Среди преподавателей школы, направленных сюда ведомством просвещения, были и приспешники военщины, чутко пронюхивающие атмосферу своим реакционным нюхом. Заведующий учебной частью, заведующий воспитательными делами, инспектор спорта, другие реакционно настроенные преподаватели — все были подкуплены спецслужбой врага. Они постоянно пронюхивали идейные настроения учащихся и деятельность их революционных организаций через консервативно настроенных учащихся из семей помещиков и чиновников, пресмыкавшихся перед военщиной, а также через хулиганствующих юношей.

Летом 1928 года мы чуть ли не каждый день развертывали в школе массовое движение в знак протеста против разбойнической отправки второй партии японских войск в Шаньдун и варварских убийств в Цзинане.

Отправка войск в Шаньдун являлась важным событием, называемым краеугольным камнем дипломатии Танаки в Китае.

Япония отправила первую партию своих войск в район Шаньдуна после образования кабинета Танаки Киити в мае 1927 года. К тому времени чанкайшистская Национально-революционная армия, преследуя мукденские войска Чжан Цзолина, продвигалась на Шаньдунский полуостров. Чтобы охранять военщину Чжан Цзолина, своего верноподданного выкормыша, от наступления войск, совершавших поход на север, кабинет Танаки под вывеской охраны жизни и имущества японцев отправил в Циндао 2000 штыков войск, дислоцировавшихся в Люйшуне, а затем еще 2000 штыков подкрепления из Японии — в район Шаньдуна.

Отправкой первой партии войск был остановлен поход на север. Чан Кайши обещал обеспечить безопасность жизни и имущества японских резидентов, проживавших в районе Шаньдуна, и японские войска были эвакуированы из Шаньдуна осенью того же года.

Но весной 1928 года, когда был возобновлен революционный поход на север, фашистский кабинет Танаки решил отправить вторую партию войск, поднял на ноги дислоцированные в Тяньцзине войска и дивизию Кумамото силою в 5000 штыков из Японии, которые заняли полосу отчуждения вдоль железных дорог на Шаньдунском полуострове, захватили Циндао и Цзинань. Одновременно с этим вступила в Цзинань и чанкайшистская Национально-революционная армия. Вспыхнуло вооруженное столкновение между войсками двух стран.

Японские оккупационные войска варварски истребляли в Цзинане бесчисленное множество китайцев. Японскими войсками был убит и дипломат гоминьдановского правительства.

Троекратная вопиющая отправка японских войск в Шаньдун вызвала взрыв антияпонских настроений среди корейского и китайского народов. И в самой Японии развертывалось мощное движение в знак протеста против их зверств, возвышался голос порицания дипломатии Танаки.

Конечная цель отправки войск Японии в Шаньдун — отторгнуть Маньчжурию и район Хуабэй от Китая и превратить их в свою колонию. Для достижения этой же цели необходим был опорный пункт. Такой же опорой был Чжан Цзолин. Если хорошенько вскармливать и поддерживать его, то без труда удастся покорить Маньчжурию, — таков был расчет японцев. Выстрел, раздавшийся в Цзинане, был опасным сигналом, предвещавшим о массовом варварском погроме, который в будущем унесет тысячи, десятки тысяч жизней в Китае. Когда японские империалисты без разбору убивали даже своих резидентов с целью состряпать предлог для отправки войск, китайская нация предчувствовала надвигавшиеся на нее бедствия.

Мы организовали одну за другой лекции, ораторские выступления и митинги, на которых разоблачали агрессивную политику японских империалистов и гоминьдановское предательство, поднимая дух учащихся.

Реакционно настроенные преподаватели, называя это коммунистической пропагандой, сочли это предлогом для репрессий. Они совершили внезапный налет на библиотеку и, отобрав прогрессивные книги, кричали, будто нашли какую-то большую улику, и оказывали нажим на директора Ли Гуанханя, требуя изгнать всех корейских учащихся из школы. Они, называя корейских учащихся либо главными зачинщиками коммунизма, либо «японскими шпиками», заявляли, что они враждебно относятся к китайским преподавателям, поэтому, оставляя их в школе, нельзя спокойно вести занятия. Учащиеся, принадлежавшие к правому крылу, действуя в унисон с ними, нарушали по своему усмотрению демократический порядок, утвердившийся в школе, надругались над прогрессивно настроенными учащимися, клеветали на директора и передовых преподавателей.

И преподаватель Шан Юэ оказался объектом их нападок номер один.

Оставив безнаказанными грубые, дикие действия реакционных преподавателей и подстрекаемых ими учащихся, нельзя было спокойно вести и изучение наук и молодежное движение. Для того чтобы объединенными силами, организованно изгнать реакционных преподавателей и защитить утвердившийся в школе демократический порядок, мы подняли на стачку членов комсомола и Антиимпериалистического союза молодежи.

Наши требования заключались в следующем:

Во-первых, улучшить обращение с учащимися.

Во-вторых, обеспечить занятия по тем предметам, в которых нуждаются учащиеся.

В-третьих, не оказывать нажим на прогрессивно настроенных преподавателей и директора.

И прогрессивно настроенные преподаватели оказывали нажим на провинциальное ведомство, заявляя, что если не будут удовлетворены требования учащихся, то они призовут к борьбе общественные силы. Повсеместно в городе было расклеены листовки и воззвания с требованием изгнать реакционно настроенных преподавателей. Такие прокламации влетели и в их квартиры, и в провинциальное ведомство.

Когда в этой школе стачка шла на подъем, и другие учебные заведения, солидаризируясь с ней, оказывали нажим на провинциальную администрацию.

Стачка готова была распространиться на весь город, и ведомство вынуждено было снять заведующего воспитательными делами и других реакционно настроенных преподавателей и удовлетворить наши требования.

Это была первая победа, одержанная нами в массовой борьбе. Она дала нам уверенность в том, что если мы, ясно определив мишень, мобилизуем как следует массы, то мы сможем победить в борьбе. В первой нашей статечной победе мы обрели опыт, в этой же стачке обрели и закалку. В связи с этим событием учащаяся молодежь стала больше верить нам и уже смелее следовала за нами.

Подытожив успех, достигнутый нами в этой стачке, мы стали готовиться к мобилизации разбуженной нами учащейся молодежи на активную антияпонскую борьбу в более крупном масштабе.

К этому времени все более активизировались и происки японских империалистов, которые с давних времен вели подготовку к агрессии в Маньчжурии.

В мае 1928 года командующий Квантунской армией Японии Мураока, ссылаясь на необходимость противостоять изменениям положения во Внутреннем Китае, замышлял продвинуть смешанную 40-ю бригаду в Мукден (Шэньян) и переместить туда свое командование. Вслед за этим они спровоцировали взрыв поезда на железнодорожном мосту на подступах к Мукдену, на стыке южноманьчжурской железной дороги и железной дороги Пекин — Мукден, в результате чего был убит Чжан Цзолин, возвращавшийся из Пекина в Мукден. Все это была преднамеренно запланированная предварительная работа, направленная на создание предлога для агрессии в Маньчжурии.

В случае захвата Маньчжурии японскими империалистами могут быть созданы большие преграды на пути нашей деятельности, ареной которой являлась северо-восточная часть Китая. До этих пор Маньчжурия оставалась территорией Китая, поэтому японские империалисты не могли просто так по своей воле расправиться с корейскими коммунистами и деятелями движения за независимость, но в случае оккупации ими Маньчжурии дело примет другой оборот.

Троекратной отправкой войск в Шаньдун японским империалистам удалось подавить Чан Кайши, глубже протянуть свои щупальца к китайскому материку. Тщательно проводя военную подготовку к агрессии в Маньчжурии, они в качестве составной части этой подготовки торопились завершить давно начатую прокладку железной дороги Гирин — Хвэрен, соединяющей Гирин, провинциальный центр Маньчжурии, с Хвэреном — северным пограничным городком Кореи.