Через несколько секунд послышался глухой звук от падения еще одного тела: Федя Федорчук с продырявленным вилкой мозгом.

А потом я мало что разбирала. Помню, как в одной туфле я ковыляла по коридору, задыхаясь и смахивая со лба заливающий глаза пот. Я не пошла к машине, в которой дожидался нас Витька: в тот момент я боялась и ненавидела и его. Шок был всепоглощающим. Сейчас, вспоминая это, я думаю, что поступила бы так же. Да. Братоубийца. Но разве <перечеркнуто>

Я скатилась в какой-то овраг и там, скорчившись, сидела под деревом. Я не. знаю, сколько я сидела там. Время сгинуло, остановилось, застыло, — капая, сгорала ночь. Ни домой, ни в контору идти я не могла, потому что, собравшись с мыслями, поняла: даже если там, в «Карусели», в результате этой жуткой и бессмысленной бойни никого не осталось в живых, то все равно: шофер Витька сам поднимет тревогу, когда Геныч будет долго отсутствовать, а уж тем более — если Геныч все-таки до нашей блядовозкн доберется. А там, в «Карусели», воющая Варя, куча трупов, Слон, Федя Федорчук, быть может, Гена Генчев… люди, погибшие бессмысленно и жестоко, и один из них — мой родной брат, с головой, проломленной моей туфлей. А рядом эта туфля, в крови, в отпечатках моих пальцев.

Хороший послужной список у Кати Павловой: к семнадцати годам она записала на свой счет смерть любовника и смерть брата.

Мне было тогда невыносимо жалко себя: в одной туфле, запятнанная пороком и кровью, перепуганная и жалкая… наискосок по каким-то аллеям ко мне пришел железнодорожный вокзал, он шатался и таял, а потом возник душный, прокуренный тамбур, какие-то спящие люди, пересадка, глухой лязг железа и сонные толчки поезда, похожие на затухающие фрикции разрядившегося клиента. Я влезла на какую-то полку, третью, багажную, холод пластика чуть взбодрил меня, и я, стянув со столика недопитую бутылку водки, имеющую явное отношение к громовому храпу в углу, хлебнула и закашлялась. В голове бурлило только одно: прочь, прочь отсюда, прочь из Саратова, который давно стал мне отчимом, который отторг меня, как неприжившийся, чужеродный имплантант! Пусть этот город уходит вальяжной поступью перрона, пусть тают огни, а придорожные столбы сначала приближаются неспешно, а потом все быстрее и быстрее, и вот уже начинают просто кидаться в окна и <не дописано>

Это теперь, спустя четыре года, после того как я сбежала из Саратова и никогда, никогда больше там не была, жалость к самой себе переварилась в какую-то утробную отрыжку фатализма. Это теперь я знаю, что есть люди куда несчастнее меня, для которых не существует солнечный свет — окна их наглухо забиты, а небо давит, как скудное, гулкое пространство лифтовой шахты. У меня есть одна знакомая девочка, она моя ровесница, но если я смеюсь, могу радоваться жизни и принимать ее такой, какой она, жизнь, повернется ко мне, то эта девочка просто двадцатиоднолетняя старушка. Она была в нашей конторе, сутером у нее тоже был Фил Грек. Только она никогда не улыбалась, а глаза отпугивали клиентов, несмотря на то что она была в принципе хорошенькая. Даже некоторые конкретные братки не рисковали ее брать, говорили: «Да вы че, бля, она так смотрит, как будто сейчас порежет. Не-ет, мне вон лучше ту, мясистую, с поросячьими глазками». Как у Есенина, аж два стихотворения которого знал Костик Мефодьев: «Мне бы лучше вон ту, сисястую, она глупей». А ту девочку, Олесю, в конце концов выгнали: кололась она немилосердно. Торчала. Еще бы <вырвано наискось, пропали окончания нескольких строчек> приземлились в Ханкале, где ее тогдашний друг выправлял себе фиктивный паспорт, потому что настоящий он потерял, к тому же находился в розыске. Олеся терпеливо ждала, пока он уладит свои дела, а потом они поехали в селение Гечхи. Тут ее похитили и отдали в гарем какому-то арабу-наемнику то ли из Ливана, то ли из Иордана. Она была у него в наложницах больше полугода… Видела, как отрезают головы. Видела орды боевиков <вырвано> насиловали по нескольку часов кряду. Олеся повредилась в рассудке, но если у меня, с этой ЭСТ в больнице, бзик был искусственным и прошел уже через полгода, то она поехала плотно. Тот араб сам отвез ее в Урус-Мартан, где получил за нее деньги, и укатил. А она очнулась только в палаточном городке в миссии спасения ОБСЕ.

Так что ты, Катя Павлова, еще не самая больная на жизнь.

День защиты блядей. С Восьмым марта, телки! Впрочем, зря я это'. Хоть и по-рабски, но приятно, что выделили один день для нас, женщин. Выделяли, естественно, они — мужчины. Хоть что-то они еще выделяют, кроме спермы.

Спа-а-асиба-а!

А «винтовой» отходняк имеет место быть. Сегодня всю ночь бумагу марала. Как прочитала, аж чуть дурно не стало, сколько всяко-разно понаписала. В нормальном виде никогда бы не сподобилась.

Сутер Фил вставил зубы. Стал похож на Тома Круза. То есть он сам так говорит, остальные тихо хихикают.

Работали по электронным вызовам. Компьютерное блядство нынче повальная мода. Снять теперь девушку просто на Тверской или даже заказать по телефону в агентстве — уже не круто. Модернизируемся, шалавы.

По «и-мейлу» для сервера БЛЯДСТВО.Ш ррру-ссчптайсьН

Фил сказал мне, чтоб я бросала эти шуточки с наркотой. Особенно с психостимуляторами, потому что плохо контролирую свою энергию. Филу жаловался один клиент, толстый еврей из нефтяной компании, который говорил, что я его затрахала в прямом и переносном смысле. Дескать, я на нем, клиенте, так скакала, что едва не поломала его обрезанный хер. Хороша жалоба на проститутку!

Но на самом деле я не так уж бодрячком, как тут сама перед собой выпячиваюсь. Привыкла лицемерить, лицемерю даже сама с собой. Подруг в конторе у меня нет, поговорить не с кем, делиться своим я ни с кем не буду, а насчет Романа, так Роман — он все-таки мужчина.

Не сплю третью ночь. Не спится. Кто сказал, что у Кутузова не было одного глаза? У Кутузова был один глаз.

Бессонница, Гомер, тугие паруса.

<Вымарано несколько строк>

Впрочем, я совершенно напрасно говорю, что у меня нет подруги. Она у меня появилась. Самая близкая, самая яркая, с прозрачной душой, способная защитить меня. Нет, не человек. Это дракониха. У нее гордая голова и горящие глаза, это старая мудрая китайская колдунья с элегантным, переливающимся телом, длинным и гибким, шея выгнута, линии безупречны, когти входят в мое тело, но мне не больно. Нежно-зеленая с прожелтью чешуя. Нет, я не наглоталась в очередной раз галлюциногенов и у меня не белая горячка, как у лесбиянки Марты этажом выше. Просто я ходила в тату-салон и сделала самую дорогую татуировку, какую только могла себе позволить. Теперь я не одна с этой фальшивой крем-тональной белизной кожи. Теперь есть она — дракониха Рико. Несмотря на то что дракон — существо традиционно мужского пола и что Рико — имя тоже для самца, я знаю, что моя Рико — женщина. Она чувствует меня. Когда сегодняшний клиент распекал меня за то, что я отказываюсь от анального секса с ним, кожа горела в том месте, где Рико. Глаза плавились. Она меня защитит.

Да, еще. Искалечили одну из наших. Лежит в больнице, адские боли, Фил сказал, что ей промедолу бы. Идиот.

Иногда кажется, что опускается потолок

Бывает и хуже. Зато теперь буду отдыхать не меньше недели, лицо так распухло, что ни о каких эскорт-услугах, тем более этим привередливым московским кобелинам-снобам, и речи быть не может. Богатые, как говорится, тоже плачут. Это я к тому, что у одного известного шоумена, его фамилия (здесь я счел нужным купировать текст, потому что информация конфиденциальная и может выйти безобразная история с судами и крючкотворством. — Изд.) сорвало крышу, он обжа-бился какой-то наркохренотой и жаловался мне на жизнь, а также на то, что его имя муссируется в прессе в «голубых» тонах, а он ничуть не «голубой», только однажды в Питере произошла с ним прескверная история: подсел он в пьяном виде к трем модельного вида девушкам, крутил понты, выпячивал свою крутизну и кидался баксами, две девушки веселились, а третья почему-то молчала. Вот эта загадочная девушка ему понравилась больше всех, он ее, стало быть, снял, приволок к себе в гостиницу, где жил, а та говорит: не надо в муттер, у меня критические дни, лучше анальный секс. Наш титан шоу-бизнеса прогрохотал, что это ему далее лучше и вообще решительно все равно, и приступил. А наутро, проснувшись протрезвевшим, он обнаружил с собой в постели вчерашнюю девушку с несколько поблекшей косметикой, но зато с та-а-аким членом!! Девушка оказалась мужиком. Спустил трансвестита с лестницы, перед этим предусмотрительно начистив ему табло.