— Не имеете права преследовать ни за что…

— Вы однообразны, — бесстрастно произнес Мендоса.— У мистера Ардена это тоже любимые слова. Отвечайте, пожалуйста, на вопрос.

— Жди! Мне нужен адвокат…

— Мистер Даррелл, пожалуйста, — мягко сказал Мендоса. — Послушайте меня. Я расследую убийство Маргарет Чедвик. Думаю, у кого-то была причина ее убить. Очевидно, такая причина была у мистера Ардена — я кое-что узнал. И у вас, в некоторой степени, тоже. На вас обоих ложится серьезное подозрение. А теперь успокойтесь, пожалуйста, и расскажите мне все. Где и когда. Оставьте ваши замечания насчет провокаций и продажных полицейских и расскажите. Если у вас есть какое-нибудь надежное алиби, поведайте о нем. Даже если вы оказались замешаны в чем-то еще, что вполне вероятно. Ведь не мне вам объяснять, что между обвинением в аморальном поведении или употреблении наркотиков и обвинением в преднамеренном убийстве — большая разница.

Даррелл уставился на Мендосу. Вьющаяся прядь светлых волос упала ему на лоб, он откинул ее назад.

— Убийство! — пораженно сказал он.— Никто не говорит… А я-то думал… Маргарет Чедвик? Вы вообразили, это сделали мы с Джорджи? Ну вы и чайники! Да разве кто взял бы с собой Джорджи совершать убийство? Да у него коленки подгибаются, если на него косо посмотреть!

Да, здесь он прав.

— Просто дайте прямой ответ, — сказал Мендоса. — В ваших собственных интересах доказать, что вы были в другом месте.

— В каком другом, черт побери? — возразил Даррелл. Но он призадумался. В раздумье он сидел на узкой тюремной койке, поглядывая на Мендосу своими маленькими проницательными глазками. — Преднамеренное убийство! — сказал он.— Я никогда… Какого черта? Джорджи потерял голову, вот и все. Сержант рассказал мне, что Джорджи вытворял вчера ночью. Думал, я испугаюсь. Джордж со своей пушкой! Бедняга, дурак проклятый! Со своей заряженной хреновиной чувствовал себя увереннее. Понимаете? Это ничего не значит. Он испугался. Уверен, вы нарочно его напугали. Думали, он вам что-то выдаст… — Он рассмеялся.

— Может, он и выдал, мистер Даррелл.

— Ну так попробуйте испугать меня, — презрительно сказал Даррелл. — Легавые! У вас ничего на нас нет. Чтобы предъявить обвинение.

— Не будьте столь уверены. Вчера ночью мистер Арден высказал несколько существенных замечаний. О том, как он ненавидел Маргарет… И что Майк подсказал бы ему, что делать, — как, вероятно, делал раньше.

По лицу Даррелла пробежала тень тревоги.

— Не пытайтесь мне это пришить! Какого черта, убийство… Ну ладно. Ладно. О'кей, у нас есть алиби. Значит, Джорджи не раскололся, а я расскажу. Надо так надо. Ничего там особенного нет. Умышленное убийство… Да это просто смешно, лейтенант, ни один из нас на подобное бы не пошел. Алиби, конечно. Я расскажу. Можете проверить. Ублюдки, упекли Джорджи в больницу только за то, что он немного понервничал! Я расскажу. Про «Голливуд боул» — это только для миссис Арден. Мы были в «Викторианской комнате» примерно с девяти до одиннадцати-одиннадцати пятнадцати. Джорджи нельзя много пить, понимаете? Знаете, с некоторыми парнями так бывает. Выпил три порции, а хорош уже как с десяти. Он сильно запьянел. А его матушка… В общем, его нельзя было привезти домой в таком виде. Вы знаете, он живет на ее деньги, и если бы он… Ну, ей бы не понравилось, если бы она вообразила, что он попал в дурную компанию. Вы понимаете, о чем я говорю? Пара человек из наших отвезли его ко мне, протрезвили, чтобы он смог явиться домой, как положено. Думаю, было около часа ночи, где-то так. Вот и все.

— Имена и адреса, пожалуйста, — сказал Мендоса,

— Уоррингтон, — угрюмо ответил Даррелл. — Джо. Живет где-то в Голливуде, Ровена-стрит, кажется. Аллен Фостер. Мансфилд, сто четыре. Келлер, Хано Келлер. Хобарт, пятьсот сорок два. Они могут сказать. Они побыли у меня еще немного после того, как Джорджи уехал. А теперь, если вы меня не отпускаете, я требую адвоката.

— Всенепременно, — сказал Мендоса. — Большое спасибо.

За что? За имена трех завсегдатаев «Викторианской комнаты», которые, естественно, подтвердят рассказ Даррелла. И что мы с этого имеем? К сожалению, бесстрастный закон не делает различий между заслуживающими доверие свидетелями и сомнительными на основании прошлых прегрешений и нынешних связей. Присяжные, конечно, делают. Обладая некоторым здравым смыслом, хоть порой и не столь большим, как хотелось бы. Но…

Окружному прокурору здесь мало что понравится.

Мендосе было досадно. Потому что все складывалось так красиво и четко: Арден и Даррелл, мотив убийства и все остальное. Но ни одной улики. Никакого доказательства, что Маргарет знала о Даррелле и об Ардене. Что она как-то угрожала. Если бы она была в более доверительных отношениях со своей матерью, сестрой, с кем угодно, проскользнули бы какие-то намеки. Так ведь нет.

Уж конечно, эти свидетели… Он подумал о бармене Эле и вздохнул. Дураку ясно, они будут молоть ту же байку, что рассказал Даррелл, потому что Даррелл и Арден продумали с ними свое алиби, скажем, в воскресенье. И конечно, те могли не знать, что алиби для убийства. Однако…

Значит, будем надеяться на Ардена. Может, он расскажет что-нибудь более определенное. Но если нет…

— Ладно, Арден, — проговорил Хэкет. — Скажите: «Мисс Чедвик».

— Вы не можете меня заставить, — угрюмо ответил Арден. — Я не обязан.

— Послушайте, — терпеливо сказал Хэкет, — вы говорите, что не звонили мисс Чедвик. О'кей, тогда ваш голос не узнают. Скажите.

— «Мисс Чедвик», — выдавил из себя Арден и осторожно взглянул на сержанта. Он лежал на больничной койке, был небрит, болен и бледен как полотно.

Хэкет посмотрел на Анжелу. Она беспомощно покачала головой.

— Это было так быстро, и я об этом совсем не думала. Ты же знаешь.

— Ладно, — сказал Хэкет. Они вышли в коридор.

— Кажется, другой голос похож чуть больше, Арт. Голос Даррелла. Но поручиться я не могу.

— Трудно было и ожидать, — сказал Хэкет, вздыхая. — Хорошо. — Они двинулись к лифту. — Будь осторожна, когда поедешь домой. Держись подальше от автострад.

— Я не еду домой. Раз уж я здесь, то зайду в магазин «Мей компани», а потом собираюсь на ланч с Элисон, она хочет показать участки, которые они купили.

— Не нравятся мне твои прогулки. Доктор сказал…

— Доктор сказал, что у меня все хорошо. Ты, наверное, думаешь, что я хрустальная. Ох уж мне эти мужчины. Не будь глупым, Арт. Тебя ждать к обеду? Или хотя бы к половине восьмого? Я нашла новый рецепт мяса во фритюре и хочу его опробовать. И это ведь не запеканка, чтоб стояло, его надо есть сразу…

Хэкет тоскливо сказал, что понятия не имеет.

— В любом случае, я попытаюсь тебе сообщить. — Он надеялся приехать вовремя; подумал о мясе во фритюре и вздохнул, вспомнив слова доктора Таунера о лишних десяти фунтах. Легко сказать — сбросить. Но как это сделать с женой вроде Анжелы, которая так усердствует на кухне?

«Надо больше заниматься, — промелькнуло в голове у Хэкета. — Не стоит покупать бензокосилку, чтобы косить траву по старинке. Попробую каждый день гулять». Он знал, что, скорее всего, ничего не выйдет. Может, если бы у них была собака, большая собака, которую необходимо выгуливать?

— Вроде датского дога, — сказал он вслух, когда они вышли из лифта.

— Ну что ты в самом деле, Арт! — сказала Анжела. — Знаю, я не в лучшем виде, но кто может хорошо выглядеть на седьмом месяце? И вовсе не обязательно мне об этом напоминать!

— Что? О, я о другом, дорогая, я просто… Это не важно. Конечно, я не имел в виду… Ну, будь осторожна за рулем.

— Хорошо, хорошо. Не беспокойся за меня. И постарайся вернуться домой вовремя. — Она встала на цыпочки, чтобы его поцеловать, и села в машину.

Он проводил ее взглядом, сел в свой автомобиль и направился в управление сказать Луису, что Анжела не опознала голос. Они в общем-то не сильно и надеялись, но проверить было необходимо.