– Уверена, что щенок что-то знает о Малькольме, но слишком боится, чтобы даже намекнуть... И это все, чего я добилась за две недели. Не думаю, что мне вообще удастся узнать что-нибудь Новое.

Роулингс улыбнулся недоброй улыбкой.

– Это хорошая новость, Варшавски. Теперь я наконец-то могу целиком сосредоточиться на следствии, вместо того чтобы постоянно тревожиться из-за вас, где это вы там ползаете, за каким углом. Но я задержу Эрнандеза – посмотрю, сумею ли заставить его попотеть.

Тем вечером я ужинала с Лотти и сказала ей, что сделала все возможное, чтобы разузнать что-то о смерти Малькольма.

– Если не считать моих и Фабиано синяков и шишек, я бы сказала, что результаты отсутствуют. Очевидно, мне вскоре придется искать хорошего клиента-плательщика.

Она неохотно согласилась со мной и перевела разговор в другую плоскость – о ее усилиях в поисках достойной замены Малькольму. Когда она уходила от меня примерно в половине одиннадцатого, мистер Контрерас даже носа не высунул. Две спокойные недели убедили его в том, что наш бастион уже не подвергается опасности.

Меня все-таки грызло любопытство: где Дитер Монкфиш раздобыл деньги для оплаты адвокатских услуг Дика Ярборо? Я решила позвонить Фримэну Картеру – одному из партнеров той самой адвокатской конторы «Кроуфорд, Мид», который занимался в основном ведением не очень сложных криминальных дел. Я познакомилась с ним, когда была замужем за Диком, и убедилась, что он единственный партнер фирмы, не считавший, будто изменяет мир к лучшему только благодаря тому, что благосклонно снисходит до оказания ему юридической помощи. Учитывая ставки его гонораров, я прибегала к услугам Фримэна лишь в тех случаях, когда была убеждена, что в одиночку не одолею мадам Фемиду.

Фримэн, как всегда, сделал вид, что в восторге от моего звонка. Он пожелал узнать, не требуется ли мне помощь в драке с Серджио Родригезом, и заявил, что мне давно пора уяснить себе следующее: не звонить, если я хочу выведать у него, Фримэна, профессиональные тайны его партнеров.

– Эй, Фримэн! Если бы я всегда считала, что мне никто и ничего не расскажет, то давно бы уж была дома, залегла в постельку и надолго. Зато сейчас я подумываю: не попытаться ли сейчас? Он рассмеялся и попросил позвонить ему в том случае, если я откажусь от судебного преследования Серджио.

В четверг у меня появился вполне реальный клиент, бизнесмен: ему нужно было покончить с продажей наркотиков на его фабрике. Перед тем как отправиться туда, я решила еще раз попытать счастья в разгадке тайны Дитера Монкфиша. Адрес общества «Ик-Пифф» свидетельствовал, что оно располагалось рядом со скоростной автострадой в районе, мало привлекательном для поездки на автомобиле. Мне пришлось объезжать разверстые люки и завалы шлакобетонных блоков; наконец удалось припарковаться, правда, не доезжая целого квартала до искомого здания.

Было очевидно, что золотой дождь не осыпал лигу «Ик-Пифф». Ее штаб-квартира каким-то образом уцелела в ряду домов, обреченных на снос, и была похожа на елку, случайно забытую на лесоповале.

У подъезда торчали закоренелые алкаши, жмурясь от лучей августовского солнца. Я переступила через чьи-то ноги и вошла в вонючий подъезд.

Записка, аляповато приклеенная к стене холла, извещала, что головная организация общества располагается на третьем этаже. Среди других контор в здании располагались шоу-агентство, турагентство лилипутской африканской страны и телемаркетинговые фирмы. Лифт – миниатюрный ящик в стене – был заперт амбарным замком. Никто не встретился на пути, когда я поднималась на третий этаж. Вероятно, было еще рано для появления сотрудников фирмочки, занимавшейся вербовкой талантов шоу-бизнеса.

Слабый свет пробивался сквозь стеклянную панель дверей общества. Плакат с намалеванным на нем подобием человеческого зародыша сопровождался истерическим лозунгом: «Остановите руку убийцы...» Я ткнула кулаком в «зародыш», дверь подалась. Интерьер помещения представлял собой шаг вперед по сравнению с убожеством холла и лестницы. Дешевенькие металлические столы и ящики для досье; длинный заседательский стол, заваленный листовками: добровольцы могли ставить на них свои пламенные призывы. Кроме того, имелось довольно много телефонных аппаратов, очевидно, предназначенных для организационных связей с провинциальными отделениями. Основной же декорум составляли гигантские, во всю стену, плакаты, красочно клеймившие чудовищное Зло – аборты – и воспевавшие Добро – защиту женского плода.

Полная седовласая женщина вытирала пятно масляной краски на окне, когда я вошла в комнату. На женщине была синтетическая бежевая юбка, вздувшаяся пузырем на животе и открывавшая резинки трусов. На сильно опухшие ноги были надеты эластичные чулки и пластиковые сандалии. Я с невольным сочувствием представила себе, каково этой женщине ежедневно преодолевать три этажа.

Она без интереса скользнула по мне заплывшими жиром глазами и спросила, что я хочу.

– От администрации штата Иллинойс. Аудиторская проверка. – Издали я показала ей мою лицензию частного детектива. – Вы зарегистрированы как благотворительная, не приносящая дохода организация? Так? – Все это я произнесла резко и сухо.

– Да, – подтвердила незнакомка. – Так и есть.

Ее вязкий гнусавый говор выдавал обитательницу южной части Чикаго.

– Я должна просмотреть список ваших спонсоров. Возникли сомнения: не делятся ли они средствами с «Ик-Пифф», избегая таким образом уплаты налогов.

Я молилась, чтобы она не оказалась бухгалтершей. Произнесенная мною ахинея была бы вмиг разоблачена молоденьким студентом финансового колледжа.

Она горделиво выпрямилась:

– Нет, мы – настоящая благотворительная организация. А если вас послали сюда убийцы, чтобы досаждать нам, я немедленно позвоню в полицию.

– Да нет, нет, – увещевательно произнесла я. – Лично я восхищена вашим делом, великими целями. И мой визит не носит частного характера. Но что поделаешь: служба есть служба – четкое взимание налогов, проведение аудиторских проверок и так далее. Нe можем же мы допустить, чтобы ваши спонсоры злоупотребляли вами? Согласны со мной?

Она поплелась к столу, еле переставляя ноги.

– Но я все-таки позвоню мистеру Монкфишу. Ему не понравится, если я покажу наши бумаги посторонним лицам.

– Но я не посторонняя! – с колоссальной убедительностью отозвалась я. – Ваша же государственная служащая. И потом на это всего минута уйдет.

Тем не менее она крутила телефонный диск. Зажав трубку ладонью, дама переспросила:

– Как, вы сказали, вас зовут?

– Химинез, – ответила я. – Розмари Химинез.

К несчастью, мистер Монкфиш сразу же подошел к телефону. Дама обрисовала ему ситуацию и, перед тем как повесить трубку, с облегчением несколько раз кивнула.

– Если вы немного подождете, миссис, э-э, как ваше имя... Он скоро придет.

– А сколько ему на это потребуется времени?

– Не больше получаса.

Я озабоченно посмотрела на часы:

– У меня ровно в полдень свидание кое с кем из губернаторского окружения. Если мистер Монкфиш не появится здесь без четверти двенадцать, мне придется покинуть вас. Но поскольку я вернусь на службу, не имея нужной информации, мой босс может наложить арест на вашу документацию. Вам это будет не по душе? Так отчего же тогда не позволить мне, пока я жду, взглянуть на бумаги?

Она колебалась, и я в качестве прессинга как бы невзначай упомянула полицию, ФБР, вызовы в суд... Кончилось тем, что она, выдвинула ящик со спонсорскими карточками – их адресами – и разрешила присесть за стол. Документация, заполненная от руки, была в ужасающем беспорядке. Я решила просматривать карточки, начиная с дальнего конца ящика, в надежде наткнуться на гонорар, выплаченный персонально Дику, либо на крупную сумму, коей мог поживиться Монкфиш, но вскоре поняла, что трачу время впустую. Безнадежно. На это потребовались бы часы и часы, а у меня оставались считанные минуты... Хорошо еще, что сведения о спонсорах были разложены по алфавиту, но я понятия це имела, кого именно выбрать для изучения среди нескольких тысяч персон.