – мечта!

– У меня есть планы на будущее…

– Я говорю не о планах. Я говорю о мечте. «Как странно, – подумала Энн. – Моя дочь всегда много мечтала, причем о самых невероятных вещах. У мисс Лоры была совсем простенькая мечта, но и та разбила ее сердце. А малышка Кейт никогда не позволяла себе помечтать».

– Чего ты ждешь, дорогая? Хочешь стать такой же старой, как я, а уж потом начать получать от жизни удовольствия?

– Ты не старая, Энн, – ласково заметила Кейт. – И никогда не будешь старой.

– Скажи это морщинкам, которых с каждым днем все больше! – Энн улыбнулась. – Так о чем ты мечтаешь, Кети?

– Не знаю… Правда, не знаю. – Она смотрела на хрустальную вазу с роскошными желтыми розами, похожими на маленькие солнышки. Кейт на пальцах одной руки могла сосчитать, сколько раз в жизни мужчины дарили ей розы. – Я об этом как-то не задумывалась.

– Значит, теперь самое время. Составь список вещей, которые сделали бы Кейт Пауэлл счастливой – ты ведь у нас мастер составлять списки! – Энн вынула из шкафа халат, который всегда висел в комнате Кейт в Темплтон-хаузе. – Сейчас можешь выйти на террасу и посидеть немного на солнышке. Сиди и ничего не делай. И попробуй хоть немного помечтать!