Лекси тихо вздохнула и перевернула страницу. Ее собствен­ные волосы слегка шевелились на ветру. Гладкая грудь цвета персиков слегка вздымалась над крошечным лифчиком купаль­ника с ярким пестрым рисунком. Длинные ноги поблескивали от лосьона, ногти сверкали коралловым лаком.

Ну прямо сексуальная реклама модного курорта!

Опустившись на одеяло рядом с сестрой, Джо взяла полотен­це и стала вытирать волосы.

– Интересно, ты это делаешь нарочно или инстинктивно?

– Что именно? – Лекси сдвинула солнечные очки с розовы­ми линзами на кончик носа и посмотрела поверх них.

– Принимаешь такую позу, что каждый мужчина в радиусе ста ярдов выворачивает шею, чтобы взглянуть на тебя.

– Ах, это… – Изогнув губы в улыбке, Лекси подтолкнула очки на место. – Чистый инстинкт, солнышко. И везение. Ты, кстати, могла бы делать то же самое, только тебе придется на­страиваться. Кстати, ты вернула себе хорошую форму. И этот закрытый черный купальник – неплохое решение. Спортивно и элегантно. Некоторым мужчинам это нравится… – Лекси снова опустила очки. – Нэтану, кажется, нравится.

– Нэтан не видел меня в этом купальнике.

– Тогда у него все впереди.

– Если он вернется…

– Конечно, вернется! А ты – умница, ты заставишь его не­много помучиться за то, что он уезжал.

Джо зачерпнула рукой песок и рассеянно наблюдала, как он сыпется тонкими струйками.

– Я люблю его…

– Конечно, любишь. Почему ты не должна его любить?

– Лекси, я люблю его! – повторила Джо, хмуро уставившись на прилипшие к ладони песчинки.

– Ох… – Лекси села, скрестила свои красивые ноги и ух­мыльнулась. – И прекрасно! Ты не спешила, сестренка, но зато выбрала высший класс.

– Это ужасно! – Джо зачерпнула еще песка и сжала кулак. – Я ненавижу то, что чувствую, как чувствую… У меня все внутри словно узлами завязывается.

– Так и должно быть. Со мной так случалось десятки раз. И раз­вязать их обычно не составляло труда. – Лекси уставилась на океан и слегка надулась. – До последнего времени. С Джифом все гораздо труднее…

– Просто он любит тебя. И всегда любил. А для тебя это нечто новое.

– Это всегда для всех новое. Ведь люди на самом деле такие разные! Поэтому всегда так интересно. Джо наклонила голову.

– Знаешь, Лекс, временами ты совершенно разумна. Я ни­когда этого не ожидала. Пожалуй, я должна сказать тебе то, что сказала вчера вечером Брайану.

– Что?

– Я люблю тебя, Лекси, – Джо наклонилась и коснулась гу­бами щеки сестры. – Очень люблю.

– Я знаю, Джо. Может быть, тебя это раздражает, но ты всегда нас любила. – Она вздохнула, тоже решившись на при­знание. – Думаю, именно поэтому я так злилась на тебя, когда ты уехала. И завидовала.

– Ты? Мне?

– Потому что ты не побоялась уехать!

– Но я боялась. – Джо опустила голову на колени, устреми­ла взгляд на волны, набегающие на берег. – Мне было страш­но. Мне до сих пор бывает там страшно. Я боюсь, что не смогу сделать то, что необходимо. Или не оправдаю чьих-то ожида­ний, подведу..

– Ну а я уже потерпела неудачу и точно знаю: это отврати­тельно.

– Ты не потерпела неудачу, Лекси. Ты просто не довела дело до конца. – Джо повернулась к сестре. – Ты вернешься в Нью-Йорк?

– Не знаю. Я была уверена, что вернусь. – Ее глаза затума­нились, стали серо-зелеными. – Беда в том, что остаться здесь и смотреть, как время спокойно течет мимо, гораздо легче. И в конце концов я стану старой, толстой, никому не нужной… О гос­поди, о чем это мы болтаем?!

Лекси раздраженно тряхнула головой и достала банку пепси из маленькой сумки-холодильника.

– Поговорим о чем-нибудь интересном. Я вот тут размыш­ляла… – Она щелкнула крышкой и сделала большой освежаю­щий глоток. Затем лениво провела языком по верхней губе. – Как бы ты оценила секс с Нэтаном? По десятибалльной шкале. Или выбери одно прилагательное.

– Ну вот еще! – фыркнула Джо и перекатилась на живот. Лекси ткнула ее в плечо.

– Ну пожалуйста! Одно малюсенькое прилагательное. Может быть, «неслыханный»? Или «потрясающий»? Или «неза­бываемый»?

Джо вздохнула.

– Колоссальный! – сказала она с закрытыми глазами. – Колоссальный…

– Так, значит, колоссальный… – Лекси обмахнулась рукой, как веером. – Ну что же, мне нравится. Колоссальный! А когда он тебя целует, у него глаза открыты или закрыты?

– Когда как.

– То есть и так, и так? Меня прямо в дрожь бросает! Значит, он непредсказуем? То, что я люблю! Теперь как насчет…

– Лекси! – несмотря на вырвавшийся смешок, Джо еще крепче сжала веки. – Я не собираюсь обсуждать с тобой любов­ную технику Нэтана. Я собираюсь подремать. Потом разбудишь меня.

И, к ее собственному удивлению, она немедленно заснула как убитая.

Нэтан нервно мерил шагами старинный турецкий ковер в высокой двухуровневой библиотеке доктора Джонаса Кауфма­на. Снаружи изнемогал, задыхаясь и обливаясь потом, Нью-Йорк, а здесь, в роскошном пентхаусе, в сотне миров от грохота и грязи улиц, царили прохлада и элегантность.

Во владениях Кауфмана Нэтан никогда не чувствовал, что он в Нью-Йорке. Когда бы он ни входил в величественный вести­бюль, обшитый золотистым деревом, он думал об английских сквайрах и загородных поместьях.

Эта библиотека была одним из его первых заказов. Для Джо­наса Кауфмана, одного из ведущих нейрохирургов страны, Нэтан выбрал сдержанный традиционный стиль. Чтобы вмес­тить огромное собрание книг, пришлось двигать стены и сно­сить потолки. Теплая древесина каштана, широкие, изыскан­ной резьбы багеты, уютный альков, образованный высокими тройными, висящими над улицей окнами, – все это было вы­брано Нэтаном. Когда Нэтан спрашивал мнение доктора, тот только посмеивался и все оставлял на его усмотрение.

– Нэтан, в этом случае – врач ты. Не проси меня помогать тебе в выборе несущих балок, а я не буду просить твоей помощи в нейрохирургии.

Это было давно, а сейчас Нэтан терзался ожиданием и изо всех сил старался сохранить самообладание. На этот раз врачом был Кауфман – и Кауфман держал в своих умелых руках насто­ящее и будущее Нэтана, всю его жизнь.

Шесть дней прошло с тех пор, как он покинул остров. Шесть отчаянно долгих дней…

Кауфман вошел в библиотеку, закрыл за собой раздвижные двери.

– Нэтан, извини, что заставил тебя ждать. Ты мог бы выпить бренди. Ах да, ты ведь не пьешь бренди… Ну а я выпью, и ты мо­жешь притвориться, что пьешь со мной.

– Доктор, я вам очень благодарен за то, что приняли меня здесь. И за то, что сами сделали все, о чем я вас просил.

Кауфман вынул из буфета хрустальный графин и налил бренди в два суженных кверху бокала.

– Ну, полно, мальчик, ты ведь сын моего друга.

Прожитые семьдесят лет не отразились на фигуре Джонаса Кауфмана. Внушительный, высокий – почти шесть футов пять дюймов, – он оставался прямым и подтянутым. Его волосы не поредели со временем, и он мог потешить свое тщеславие, заче­сывая их назад струящейся белой гривой. Аккуратная бородка и усы маскировали несколько тонковатые губы. Доктор предпо­читал строгость английских костюмов, элегантность итальян­ской обуви и всегда был одет очень изысканно.

Но прежде всего внимание сторонних наблюдателей привле­кали – и часто уже не отпускали – его глаза, темные и прони­цательные, под тяжелыми веками и густыми черными бровями.

Когда доктор протянул Нэтану бокал, его глаза светились лю­бовью.

– Присядь, Нэтан, расслабься. Нет никакой необходимости сверлить дырку в твоем черепе в обозримом будущем. Но Нэтан не смог расслабиться.

– А результаты анализов?

– Все они отрицательные. Я сам проверил результаты, как ты просил, и посмотрел снимки. У тебя нет ни опухолей, ни за­темнений, ни аномалий – абсолютно ничего. У тебя очень здо­ровый мозг, Нэтан, и очень здоровая нервная система. Теперь все-таки сядь.

– Хорошо. – Ноги подкосились, и Нэтан упал в большое светлое кожаное кресло с подголовником. – Благодарю вас за потраченное время и силы. Значит, мне не следует обращаться к другим специалистам?