— Осел. Чего упрямится? Не хочет порывать с родиной? С деньгами везде будет родина.

Вскоре в камере появился Каземи:

— Ты напрасно нагрубил немцу.

Андрей не ответил.

— Сам ты не найдешь выхода. Послушай меня. Немец обещал, если расскажешь о пароходах в Баку, он сделает так, что попадешь на родину реабилитированным в глазах своих соотечественников. Он имеет связи в полиции и сможет организовать официальную передачу тебя полицией в ваше посольство. Полиция заявит, что ты это время сидел у них, и извинится за твой арест по недоразумению. Не затягивай, Андрей, соглашайся. То, что ты пробыл под арестом несколько дней не по своей вине, не может тебя скомпрометировать.

Андрей молчал. Старик зашептал:

— Не отвергай помощь, которую предлагают, немцы все равно добьются своего.

Дымов даже не повернулся в его сторону. Старик с обиженным видом встал и вышел.

Илья просматривал документы фирмы “Барони”, когда вошел Али и доложил о приходе агаи Браунинга. Так Али называл Югансона. Югансон раздраженно швырнул шапку на диван. Али взял ее и вышел из комнаты.

— Неприятности? — спросил Илья. Югансон и Илья довольно откровенно говорили друг с другом о делах, которыми они занимались по заданию немецкой разведки. Илья рассказывал Югансону о своих успехах и неудачах. Югансон отвечал тем же, и это было очень важно для Ильи. Сведения, которые он сообщал затем в Москву, помогали в известной степени парализовать деятельность германской разведки против Советского Союза, которая велась с иранской территории.

— Неприятности пока нет, но она не исключена. Мне попался орешек вроде Силина, которого, помнишь, не мог раскусить Реслер.

— Опять захватили русского?

— Моряка с парохода “Комсомолец”.

— Ну, и что с ним?

— Он крепко заперт на даче купца Амири под Тегераном. Пока молчит.

— А если он ничего не скажет?

— Завтра его будем пытать и, если ничего не добьемся, ликвидируем, чтобы не осталось никаких следов.

Илья внутренне содрогнулся. Надо вызволить моряка.

— Не одолжишь ли мне, Вальтер, туманов сто. Отдал все деньги жуликам, которые занимаются моряком, а сам остался без гроша.

— Пожалуйста, Эрих. — Илья понимал, что возможность всегда одолжить денег — немаловажный фактор в дружеском отношении Югансона.

Илья отсчитал сто туманов. Югансон поблагодарил и ушел. Илья поспешил к Роушан. К счастью, она была дома одна. Он вбежал, запыхавшись.

— Нужна твоя помощь, Роушан, — торопливо заговорил он. — Немцы обманом задержали советского моряка, они пытают его, чтобы выведать, что творится в Баку. Моряк пока ничего не сказал. И я уверен — не скажет. Его убьют, Роушан! Я мог бы позвонить в советское посольство, мог. послать записку. Посольство само ничего не сможет предпринять, обратится в министерство иностранных дел Ирана, а там наверняка затянут дело, и немцы убьют моряка, чтобы скрыть следы.

— Что же я могу сделать, Самуэль?

— Помнишь, ты рассказывала о своих друзьях. Они могли бы помочь.

— Тот, кто был бы способен помочь, арестован.

— Неужели не осталось на свободе его друзей?

— Верно, верно. Ведь Габиб не арестован, — обрадованно сказала Роушан, — я сегодня поговорю с ним,

— Нельзя терять ни минуты, Роушан.

— Хорошо, милый, я пойду в университет, наверно, Габиб сейчас там.

— Иди, не задерживайся. Моряка заперли на даче купца Амири где-то под Тегераном. Я думаю, дачу нетрудно разыскать. Охраняют его два уголовника. Я зайду к тебе через час.

Шум в коридорах университета, от которого Роушан уже успела отвыкнуть, оглушил ее. Был как раз перерыв. В сутолоке Роушан не сразу разыскала Габиба. Он, улыбаясь, отвел ее в тихий уголок.

— Зачем я понадобился тебе, Роушан?

— Габиб, ты должен мне помочь.

Габиб выслушал ее.

— Негодяи! Эти немцы ведут себя у нас, как в своей колонии. Их надо проучить. Я поговорю с ребятами. Дачу купца Амири мы найдем.

— Не опаздывай, Габиб. Это надо сделать сегодня, пока они еще не начали истязать несчастного. А освободить его можно было бы так… — и Роушан объяснила план, придуманный Ильей.

— Не беспокойся, все будет в порядке. Это инициатива твоего швейцарца? — улыбнулся Габиб.

— Нет, что ты. Какое ему дело до таких вещей. Он только коммерсант. Я узнала о моряке от клиентов моего отца. А как освободить беднягу, придумала сама.

— Ну, хорошо. Побегу разыскивать друзей. У меня в железнодорожных мастерских есть два паренька, они с удовольствием помогут.

Очнувшись, Андрей увидел, что Иса и Ашум стоят у жаровни. Несмотря на знойный день, она была полна горящих углей. Иса медленно поворачивал в огне металлические прутья.

— Ну, если сейчас не будешь говорить, немец сделает из твоей спины шашлык! — закричал Ашум.

Андрей молчал. Ему казалось, что молодчики только пугают его.

Югансона все не было. Ашум и Иса продолжали возиться с жаровней. В каморку неожиданно вошли несколько полицейских и офицер. Полицейские подталкивали впереди себя старуху, хозяйничавшую на даче.

Ашум и Иса растерялись.

— Развяжите этого человека. По указанию правительства мы должны забрать его в полицию, — приказал офицер.

— Агаи капитан, я не могу этого сделать, — сказал Ашум и, подойдя к офицеру, зашептал ему что-то на ухо.

Но офицер не дослушал его до конца.

— Мне незачем это согласовывать ни с кем. Я имею указание доставить советского моряка в тахминат. Скажите спасибо, что не забираю и вас. — Офицер дал команду полицейским развязать моряка и отвести в машину.

В машине полицейские заботливо поправили Дымову повязку на голове.

“Из одного застенка попадаю в другой, — подумал Андрей. — Не хватало еще побывать в руках тахминатчиков”.

Полицейские сидели молча. Дымов смотрел в окно и думал о том, как поступят с ним в политической полиции. Машина приближалась к центру Тегерана, потом свернула на улицу, на которой находится советское посольство. У входа в посольство шофер затормозил.

— Вот твое посольство, можешь идти туда, — сказал офицер, и на его лице с тонкой полоской черных усиков появилась улыбка.

Дымов недоверчиво смотрел на офицера.

— Мы не полицейские, а просто иранцы. Таких у нас большинство. Ты сталкивался до сих пор с непорядочными людьми, и мы решили помочь тебе вырваться из их рук.

Андрей молча пожал мнимым полицейским руки, вышел из машины и скрылся за оградой посольства.

Илья и Югансон прогуливались по улице Надыри. Они ждали машину, которая должна была доставить их в особняк Базегяни. Югансон нервно кусал губы.

— Я поставил на ноги всех своих людей, но никаких результатов. Тахминат официально заявил, что полицейских за моряком не посылал. Что сказать Миллеру, не знаю. Он страшно обозлится. Черт побери, из-за этого можно угодить на фронт. Миллер беспощаден.

— Я понимаю тебя. Неприятно, конечно, — поморщившись, сказал Илья. — Они использовали наш же метод. В Бендершахе моряка брали твои люди, переодетые полицейскими. Те, что освобождали, тоже одели своих в полицейскую форму.

Илья улыбнулся. Он знал, что действовал наверняка. В Иране свирепствовал полицейский террор. Форма полицейского наводила страх. Каждый ажан, не говоря уже об офицере, воспринимался как большой начальник. И конечно, уголовники, охранявшие моряка, не рискнули не подчиниться требованию полицейского капитана. Им и в голову не могло прийти попросить документы. Это было бы расценено как оскорбление и могло закончиться весьма печально. К тому же Ашум и Иса, как и многие иранцы, были неграмотны. Илья сомневался только, удастся ли друзьям Роушан быстро достать полицейскую форму и оружие. Но и с этим они быстро справились. Оружие у них было, а мундиры дали друзья-полицейские.

Югансон угрюмо покашливал.

— Не унывай, Эрих, найдется твой моряк, — приободрил его Илья.