После обеда мисс Силвер с мисс Мегги пили кофе в гостиной. Полностью законченный кардиган маленькой Жозефины, который оставалось только отгладить, был должным образом изучен и удостоен наивысших похвал, а естественным образом возникший разговор о семье Этель Буркет оказался необычайно увлекательным.

— Я часто думаю, — вздохнула мисс Мегги, — как бы я обрадовалась, если бы Валентина вышла замуж и завела детей, ведь так интересно наблюдать, как они растут. Наверно, мне не следует говорить о таких вещах сейчас, когда она даже не помолвлена.

Мисс Силвер улыбнулась:

— Может быть, рано называть отношения мистера Лея и Валентины помолвкой, но все же…

— Бог мой, — воскликнула пожилая дама, — вы хотите сказать, что люди уже заметили?

— Ничего не поделаешь, — с философским спокойствием констатировала ее собеседница.

— Бог мой! — снова воскликнула мисс Мегги и вздохнула. — Только бы больше не приходили эти гнусные письма.

Мисс Силвер подождала, что за этим последует, но, не дождавшись, спросила:

— А вы сами их получали?

Мисс Мегги испуганно оглянулась, но в комнате не было никого, кроме них двоих и мебели.

— Ох, мисс Силвер, — нерешительно начала она, — я никогда никому об этом не говорила… Знаете, я действительно получила такое письмо.

Женщина быстро поставила на стол свою чашку, потому что руки у нее задрожали, а все из-за ужаса, который она каждый раз испытывала, вспоминая о том письме.

— Лучше бы вам рассказать о нем полиции, — заметила мисс Силвер.

Мисс Мегги покраснела:

— Нет, я не смогу, правда, не смогу! Там написаны такие гадости!

— О вашей невестке?

— Да… Вы просто не представляете, что там написано.

— А вы его сохранили?

Мисс Рептон понизила голос до еле слышного шепота:

— Да, я спрятала его в своей шкатулке для драгоценностей, под замком. Вы хотите, чтобы я его вам показала? Знаете, после смерти Роджера я подумала, что должна его кому-то показать, а вы мне уже так помогаете! Пожалуйста, взгляните на него, может быть, подскажете, как следует поступить.

Мисс Силвер ободряюще улыбнулась:

— Когда вы пойдете отдохнуть, я поднимусь с вами и взгляну на него.

Шкатулка мисс Мегги оказалась солидным старомодным изделием, обтянутым черной, поистрепавшейся за долгое время кожей и украшенным золотым, но почти стертым тиснением по краям, с инициалами «М.Р.» на крышке. Мисс Мегги, открывая ее маленьким круглым латунным ключиком, пояснила, что шкатулка принадлежала еще ее бабушке, в девичестве леди Маргарет Брейл. Внутри оказалось несколько подносиков, выложенных фиолетовым бархатом с такой же золотой каймой, как на крышке, только лучше сохранившейся. Сняв со второго подноса тяжелый браслет, мисс Рептон достала из-под него сложенный клочок бумаги. Некоторое время она держала его в руке, не решаясь отдать мисс Силвер.

— Правда, — сказала она, — мне очень не хочется вам его показывать.

— Но если вам после этого станет легче…

— Конечно, станет!

Мисс Силвер протянула руку:

— Тогда давайте я посмотрю.

Марч правильно описал анонимки — дешевая тонкая папиросная бумага, покрытая неровными строчками. Корявые неопрятные буквы разбрелись по бумаге, казалось, их наносили не пером, настолько толстыми и размазанными они выглядели. Мисс Силвер пришло на ум, что так выглядело бы письмо, написанное кончиком спички, который окунули в чернила, причем такой метод идеально скрывал почерк пишущего.

Лексика анонимки оказалась еще хуже, чем она представляла, особенно когда дело касалось обвинений в адрес Сциллы. Перевернув листок, мисс Силвер дочитала до последнего слова «Доброжелатель», косо нацарапанного в правом углу. В левом углу ничего написано не было. Посмотрев с другой стороны, она обнаружила пустое место и там тоже. В голове ее родилась идея.

— Дорогая мисс Рептон, — предложила дама, — я считаю, это следует показать полиции.

Глаза мисс Мегги наполнились слезами.

— Мне будет так стыдно!

— Если вы позволите, я покажу его старшему констеблю. Мисс Рептон всплеснула руками:

— Если бы вы были так любезны! Я тут ночью лежала и размышляла, что делать, и тоже подумала: «Надо показать письмо мистеру Марчу». Понимаете, во время допроса я очень старалась точно ответить на все его вопросы относительно анонимок, которые получили Роджер и Валентина, но никто не спрашивал, получала ли что-нибудь я сама, а говорить об этом так стыдно, особенно с мужчиной!

Уложив мисс Мегги в постель, одетую в теплую ночную рубашку, прикрыв ее пуховым одеялом и убедившись, что под ногами ее лежит бутылка с горячей водой, мисс Силвер поспешила в свою спальню, расположенную по соседству. Это была уютная комната, обставленная старомодной мебелью красного дерева. Пурпурное покрывало на большой кровати делало ее несколько похожей на катафалк, правда, сравнение принадлежало не мисс Силвер. Сама она считала, что материал дорогой, а расцветка богатая и хорошо сохранившаяся благодаря тому, что комната выходила на север, так что краски ни на покрывале, ни на занавесях с рисунком из виноградных гроздьев и листьев совсем не выцвели и находились просто в отличном состоянии. Лежащий на полу брюссельский ковер прекрасного качества был настолько темен, что мелкий узор было трудно рассмотреть, тем более сейчас, после обеда, когда все тонуло в общем сумраке. Раньше это помещение считалось комнатой для гостей леди Маргарет, чьи инициалы украшали шкатулку для драгоценностей. Дама в свое время была известна прогрессивными и авангардными взглядами, поэтому уже тогда, в 1840 году, распорядилась убрать с кровати балдахин и тяжелые прикроватные портьеры.

Мисс Силвер присела у туалетного стола, расправила на нем взятое у мисс Мегги письмо и задумалась.

Джейсон Лей поднял щеколду калитки, подошел к боковой двери и постучался в коттедж мистера Бартона. Профессия молодого человека способствовала развитию у него некоторого шестого чувства, хотя более правильным было бы назвать это обостренностью остальных пяти. Когда он сейчас стоял у дверей коттеджа «Гейл», то был уверен, что за ним наблюдают. На улице еще не стемнело, но в домах, к примеру, в передней гостиной коттеджа «Виллоу», уже горел свет. Увидеть вход в жилище мистера Бартона можно было или из лестничного окна этого дома, или высунувшись из окна ближайшей спальни. В ночь смерти Конни из него высунулась мисс Силвер, наблюдая, как мистер Бартон с котами возвращается домой. Сейчас в окнах никого не было видно, а ощущение, что за ним наблюдают, Джейсон инстинктивно связывал с лестницей и узкой полоской стекла, через которую та освещалась. Казалось, что некто быстро отпрянул от маленького окошка и притаился, следя за посетителем соседа.

Джейсон мысленно скривился. Эта мисс Вейн слыла большой сплетницей, впрочем, как и Метти Эклс, и еще с полдюжины их подружек. Ей будет интересно посмотреть, удастся ли ему проникнуть в дом отшельника. Тут в замке повернулся ключ, и дверь отворилась. Молодой человек вошел в прихожую, освещенную только светом, проникающим через открытую кухонную дверь.

Джеймс Бартон запер дверь и, дружески обняв гостя за плечи, провел его в комнату с задернутыми занавесками, горящей лампой и лежащими перед камином котами. Эти самостоятельные животные, которые и ухом не повели при появлении старшего констебля, сейчас немедленно поднялись, потянулись и принялись, мурлыкая, тереться о ноги старого знакомого.

Джейсон всех знал по имени — Ахан, Абиджа, Ахитофель, Агаг, Абумелех, Абнер, Авессалом — и для всех нашел ласковое словечко. Мистер Бартон наблюдал за происходящим с гримасой на лице, более прочих его гримас похожей на улыбку.

— Животные друзей не забывают, — сказал он, — а уж тем более такие разборчивые, как кошки. Если ты им понравился, то так и будет, а если не понравился — то ничего не поделаешь, свое мнение не изменят.