Большинство из них было малолетками, хотя с виду они были неплохие ребята. Время от времени я разговаривал кое с кем из них. Редко кому из них удавалось заработать больше доллара в день, потому что оптовики, у которых они покупали товар, грабили их. Тот, кто предложил бы этим ребятам справедливые условия, мог бы заработать состояние. На пляже ведь их было сотни.

И я сразу заволновался. И какой же я был дурак, коль не видел этого раньше! Ведь это единственное, чему я научился у Сэма в домах отдыха. Сэм сумел заработать на своих концессиях потому, что предлагал своим ребятам справедливые условия. А почему бы и Бену не сделать то же самое здесь?

Я повернулся к Саре. Она с Беном стояла у кассы и смотрела на пляж. Я хлопнул его по плечу, и он обернулся. — Пацаны будут работать на тебя так же, как и на любого другого, — сказал я.

Он удивился. — Какие пацаны? О чем ты говоришь? — Я показал пальцем на пляж. — Вот эти ребята. Почему бы тебе не взять их в дело?

— Не валяй дурака, — фыркнул он. — У меня нет времени гоняться за ними и собирать выручку.

— Тебе и не надо гоняться за ними, — сказал я. — Они платят за товар вперед.

— Только половину, — ответил он. — А остальное из них надо вытряхивать. К тому же, с какой стати они будут работать со мной? Они могут получить то же самое у кого угодно.

— Ну тут можно кое-что придумать, — сказал я. — Допустим, не брать с них денег вперед? Что если они будут оставлять что-нибудь в залог? Скажем, часы или велосипед? Тогда им не надо будет выкладывать деньги, и они придут к нам.

— Брось ты, — сплюнул Бен. Он взял тряпку и стал вытирать прилавок.

— К тому же у нас нет свободных площадей, чтобы возиться с ними.

Тут подала голос Сара, и он поднял взгляд на нее. — У тебя ведь вон сколько места сзади, которое ты не используешь, — сказала она. — Там можно было бы устроить чулан.

— Но, Сара, — возразил он, — а где время? Я же не могу просто так принять этих ребят сюда просто потому, что мне так захотелось.

— Я тебе их приведу, — быстро вмешался я. — Я добуду тебе сколько угодно пацанов.

Она посмотрела на меня, а затем с вызовом повернулась к брату. — Ну?

— спросила она.

Он было заколебался и не ответил.

Она медленно заулыбалась ему. — В чем дело, Бен? — спросила она. — Ты ведь всегда говорил, что хочешь заработать. И вот тебе первая хорошая возможность добиться этого. Или тебе деньги больше не нужны?

На лице у него появилась смущенная улыбка. Он благодарно повернулся ко мне.

— Ладно, Дэнни, — сказал он, — попробуем. Иногда я просто забываю, что не все мне теперь приходится делать самому.

Я глянул на часы. Уже смеркалось. Пора уж и появиться этим ребятишкам. Вот уж час, как я сижу на скамейке, глядя на плотный поток пацанов, исчезающих за деревянным настилом.

Я закурил, встал и пошел вниз по каменным ступеням, ведущим на пляж.

Услышав гул голосов, я нырнул под настил и улыбнулся про себя. Быстрее всего разыскать шайку ребят можно было, выяснив, где они играют в азартные игры.

Около двадцати ребят играло на бетонной площадке позади раздевалки.

Только несколько из них было примерно моего возраста и роста, большинство же было меньше. Я протолкался во внутренний круг. Один из них готовился метать. На цементе вокруг валялось много серебра. Я небрежно бросил пятидолларовую бумажку на бетонную плиту.

— Ставлю на любого, — объявил я.

Все повернулись ко мне. Я внимательно оглядел их. В них не было враждебности, только любопытство. Ну что я, неплохо. Ничего страшного.

Только дело в том, что пятерка для этих пацанов — большие деньги.

Паренек с костями в руке встал на ноги. — Кто ты такой? — недовольным тоном спросил он.

Я улыбнулся ему, играя сигаретой во рту. — Любитель поиграть, непринужденно ответил я.

Он глянул на меня, затем на остальных. Повернувшись ко мне, он вежливо произнес: «Возьмите свои бабки, мистер. Мы не играем такими высокими ставками».

Я стал на колено и подобрал пятерку, глядя на него снизу вверх. — А какой у вас предел?

— Полтинник, — ответил он, Я сунул руки в карманы и вынул пригоршню мелочи. — Раскидай их, — сказал я, — я не жмот.

Он снова стал на колени, и кости посыпались у него из пригоршни. Они резко застучали об стенку и, покатившись, замерли. — Прекрасно! — вздохнул он. Протянул руку и собрал с земли несколько монет.

Я сделал несколько ставок и завязал разговор с пареньком, стоявшим рядом со мной.

— Ты торгуешь на пляже? — спросил я. Паренек кивнул, не сводя глаз с костей.

— Зашибаешь деньгу? — дружелюбно продолжал я. Он повернулся и посмотрел на меня. — Шутишь? — спросил он. Я покачал головой. — Не шучу, — серьезно ответил я. — Я знаю, что это дело денежное, интересно, сколько вы с этого имеете?

— О чем ты говоришь? — спросил паренек. — Мы получаем всего двадцать центов с доллара и, если удается получить шесть монет в день, то считай, повезло.

Я оценивающе посмотрел на него. Дело даже лучше, оказывается, чем я думал. — Вас надувают, — просто сказал я. — В Рокавеях дают сорок центов с доллара, и не надо платить задаток.

Он огрызнулся. — Может быть там это и так, но не здесь, на Айленде.

— Я знаю такое место и здесь, — быстро вставил я, не сводя с него глаз. — И там ищут разносчиков.

Это заинтересовало его. Он уставился на меня, забыв об игре. — Где?

— спросил он.

— Думаешь, твоих друзей это заинтересует? — спросил я, уклоняясь от прямого ответа.

Он ухмыльнулся. — А кого не интересуют бабки? — Он повернулся к ребятам. — Эй, пацаны, — объявил он, — вот этот парень говорит, что знает место, где дают сорок с доллара и не надо платить задаток.

На этом игра в кости прекратилась, и все они столпились вокруг меня.

Заговорили все разом.

Я поднял руку, чтобы успокоить их. — Если вы завтра утром придете к Бену Дорфману, то у меня есть для вас двадцать пять коробок. — Я осмотрелся, подсчитывая головы. Их было около двадцати человек. — Приводите друзей, — быстро добавил я. Мне хотелось, чтобы все ящики разошлись. Таким образом, полагал я, придет достаточно ребят, чтобы все ящики пошли в дело.

Я ошибся только в одном. На следующее утро пришло почти пятьдесят пацанов, а к концу недели у нас работало сто пятьдесят человек.

Когда Бен поднял взгляд от стола, на старом облезлом будильнике, стоявшем на полке, было одиннадцать. Свет от единственной лампочки над головой бросал тень на его усталое лицо. Он подвинул сестре небольшую кучку мелочи, оставшуюся на столе.

— Вот, Сара, — устало сказал он, — досчитай остатки. Я уже сдох.

Она молча стала перебирать серебро, а он повернулся ко мне. — Вот это неделька! — изнуренно произнес он. — Никогда я еще не уставал так в воскресенье по вечерам. Эта пацанва доведет до ручки.

Я улыбнулся. — Я же говорил тебе, пахан. Наверное, мы провернули около восьмисот долларов с тех пор, как начали утром в четверг. А за целую неделю, пожалуй, будет добрая тысяча двести. То есть четыре сотни чистых.

Он кивнул, слегка улыбаясь. — Ты прав, малыш, — признал он. — Обязан воздать тебе должное.

Сара закончила закатывать мелочь в бумажную обертку и встала. — Никогда в жизни еще не видала столько мелочи, — сказала она.

Бен многозначительно посмотрел на нее. Она кивнула ему, и он снова повернулся ко мне. Мы с Сарой хотим, чтобы ты знал, как мы признательны тебе за это, Дэнни. Ты сделал для меня очень много, и отныне будешь получать двадцать пять процентов от выручки разносчиков.

Я удивленно посмотрел на него. К горлу у меня подступил комок. Я и не рассчитывал на что-либо подобное. Я беспомощно глядел на него. Говорить я не мог.

Он снова заговорил. — Что случилось, Дэнни? Разве этого не достаточно?

Я, наконец, сумел улыбнуться и покачал головой. — Я, я и не ожидал этого, Бен. Просто и не знаю, как вас благодарить.

— И не благодари, малыш, — сказал он. — Это все Сара. Она посчитала, что ты тоже должен иметь долю, так как, если бы не ты, у нас не было в ничего.