Беспредельная равнина поглотила Игорево войско.

После двух ночевок русичи вышли к степному шляху, что тянется от Переяславля до засушливой Тавриды.

Еще день двигались по шляху на юг, в надежде что какая-нибудь орда подстерегает здесь торговые караваны. Когда стемнело, дружины расположились на отдых. Тут на русичей наткнулся отряд торков, как оказалось, посланный Святославом на поиски Игоря.

Кондувдей, военачальник торков, был сильно встревожен.

— Недалеко отсюда стоит большая половецкая орда, — сообщил он, — много кибиток, множество коней пасется вокруг. Судя по знаменам, это ставка днепровских ханов. Они миновали шлях и идут к Днепру.

— На рассвете мы нападем на поганых, — сказал Игорь. — Поможешь нам, Кондувдей?

Но Кондувдей помотал головой в островерхом шлеме с перьями:

— Нападать нельзя, князь. В одном переходе от днепровских половцев стоит лагерем лукоморский хан Тоглый с братом Бокмишем. А еще чуть дальше сам Кобяк расположился станом версты в три в окружности. С ним ханы Акуш, Бегубарс, Тарсук и Колдечи. Растопчут нас как щенят!

— А может, ночью на поганых ударить! — предложил Всеволод.

— С ума ты спрыгнул, брат! — ужаснулся Ярослав. — Как различим в темноте, где свои, где чужие?

— Но степняки-то пешие будут, а мы на конях, — горячился Всеволод. — Пусть Кондувдей отгонит их табуны подальше в степь. Пеший степняк — никудышный войн!

— За Святославом посылать надо, — сдвинув брови, сказал Ярослав. — Хотите сами добычу заглотить, а ну как подавитесь!

— Покуда подоспеет Святослав, поганые и сами на нас нападут, — сказал Игорь. — У них тоже сторожи имеются. Сейчас у нас союзник — внезапность. А коль промедлим, тогда ханы нас числом задавят.

Кондувдей, поразмыслив, согласился отогнать половецкие табуны, но в сече участвовать отказался.

— Мне Святослав повелел разыскать тебя, князь, и сразу к ему воротиться, — сказал он Игорю.

— Что велел передать мне Святослав? — спросил Игорь.

— Велено без него в битву не вступать. Святослав и Рюрик будут ждать тебя, князь, у Орели-реки: решено все полки купно держать.

— То он так решил, то эдак, а в результате — никак, — презрительно бросил Игорь. — Эх, горе-воитель! Ищет поганых у порогов, а они аж вон где собрались! Ханам теперь отрезать войско Святослава от рубежей наших да к Днепру прижать проще простого. Нет, надо бить поганых с тем, что есть. Святослав потом благодарить меня будет за расторопность.

Договорился Игорь с Кодувдеем так: торки отгонят половецких лошадей и сразу поскачут за подмогой, а Игоревы дружины обрушатся одновременно на днепровских ханов и на стан Хана Тоглыя.

— Пущай Кобяк думает, что это Святослав нагрянул, — усмехнулся Игорь.

Рано утром вдруг примчался со стороны Переяславля ковуй на взмыленном коне, ведя на поводу запасного скакуна.

— Беда, князь! — бросился гонец к Игорю. — Князь переяславский прямиком в твою волость пошел, жжет села твои по реке Сейму.

У Игоря от гнева потемнело в глазах.

Сжав кулаки, он шагнул к Ярославу, тот даже попятился.

— Нож в спину мне вогнал зятек твой! — проговорил Игорь. — Ухожу я, брат. Всю добычу и славу тебе оставляю. Сразу говорю, коль столкнусь с Владимиром Глебовичем, своей рукой порешу злыдня.

— И я с тобой, брат, — сказал Всеволод.

Игорь молча кивнул.

Глядя на то, как северские дружины на рысях уходят к холмистому горизонту, Ярослав как потерянный стоял среди своих воевод. Его черниговцы, сидя в седлах, ждали приказа. С ожиданием смотрел на Ярослава и предводитель торков.

В мозгу у Ярослава вертелась одна-единственная мысль: «Бежать!»

Он потребовал коня и заявил своим воеводам, что идет на соединение с киевским князем…

Игорь шел вперед днем и ночью, позволяя своим воинам лишь краткий отдых. Когда достигли пределов Новгорода-Северского княжества, измотаны были и люди и лошади.

В пограничном городке Вырь, стоявшем на одноименной речушке, впадающей в Сейм, дружины остановились на ночь.

Местный воевода, которого звали Нечаем, был изумлен и обрадован внезапному появлению своего князя. Городок Вырь входил во владения Игоря.

— Ко времени ты подоспел, княже, — доложил Нечай, — лишь вчера ушли отсюда переяславцы. Князь их безбожный земли твои разоряет! Городок наш переяславцы взять не смогли, но все деревни в округе выжгли. Смердов и скот угоняют за собой, как добычу.

— Куда они ушли? — спросил Игорь.

— К Путивлю.

На другой день дружины вышли к реке Сейму. Близ устья речки Выри лежал городок Зартый, от которого осталось обгоревшее пепелище с полуразрушенными стенами. Уцелевшие жители поведали Игорю, как они отбивались от переяславцев, но тем все же удалось ворваться в город.

— Много их было, княже, — сетовал какой-то согбенный годами старик, — намного больше, чем у тебя дружинников.

У Игоря похолодело в груди: что, если и Путивль лежит в развалинах?! Этот город был ему особенно дорог, ведь в нем он начинал княжить.

К счастью, Путивль не стал добычей переяславского князя.

Однако многие деревни вокруг Путивля были опустошены, из смердов лишь немногие успели спрятаться в лесах. Никто не ожидал нападения, да еще со стороны Переяславля. Беда всегда из Степи приходила, а тут русский князь бесчинствует хуже половца!

Сторожи, рассыпавшиеся повсюду, извещали Игоря, что переяславцы гонят пленных и везут награбленное к городу Глебову, что на реке Стырь, разделяющей черниговские земли и владения переяславского князя.

На этой реке разбил стан Владимир Глебович.

Игорь стал спешно набирать ратников в Путивле и ближних к нему городках, послал за племянником Святославом в Рыльск.

Не дожидаясь прихода курян, к которым Всеволод отправил гонца, Игорь выступил к Глебову. Он торопился, опасаясь, что Владимир уйдет в Переяславль вместе со всей добычей.

Стояли короткие июньские ночи и жаркие дни. Еще цвели степные травы. Дружно колосились озимые на полях, напитанные недавними дождями.

Между Сеймом и Стырью не было городов и сел. Здесь расстилались степные угодья, принадлежащие ковуям, которые, подобно торкам и берендеям, охраняли от половецких набегов окраинные черниговские города Бахмач, Всеволож и Белавежу.

Ярослав забрал с собой в поход конницу ковуев, но переяславский князь тем не менее не тронул становища ковуев, не желая причинять вреда своему тестю.

Игорь переправил войско через Стырь южнее Глебова и вышел к стану Владимира со стороны Переяславля.

Едва рассвело, северские дружины с двух сторон напали на беспечных переяславцев, не имевших охранения. Игорь повелел не щадить никого. Его воины, озлобленные вероломством Владимира, охотно исполняли этот приказ. Многие переяславские воеводы были заколоты в своих шатрах, где они спали беспробудным хмельным сном, отпраздновав накануне свою победу. Переяславцы метались по стану, не слыша приказов и не понимая, откуда свалились на них враги.

Крики и стоны умирающих подняли на ноги князя Владимира, который накануне допоздна развлекался с двумя молодыми пленницами. Обе девушки, прижавшись друг к другу, дрожали крупной дрожью, слыша звон мечей и топот копыт. Сеча шла совсем рядом от княжеского шатра.

Владимир едва успел накинуть плащ и надеть сапоги, как в шатер вбежал его конюх и рухнул, не успев произнести ни слова. Из его рассеченной головы сочилась темная кровь.

Пленницы в страхе завизжали.

Владимир вспорол кинжалом полотняную стенку шатра и выскочил наружу.

Победа Игоря была полная.

Стан Владимира со всем награбленным добром достался ему. Почти восемьсот переяславцев было убито.

Обходя разложенные длинными рядами на земле тела мертвых врагов, Игорь искал князя. Искал, но не находил.

Он собрался осмотреть мертвецов вторично, когда Всеволод остановил его.

— Не трудись понапрасну, брат, — хмуро сказал он. — Утек Владимир в Переяславль. Я сам три стрелы послал ему вдогонку, да промахнулся. Конь у князя оказался добрый, а то не ушел бы он от меня.