– Вот и прекрасно. Когда мы вас вылечим, вы снова поправитесь. Сначала проведем всестороннее обследование…

Кейт в панике схватила врача за руку.

– Обследование? Какое обследование?

– Что вы так испугались? Здесь не камера пыток. Сделаем рентген, возьмем анализ на барий… Я бы еще порекомендовала УЗИ грудной клетки. Нам надо исключить все возможные варианты.

– Мне не нужны никакие обследования! Пропишите мне что-нибудь и отпустите домой!

– Мисс Пауэлл, все не так просто. Не волнуйтесь, рентген мы сделаем довольно быстро, а УЗИ я постараюсь назначить завтра на утро. Когда мы вас положим…

«А ужас, оказывается, белого цвета, – поняла вдруг Кейт. – Белые палаты, женщины в белых халатах…»

– Вы не оставите меня здесь!

– Что вы так разволновались? Нам необходимо точно определить, что с вами. Не то чтобы я отвергала диагноз вашего приятеля…

– Он не мой приятель.

– Вот как? Жаль. На вашем месте я бы постаралась сделать его своим приятелем, – усмехнулась доктор Хадд. – Но, в любом случае, он же не врач.

– Его мать врач. Он разговаривал с ней по дороге сюда. Спросите у него сами. И приведите его сюда! Пожалуйста!

– Хорошо, я с ним поговорю. А вы постарайтесь успокоиться – полежите, расслабьтесь.

Оставшись одна, Кейт почувствовала, что дышит ровнее. Но ужас не отступал.

– Опять споришь?

В комнату вошел Байрон, и Кейт вскочила с кушетки.

– Я не могу здесь оставаться! – Она вцепилась в рукав его рубашки дрожащими руками. – Ты должен увезти меня отсюда!

– Послушай, Кейт…

– Я не могу оставаться здесь ни секунды. Я не могу провести ночь в больнице! Не могу! – Голос ее сорвался. – Мои родители…

Байрон озадаченно уставился на нее. Она хочет, чтобы он позвонил Темплтонам во Францию? Чтобы они за нее заступились? И тут он внезапно вспомнил: настоящие родители Кейт умерли. Погибли в автомобильной катастрофе. Больница!

Байрон понял: ее глаза наполнены не болью и злостью, а настоящим животным ужасом!

– О'кей, детка. – Он погладил ее по голове и поцеловал в лоб. – Не волнуйся. Ты здесь не останешься.

– Правда? Я не могу!

Кейт почувствовала, что снова начинает задыхаться, что приближается истерика.

– Ты здесь не останешься. Обещаю. – Он обхватил ее лицо обеими руками и твердо посмотрел ей в глаза. – Я обещаю, Кейт. Сейчас я переговорю с врачом, а потом отвезу тебя домой.

Истерика отступила, и Кейт вдруг ощутила к Байрону необыкновенное доверие.

– Ладно, хорошо, – она закрыла глаза. – Хорошо…

– Побудь тут минуту. – Он отдернул занавеску и подошел к столу, за которым сидела доктор Хадд. – Мне очень жаль, доктор, но у нее, оказывается, настоящая фобия. Я не знал об этом.

– Послушайте, мистер де Витт, мало кто любит больницу. Временами она мне самой не нравится.

– Доктор, это не обычная неприязнь к больницам! – Расстроенный Байрон взъерошил себе волосы. – Я сначала тоже так решил. Но здесь хуже. Понимаете, ее родители погибли в автомобильной катастрофе, когда она была ребенком. Я не знаю подробностей, но, наверное, она провела какое-то время в больнице. Она буквально вне себя от ужаса, а она совсем не истеричка.

– Но мы должны провести обследование, – настаивала врач. – Необходимо поставить точный диагноз.

– Доктор Хадд, у нее язва! Абсолютно очевидные симптомы. Мы оба это понимаем.

– Потому что так сказала ваша мать? – в голосе врача явственно слышались скептические нотки.

– Моя мать – заведующая терапевтическим отделением Главной больницы Атланты.

Брови доктора Хадд поползли вверх.

– Доктор Маргарет де Витт?! Ничего себе! Я же прочитала все ее работы! Но уверяю вас, мистер де Витт, на моем месте ваша мать тоже назначила бы обследование. Она прекрасный диагност; действительно, все указывает на язву двенадцатиперстной кишки, но нужно выяснить точно! Просто доктор де Витт не могла взять анализы по телефону, а если…

– А если сама мысль об анализах ухудшает состояние больного? Ваша пациентка на грани нервного срыва! – Он перевел дыхание. – Мы не можем принуждать ее, оставлять здесь насильно. Она просто сбежит и будет глотать свои идиотские таблетки до тех пор, пока язва не станет размером с кулак.

– Конечно, я не могу силой заставить ее сделать анализы, – раздраженно сказала доктор Хадд. – Если вы настаиваете, я пропишу ей таблетки, но только при одном условии: она сама придет сюда при первом же новом приступе.

– Обещаю вам, что придет.

– Ну, если вы так уверены… Но учтите: давление у нее повышенное, вес – ниже всякой нормы. И она постоянно испытывает стресс.

– Я о ней позабочусь.

Доктор Хадд оценивающе на него поглядела, потом кивнула.

– Надеюсь, что позаботитесь. – Она направилась к двери, но на пороге обернулась. – А ваш отец – Брайан де Витт?

– Да, специалист по хирургии грудной полости.

– А вы…

– Работаю в гостиничном бизнесе! – Байрон ослепительно улыбнулся. – Но мои сестры тоже врачи. Все трое.

– Что ж, в семье не без урода, – улыбнулась доктор Халд.

– Прости, – не открывая глаз, пробормотала Кейт.

Она сидела в машине, откинув голову на спинку сиденья.

– Тебе не за что извиняться. Но имей в виду: я за тебя поручился. Постарайся следовать указаниям доктора. Принимай таблетки, побольше отдыхай. И прекрати, наконец, есть мексиканскую еду!

Кейт знала: он сказал это специально, чтобы ее рассмешить, и изобразила некое подобие улыбки.

– Как же я теперь без нее буду жить? Слушай, я не хотела тебя спрашивать в больнице – боялась, что нас в последний момент вернут. Но как тебе удалось уговорить ее отпустить меня?

– Логика, обаяние, комплименты! Заодно приплел мать. Она у меня большая шишка.

– А-а…

– И еще я пообещал, что при первом же приступе ты придешь к ним сама. Это очень серьезно, Кейт! – Он сжал ее руку. – Ты не имеешь права наплевательски относиться к своему здоровью. Ты должна как следует о себе заботиться.

Она промолчала. Ей было ужасно стыдно за свою панику, которая еще напоминала о себе горячими покалываниями в животе.

Когда Кейт открыла глаза, она увидела силуэт гор на фоне лунного неба, тень леса, извилистую гладь дороги, над которой поднимался легкий туман. К глазам подступили слезы. Она просила Байрона отвезти ее домой, и он понял. Ее дом здесь, в Темплтон-хаузе!