В четыре утра бар закрылся. Через десять минут исчезли все посетители и большинство девиц. Бармены не тратили лишних слов — любой клиент, желающий еще посидеть над пивом, внезапно обнаруживал, что оно куда-то исчезло у него из-под носа.

Фред устало сложил свои ноты, сунул в кожаную папку и пошел к кассе получать деньги. Бармен стоял к нему спиной и считал наличность. Фред терпеливо стоял, ожидая, когда тот закончит считать. Он знал, что прерывать его — себе дороже станет.

Рядом с ним возникла Лисия.

— Хозяин хочет поставить тебе выпивку, — сказала она.

— Блеск! Тогда бурбон и содовая, — сказал с благодарностью Фред.

— Один «Джек Даниэл» с содовой — крикнула Лисия и пояснила:

— В баре разливное виски все равно, что моча. Разбавляют ровно пополам.

— Спасибо.

Бармен отвлекся от денег, налил стакан и вернулся в кассу.

— Будем! — сказал Фред, сделав небольшой глоток.

— Ты ему понравился, — сказала Лисия. — Он говорит, что ты знаешь свою музыку.

— Поблагодари его от моего имени, — церемонно сказал Фред.

Давно уже никто не говорил ничего хорошего о его музыке.

— Что ты собираешься делать? — спросила неожиданно Лисия.

— В каком смысле?

— В смысле работы, — сказала она.

— Найти еще один разовый ангажемент.

— А днем у тебя нет никакой работы?

— Нет. Только моя музыка. Ничего другого я не знаю.

— Чем же ты занимаешься все время?

— Ищу ангажементы, — сказал он. — И еще есть несколько песен, над которыми я работаю.

— Ты пишешь песни?

Он кивнул.

— Единственная сложность в том" что я никого не могу заставить прослушать их. Издатели заняты крупными именами, и, кроме того, единственное, что их сейчас интересует — это рок. Нацепи гитару на юнца, одень его в хипповые обноски, да если он еще и с бородой — тут же вывернутся наизнанку, чтобы законтрачить его.

— Может быть, хозяин может помочь тебе? — спросила она. — У него есть контакты с некоторыми музыкальными компаниями.

— Я был бы очень обязан.

— Позволь, я пойду, поговорю с ним, — сказала она. Он задумчиво смотрел, как она шла в глубину бара и потом исчезла в офисе, расположенном между дамским и мужским туалетами, и думал, что ничего путного из этого не выйдет. Но все равно, он благодарен ей за то, что она проявила интерес. За все то время, пока он был с Джери-Ли, разговор о его сочинениях даже не возникал. Она была слишком погружена в свою работу. В ее мозгах просто не оставалось места для мыслей о чем-либо другом, кроме ее работы, ее пьесы.

Вернулась Лисия и сказала:

— Он сказал мне, что у него дома есть пианино. Если ты согласен зайти к нему, он послушает твои песни.

— Сейчас? — удивился Фред. — Уже четыре часа утра.

— Хозяин ночной человек, — сказала она. — Для него сейчас что-то вроде середины дня. Он не встает раньше семи вечера.

Фред недолго думал, — Джери-Ли безусловно уже спит. Он не ожидал ничего особенного от показа, но лучше использовать хоть какой-то шанс, чем сидеть и ничего не делать.

— О'кей, — сказал он.

— Идем, идем, — поторопила она. — Моя машина припаркована у гаража Радио Сити. Хозяин велел мне доставить тебя к нему домой.

Машина оказалась серебристым кадиллаком с откидным черным верхом и сиденьями, обтянутыми черной кожей. Фред утонул в кресле рядом с Лисией и глубоко вздохнул. Две вещи на свете волновали его неизменно — запах новой машины и запах новой бабы. Странным образом, видимо, по ассоциации, один запах всегда вызывал в памяти и второй. А эта машина пахла, как новая!

Лисия включила автомагнитофон, когда они выехали на Сорок вторую стрит. Пел Нат Кинг Коул. Одну из своих лучших и популярнейших песен — «Слишком молод».

— Никогда никто из музыкантов не сможет встать вровень с Кингом, — сказал он.

— Кинг умер, — ответила она спокойно.

— Она лихо свернула на Авеню Америкас и поехала к центру.

Безошибочно вписалась в «зеленую улицу», и он не заметил, как они оказались в парке.

— Хорошая машина, — сказал он.

— Мне нравится, — сказала она безо всякого выражения.

Она выехала из парка на Семьдесят вторую у перекрестка с Пятой авеню и свернула на Йорк-авеню. Там обогнула одно из зданий новой постройки и съехала к цокольному гаражу. Затормозила и стала ждать служащего.

— Здесь мы поднимаемся на лифте, — сказала Фреду.

Лифтер хорошо знал ее. Он прикоснулся двумя пальцами ко лбу и сказал:

— Доброе утро.

— Доброе утро, — ответила она.

Лифтер знал, куда она едет, и остановил лифт с машиной, не задавая лишних вопросов, на седьмом этаже. Фред пошел за ней по коридору, устланному пушистым ковром. Вероятно, она очень близка с этим человеком.

Служитель и лифтер даже не позвонили наверх, как это обычно делается в подобных домах, чтобы сообщить о приходе гостя. Она остановилась у одной из дверей, достала из сумочки ключи. Он мысленно кивнул сам себе — точно, она с этим человеком близка. Очень близка. У нее даже свой собственный ключ.

Свет в квартире был уже включен, и Фред последовал за ней через просторную прихожую, скорее, настоящий холл, в еще более просторную жилую комнату. Окна, казалось, окружали комнату, потому что выходили на все стороны — и на Ист-Ривер, и на Трайбороу-стрит. В алькове, недалеко от углового окна, стоял белый кабинетный рояль. Фред застыл в молчаливом восторге — подобное он видел до сих пор только в кино.

— Отличное местечко у этого человека, — сказал он. Она взглянула на него и ничего не сказала. Немного погодя спросила:

— "Джек Дэниэл" с содовой? Он кивнул.

Она налила ему и подождала, пока он не сделал глоток.

— О'кей?

— Чудно, — он кивнул и тут же, услышав шаги, оберну лея-Белая девушка с длинными каштановыми волосами и голубыми глазами в белом длинном халате вошла в комнату.

— Я спала, — сказала она Лисий, — но услышала голоса.

— Прости, что мы тебя разбудили, девочка. Но Фред пришел специально, чтобы сыграть для нас, — она обратилась к Фреду:

— Фред, это Сэм.

Полностью — Саманта. Сэм, это Фред... — и она вопросительно поглядела на него.

— Лафайет, — сказал он быстро.

— Фред Лафайет, — повторила Лисия. Девушка протянула ему руку.

— Рада познакомиться с вами.

— И я рад познакомиться, — сказал он. Рука девушки была холодной.

Фред пожал ее и повернулся к Лисий:

— А где хозяин? Я могу начать в любое время.

Лисия очень спокойно посмотрела на него.

— Вы можете начинать сейчас.

Он уставился на нее. И неожиданно все встало на свои места. Он выступал в этом баре уже четыре вечера и еще ни разу не встречал хозяина.

— Вы? — в его голосе отчетливо слышалось удивление.

Она кивнула. Он поставил стакан на маленький кофейный столик.

— Пожалуй, мне лучше уйти, — сказал он. — Не люблю, когда меня мистифицируют.

Лисия ответила ему совершенно спокойно:

— Никто вас не мистифицирует. Вы сказали, что не можете добиться, чтобы кто-нибудь прослушал вас. Хорошо, я согласна послушать вашу музыку, если решу, что она того стоит.

— А часто вы это делаете?

— Впервые.

— Почему именно я?

— Я занималась музыкой в колледже. Но у меня нет таланта, Я могу изобразить, будто я пою или играю, но это подделка. Но когда я слышу настоящее, я сразу же понимаю. Я услышала кое-что из того, что вы играли в баре. У вас есть стиль, действительно собственный стиль, что в наше время редкость. Вы исполняете эти песни так, словно вы их написали сами.

Фред помолчал, потом спросил:

— Вы управляете «Зеленым баром»?

— Я владелец, — сказала она просто. — И запомните на тот случай, если у вас появятся какие-нибудь идеи относительно того, что я, мол, заинтересовалась вашим черным жирным концом, — выкиньте все это из головы.

Я вполне счастлива и мне ничего не нужно. Просто я услышала вашу игру и подумала, что если в вас есть то, что необходимо настоящему музыканту — а мне кажется, что есть, — то мы можем на этом кое-что заработать.